— А ну-ка брось! — брыкаюсь я, но меня держат еще крепче.
Если у меня появятся синяки, я убью этого ретивого гада.
— У нас ваш переговорщик! — орет главарь в просвет между досками.
Это я что ли?
И тут меня осеняет: это же и есть те самые кадеты, которых попросили сыграть роль огненных котов. А я-то, дура, со своим оскорбленным самолюбием совсем об этом забыла! И теперь подставила свою группу.
Я с досадой стону. Да… Оплошность так оплошность. Аэрт будет в ярости, а у мастера Ирэ будет новый повод надо мной поиздеваться. Конечно, он сам виноват в том, что так вышло — нечего было доводить бедную девушку до исступления, но чувство вины уже поселилось в центре моего живота.
— Ребятки, вы б меня отпустили, — начинаю переговоры я, в надежде исправить ситуацию.
— Мари, — обращается ко мне главарь. — Ничего личного, но ты наше преимущество, так что посиди молча, пожалуйста.
Ничего личного… Обычно так говорю я. И молча? Э нет, дорогой.
— Простите, но моя специальность предполагает долгие душевные разговоры, — просвещаю я его дремучего.
— Не сегодня, — он продолжает смотреть в щель между рассохшимися досками, не обращая на меня ни малейшего внимания.
Мне не нравится, когда от меня отмахиваются, как от назойливой мухи, а его ответ именно это и демонстрирует.
— Прости, как тебя зовут? — уточняю я, чтобы отметить в своей памяти очередного врага.
Парень косится на меня уже с явным неудовольствием.
— Замолчи, пожалуйста, иначе мне придется заткнуть тебе рот.
Да что вообще происходит в последнее время? Я что — моментально растеряла все свое обаяние? Почему даже эти… относятся ко мне так, будто бы я обычная… даже не знаю кто! Неужели всего за один день Аэрт Ивес успел прочно расселить своих тараканов у них в головах?
— Выходите вместе с нашим переговорщиком, — слышу я голос Аэрта.
Как приятно, когда тебя спасают. Прямо-таки сразу чувствуешь себя хрупкой и беззащитной.
— Только если твои отойдут на пятьдесят метров! — выдвигает свой ультиматум главарь.
— Этого не будет, вы же знаете! — Аэрт непреклонен. — Отдайте девчонку!
Парень с серьгой подзывает своих поближе, и они несколько минут о чем-то шепчутся. Ты гляди-ка, боевики, а играют в тактиков.
— Хорошо, мы согласны обменять ее.
Что?! На кого это?
Этот вопрос интересует и кадета Ивеса.
— На кого?
— На тебя!
Да кто вообще так ведет переговоры? Это что за техника такая дурацкая? Конечно же, Аэрт не согласится и будет прав! Он координирует действия нашей группы, а я всего лишь переговорщик. Да это то же самое, что менять ферзя на пешку в любимой игре моего папеньки.
— Я согласен!
Что он делает?! Это всего лишь тренировка, меня не убьют и не покалечат, а этим обменом он обезглавит свою группу и обречет ее на поражение.
— Аэрт, это плохая идея, — кричу я. — Мне и здесь хорошо!
— Лучше замолчи, идиотка! — он злится на меня.
Обидно вообще-то. Ну ладно, пусть меняется, раз ему так хочется.
Боевик, державший мои руки за спиной, поднимает их кверху. Плечевые суставы больно выворачиваются, и я неожиданно для себя вскрикиваю. Он что — нарочно старается сделать мне больнее?
— Вот скотина! — морщусь от боли.
— Какая грубая, — он шепчет мне на ухо, почти касаясь губами моей мочки, и больно щиплет меня пониже спины.
Я застываю, брезгливо кривлюсь. Пытаюсь вывернуться и лягнуть этого мерзавца пяткой в колено. И у меня это даже получается, вот только мой слабый удар не доставляет здоровенному боевику никакого дискомфорта. Он лишь хохочет и прижимает меня к себе.
Фу! Тошнота подкатывает к горлу так резко, что я чуть не задыхаюсь.
— Ты что творишь, придурок?! Ты знаешь, кто я?
— Симпатичная мордашка с завышенным самомнением? — спрашивает он, черкнув жесткой щетиной по моей шее.
— Нет, я твоя большая проблема! — во мне все клокочет от ярости и бессилия: возможностей моего тела хватает на то, чтобы залезть ночью по отвесной стене, но совершенно недостаточно, чтобы вырваться из цепких пальцев обнаглевшего тупого верзилы.
— Ой, вряд ли, — парирует наглец. — Уже все знают, что ты совсем не прочь попрыгать по постелям нового тактика и вашего куратора. Почему бы тебе не посетить и мою комнату сегодня ночью?
Я сцепляю зубы, чтоб не выругаться. Как я и предполагала, мою репутацию губят нелепые слухи!
Пока я думаю, что делать, здоровяк, повинуясь жесту главаря, выводит меня на улицу. Солнце слепит меня так, что в первый момент я вообще ничего не способна видеть.
— Ну, так как? — звучит совсем близко так неожиданно, что я дергаюсь.
— А ты не боишься, что эти слухи окажутся правдой? — часто моргая, спрашиваю я. — Не страшно подкатывать к любовнице самого Хагана Ирэ?
— Не думаю, что ты так уж ему дорога, если он тебя засунул в передовую группу. Так что приходи, крошка, я не хуже.
— Отпустите ее, — слышу уверенный голос кадета Ивеса.
17
Я моментально нахожу взглядом обтянутую в черную форму стать Аэрта. Как же он прекрасен все-таки! Солнце запуталось в его черных волосах, золотые глаза сияют ярче, чем обычно, черные брови сдвинуты к переносице. Злится. И, конечно, есть на что.
— Твой любовничек? — лыбится боевик.
Отдергиваю плечо, не желая поддерживать беседу. Потом разберусь с этим уродом. Главарь позади нас хмыкает, щелкает пальцами, и я с довольно сильным ускорением, которое придала мне твердая рука, лечу на твердую землю. Приземляюсь на четвереньки, больно ударившись коленями и содрав ладони. Аэрт не пытается меня поднять, даже не глядит в мою сторону. На душе становится еще более тошно. Сволочи.
Аэрта берут под руки и ведут в покосившийся сарай, в котором только что сидела я. Как только все скрываются за трухлявыми дверями, ко мне подскакивает Лео, помогает подняться, осматривает, как маленькую и, взяв за запястье, уводит под тень деревьев.
— Лео…
— Ну что ж ты так, Мари, — покачает головой парень. — Ты ж нас подставила.
— Знаю, — я понуро опускаю голову, стараясь вытеснить из себя мерзкое давящее чувство.
— Но ты не переживай. Аэрт знал, что так будет, он все рассчитал, — чуть ли не с благоговейным восторгом сообщает Леонгард. — Сейчас он их усыпит.
— То есть, как усыпит? Он знал, что так будет?
— Да, — с гордостью кивает Лео, будто бы это он сам все придумал.
— А чего вы их не перебили, когда они меня вывели? — никак не могу сообразить я.
— Так потери же, — хмурится товарищ, явно припоминая слова самого Аэрта.
— Значит, он все так и планировал? А почему тогда он на меня злится? Я ж, выходит, сыграла именно так, как он хотел… — недоумеваю я.
— Но фактически ты же нас подставила, — пытается объяснить Лео сложные для нас обоих истины. — Просто Аэрт тебя переиграл.
От того, что кто-то так просто меня просчитал, не по себе. Но погрузиться в раздумья мне не дает звук скрипнувшей двери. С разных сторон из-за деревьев выскакивают Тиборд, Рот и Инди. Лео тянет меня в центр поляны, но мне и самой интересно, удалось ли.
Аэрт выбегает из сарая, глубоко и жадно хватая воздух. Использовал сонный газ из колбы и не дышал с момента ее открытия, чтобы не уснуть самому. Умен, однако. Ребята радуются и хлопают его по плечам, как победителя. Хотя почему «как»? Он и есть победитель.
Аэрт поднимает на меня глаза, сразу, как только ему удается восстановить дыхание. Его взгляд не предвещает ничего хорошего. Ожившее чувство вины заставляет меня вновь опустить глаза. Да что ж это со мной делается-то?!
Он ничего не говорит, разворачивается и скрывается в зарослях с таким видом, что меня снова начинает тошнить.
— Аэрт! — я бросаюсь за ним прежде, чем успеваю осмыслить свои действия. — Аэрт, подожди!
Но он не слушает, идет вперед все быстрее.
Куратора на выходе нет. Ивес не ждет его, взлетает по винтовой лестнице, словно не касаясь ступеней. Я гораздо медленнее, но в Ветровом коридоре у меня все-же получается его догнать. К сожалению.
