Нет, отряд, конечно, понимал необходимость, но и таскаться в разведку не горели желанием, поэтому каждый раз у нас буквально велась война со старейшинами и главой развед-отряда. Первые требовали своевременного оказания медицинской помощи, мы требовали лекарств, а последние разводили руками, мол не время, мы только вернулись и тому подобное. Корче зажаты мы были как между молотом и наковальней.
Раньше хоть в Олекме имелся врач, но он умер этой зимой, прежде чем успел подготовить своего приемника, и теперь нам приходилось разрываться между поселениями. Да Максу придется готовить двух учеников, чтобы хоть как-то пережить холода.
– Хорошо и так как тебе не нужна моя помощь, пойду навещу Катю.
– Не думаю, что это хорошая идея, – лицо Макса стало непроницаемым, и он снова вернулся прежнему занятию.
– Почему? – у меня засосало под ложечкой.
– Она не хочет никого видеть. После случившегося, Катя замкнулась, – грустно сообщил мне братик. По его тону было понятно, что ему искренне жаль девушку.
– Тем более я должна к ней зайти, мы же подруги, – я решительно покачала головой, отгоняя плохие мысли.
Я подмигнула брату и пошла наверх, чтобы как следует поесть.
Да, вкусная еда, приготовленная с любовью, творит чудеса. Когда я ополовинила поднос с пирожками, моя жизнь определённо стала казаться чуточку лучше. Я быстро добежала до бани сполоснулась прохладной водой, переоделась в сарафан и теперь снова была готова к подвигам.
Добежав, до крепкого нового сруба дома, который совсем недавно собрали на окраине, я постучалась в дверь. Меня встретила седая старушка с добрым морщинистым лицом, Марина Александровна.
– Здравствуйте! А я к Кате? – я улыбнулась.
– Да проходи Роза. Может тебя она послушает, – посетовала старушка и неодобрительно помотала головой.
Катя полулежала на кровати и вязала носок. Под глазами залегли тени, волосы сальными прядями спадали на ее лице. Прямо сказать выглядела она ужасно.
– Катюша, привет! Смотрю, ты идешь на поправку! – как можно ласковее и радостнее поздоровалась с подругой, но она лишь зло посмотрела на меня.
– Зачем вы меня спасли? – прошипела Катя. – Я теперь обуза для всего поселения. Я ужасна.
Ну, смотря, правде в глаза так оно и было. Жестоко? Да. Но и мир не лучше. Однако она моя подруга и ей останется, несмотря на увечья. И ей придется научиться жить со своими проблемами, а мне лишь остается ее поддерживать.
Катя смотрела на меня и сжимала кулаки, вязание было в один момент отброшено.
– Нет. Что ты такое говоришь?! – я улыбнулась и дотронулась до ее руки, стараясь приободрить, но она с отвращением сбросила мою ладонь. Понятно, я теперь враг номер один. – Ты предпочитаешь гнить в земле, нежели радоваться жизни? – я решила сменить тактику. -- Хватит жалеть себя. Живи, радуйся жизни, наслаждайся каждым мгновеньем. Благодари судьбу за каждый прожитый день!
– Ты так складно говоришь. Посмотри на меня и скажи как? Я безногий урод! Я никому не нужна, – по ее чудесному личику катились слезы.
– Ты дура! – я не выдержала и ударила ее по лицу. – Прекрати! Чтобы я этого больше никогда не слышала! Ты нужна мне, Николя. И протез, думаю, мы тебе найдем, сделаем, в конце концов! И ты будешь ходить! Это не конец света. Люди жили и не с такими увечьями. А ты жалкая слабачка раскисла! Что даже не поборешься за свое счастье? – я смотрела на Катю: щека от удара покраснела, из глаз катились слезы. Теперь понятно о чем говорил Макс. Она винила нас в том, что осталась без ноги. Считала, что смерть лучше такой жизни.
– Чтобы я этого больше не слышала! Выкинь всю эту дурь из головы, я тебя люблю и Николя, ты нужна нам. И вообще кто починит нам холодильник? Я лично не хочу просить дядю Митю. Ты же знаешь, ему дай волю, так он и из палки сделает атомную бомбу. Помнишь, как он отремонтировал плитку и чуть дом не спалил? Хорошо хоть теть Рима во время дым унюхала…
– Да пошла ты! – проорала Катя. – Это не у тебя нет ноги, это не твои руки покрыты шрамами.
– Зато я их зашивала, – тихо ответила я.
Я не знала, что еще сказать. Катя лежала, уткнувшись в подушку, и плакала. Я похлопала ее по спине. Злиться на нее я не имела права, по одной простой причине, я не знала, как сама бы вела себя в подобной ситуации.
– Поправляйся, я еще зайду, – подруга ничего не ответила, лишь дернула плечом, так что мне оставалось лишь уйти.
Марина Александровна стояла под дверью:
– Хорошо, что ты ей это сказала. А то я ведь ей чужая меня она слушать не будет, – старушка приобняла меня за плечи и повела в кухню.
– Не уверена, что Катя меня послушает, – я пожала плечами. Не такой встречи я ожидала, и что делать, увы, не знала. Разве что пройдет время и Катя успокоится. – Вы уж присматривайте за ней.
– Конечно доченька, – старушка ласково погладила меня по плечу.
– А Николя как?
– Темнее ночи. Грустит из-за Катеньки. Ведь она с ним не разговаривает, даже не смотрит на него, – старушка всхлипнула.
– Говорят, любовь творит чудеса. Думаю, у них все наладится, – не знаю, кого я хотела приободрить больше, себя или Марину Александровну. Однако после этих слов мне и самой легче стало.
Старушка кивнула в ответ.
– Душа у меня не на месте из-за них. Как-никак внучок он мой, переживаю за них. Да девчонку понять можно, в нашем-то мире и калека, – она покачала головой, утерла платочком слезинку и посмотрела на меня. – Ну, иди, иди деточка ты же торопишься.
– Да, у нас собрание. Чистого воздуха вам.
– Легких сражений, – старушка еще раз утерла платочком слезинки, катившиеся по морщинистым щекам.
Впервые сказанное мной прощание развед-отряда оказалось таким проникновенным, так что даже глаза защипало.
Чистого воздуха желали всем и всегда, так как по-первости после апокалипсиса выпадали радиоактивные осадки, бывало даже сидели в бункерах... По крайней мере, так нам рассказывали с тех пор и желали все друг другу чистого воздуха. А развед-отряду желали легких сражений, так в начале эры разрушения, много людей выжило и ажиотаж на продукты медикаменты, предметы обихода, обувь и одежду являлся громадной проблемой. Все сражались за продовольствие, особенно за чистую воду. И даже сейчас спустя столько лет во время каждой вылазки, отряд все равно натыкается на засады, и сражения неизбежны. Не говоря уже о том, что дабы достать необходимое приходится забираться все дальше.
Я вышла на улицу и сделала глубокой вдох. Так Роза, главное это спокойствие, а то скоро собрание и ужин с Ником, от которого ты еще не отвертелась. А время поджимало. Я шла по тропинке к дому, появляться в штабе в легком сарафане – не комильфо.
Поэтому я быстро натянула форму и с неохотой пошла в штаб, куда уже подтягивались парни. Я уселась на последнюю скамеечку у стены, чтобы спрятаться за широкими спинами мужчин. Никита сидел за компьютером и что-то там делал, не обращая внимания на подчиненных, снующих по штабу. Мне стало крайне интересно, как работает это чудо техники и что там делает Ник, но я самоотверженно делала вид, что мне все равно и подавляла очень сильное желание подойти. Я гордая и вообще мне нужно избавиться от внимания этого индивида, а значит надо продолжать изображать полное безразличие. Однако, это тяжелее, чем представлялось. Компьютер так и манил к себе. Поерзала на неудобной, жесткой лавке и снова уставилась в стену, пересчитывая в десятый раз трещинки и паутинки. Мдя... А здесь бы не помешала уборка.
Когда все парни собрались, кроме дозорных естественно, в середину вышел Ник. Он окинул комнату хмурым взглядом, задержавшись на моей рыжей макушке, которую командир явно видел хорошо, не смотря на все мои попытки слиться со скамьей, просверлил в ней дырку и сказал:
– Все в сборе? – его громкий голос вывел меня из оцепенения. – Итак, как вы знаете, было совершенно нападение на поселение «Олекма», в результате чего часть поселенцев и скота погибла. На совещание старейшин было принято решение об уничтожении всей стаи. Наша задача найти логово и убить оставшихся волков мутантов. Необходимо объявить набор добровольцев для переселения в «Олекму». Иначе, мы не выполним план посадки, как следствие останемся без запасов на зиму.
