Я поморщилась.
— Несмотря на мёртвых фей в той книжке, она всё равно кажется веселее историй, которые Ночные Эльфы рассказывают своим детям. Там есть монстр по имени Энлиль, который откусит тебе пальцы на ногах, если не будешь стричь ногти, и ведьма, которая запечёт тебя заживо, если не будешь слушаться родителей. В любом случае, получается, если я хочу творить магию, мне всего лишь надо научиться испытывать испепеляющую ярость в любой момент?
— Для огненного заклинания — да. Другие заклинания требуют других эмоций. Для чар света нужно счастье, а для портала надо испытывать любовь.
Изумительно.
— Ладно, ну, я могу над этим поработать, — мой тон сделался ледяным, и я задалась вопросом, а какую магию могли сотворить тихая ярость и обжигающее ощущение предательства.
Наверное, ничего хорошего.
И всё же мне хотелось попробовать ещё раз.
Я повернулась и посмотрела на вид вокруг. Передо мной простирался густой лес у подножья холмов, которые скатывались в далёкие равнины Ванахейма.
— Ладно. Давай попробую ещё раз.
— Я помогу, — Гэлин встал позади меня. — Попробуй снова заклинание огня, но в этот раз только произноси слова. А чертить буду я.
Он взялся за мои руки. Я смотрела на его пальцы, без проблем обхватившие мои запястья. Верховные Эльфы были огромными. Его мощные предплечья находились так близко, но всё же не дотрагивались до моих.
Он аккуратно приподнял мои руки. Теперь я ощущала его запах, древесный дым и шалфей. Знакомый, но далёкий, как нечто из снов.
Чёрный дым от рун на его груди заструился по моим плечам. Магия Хель.
— Тебе надо сосредоточиться, — прошептал Гэлин. — Что тебя злит?
Как он там сказал? Он рад, что я разорвала связь с ним, чтобы он не застрял с эгоистичной тварью?
Вот это сгодится.
И не будем забывать про Хель, которая заклеймила Гэлина и украла Бартоля.
— Сосредоточься, — прошептал Гэлин.
Проблема в том, что когда я думала о Хель и о том, как Гэлин небрежно оставил меня в прошлом, во мне зарождалась другая эмоция — печаль.
Мне надо подумать о чём-нибудь другом.
Так что закрыв глаза, я вспомнила, как в шахтах Аудр меня переполняла ярость. Тогда я думала обо всех способах, которыми могла бы убить Гэлина… принца Верховных Эльфов, который, как мне думалось, предал меня. Я желала его смерти.
Но он ведь не предавал меня, так? Этот фокус с подделанными письмами провернули Ревна и Горм.
Всё то время, что я страдала в шахтах, Гэлин был заточён в Цитадели и отчаянно пытался спасти меня.
Гэлин водил моими руками, чертя руны, пока я пыталась вспомнить слова заклинания. Я вдохнула, будто могла наполнить лёгкие яростью, но вместо этого опять ощутила запах Гэлина. Тепло его тела окружало меня. А ведь когда-то я наслаждалась его объятиями.
Этот аромат древесного дыма был таким узнаваемым. Это был его естественный запах?
— Ты сосредоточилась? — проурчал он.
— Да, — выпалила я слишком быстро и повернулась к нему лицом. — Я думала о том разе, когда Бартоль на спор сожрал шестьдесят три гриба портобелло и заблевал весь наш дом. Я была вне себя от ярости. Но не работает же.
Гэлин уставился на меня, и ледяной ветер хлестал по нам.
— Дай-ка я попробую без тебя.
Отвернувшись от него, я поспешила дальше по тропе, не оглядываясь.
Это дезориентировало. Я испытывала к нему чувства, а он ясно дал понять, что не чувствует ничего в ответ.
Так лучше, напоминала я себе. Мне надо управлять королевством.
Мне всего лишь нужна помощь Гэлина с этой последней задачей. Когда драуги отправятся обратно в Хельхейм, я смогу сосредоточиться на своём народе. Норна выразилась недвусмысленно — первостепенный и самый главный долг Императрицы сводится к её народу.
И если мне надо научиться магии, я разберусь с этим самостоятельно.
Так почему мне казалось, будто моё сердце разрывается на куски?
Глава 11. Гэлин
Я шёл следом за Али. Солнце окрашивало небо персиковыми, золотыми и сиреневыми оттенками — буйство тепла, расходившееся по сине-серым скалам вокруг. Несколько часов назад мы вышли из леса и теперь карабкались по крутому склону из булыжников размером с футбольный мяч.
Даже в сгущавшейся темноте я без проблем видел массивные очертания горы Стетон. Она возвышалась как Цитадель — сплошная стена гранита, поднимавшаяся почти вертикально. Али несколько раз спрашивала у меня, как мы будем на неё взбираться, но правда в том, что я понятия не имел. Я знал лишь то, что мост Биврёст должен тянуться от вершины горы, и надеялся, что мы разберёмся, оказавшись на месте.
Я не сомневался, что боги создали какой-то путь; проблема лишь в том, чтобы его найти.
Наблюдая, как Али поднимается по тропе, я понимал, что она вымоталась. Каждый шаг был натужным, спина слегка сгорбилась под весом её рюкзака. Она не привыкла проходить много миль по горам. Теперь она выглядела так, будто вот-вот свалится с тропы. И я слышал урчание её желудка.
Что-то заворочалось в моей груди — всеподавляющая потребность сделать так, чтобы она остановилась и отдохнула. Вид того, как она пошатывается, заставлял меня испытывать нечто примитивное и горячее.
Но каждый раз, когда я предлагал остановиться, она пыталась говорить мне, что с ней всё в порядке. Похоже, в роли Императрицы она решила изображать силу, даже когда совершенно вымоталась.
— Тебе не нужно притворяться, будто ты не устала, — сказал я, не сумев скрыть раздражение в своём голосе.
Она бросила на меня кислый взгляд.
— Ладно. Я устала. Но я просто хочу поскорее добраться туда. Чем быстрее мы остановим драугов, тем лучше.
Я посмотрел на скалу, возвышавшуюся над нами. Не оставалось сомнений в том, что сегодня уже слишком темно, чтобы карабкаться. Придётся найти место для разведения лагеря.
Мы добрались до вершины горного хребта, и я посмотрел на красоту вокруг нас. Внизу во впадине виднелся маленький пруд. Его окружали скалы и булыжники, напоминавшие подобие огромного каменного гнезда. Что самое важное, прямо возле воды я видел большой участок высокогорной травы.
Я показал туда.
— Думаю, это идеальное место для лагеря. Мы не можем карабкаться в темноте, Али.
Облегчение на её лице было очевидным.
Мы вместе преодолели последнюю сотню метров по каменной осыпи. Я бросил свою сумку в центр травянистого участка и сел.
Вытянув ноги, я прислонился спиной к своей сумке. Пока я смотрел на последние лучи садящегося солнца, Али плюхнулась рядом и стала пить воду из своей фляжки.
Закончив, она передала её мне, и я осознал, что моё горло совершенно пересохло.
Закрыв глаза, я сделал большой глоток. Вода на вкус была такой приятной и чистой. Живя в мире Хель, я и забыл, как можно чем-либо наслаждаться. Я забыл, что если попить воды после долгого дня на солнце, это может показаться самым блаженным ощущением на свете.
Осушив флягу, я встретился взглядом с Али. Она пристально смотрела на меня.
Я кивнул на пруд.
— Мы можем восполнить запасы.
Её серебристые волосы льнули ко лбу, лицо раскраснелось. Она опустошённо привалилась к своему рюкзаку. Меня пронзил острый укол чувства вины. Я только что выпил всю её воду.
Я быстро пошарил в своей сумке, пока не нашёл бутылку воды.
— Вот, — сказал я, передав её Али. — Можешь выпить это. Мы наберём новую из пруда.
— Спасибо, — Али тут же поднесла горлышко к губам, закрыла глаза и начала пить.
Взбодрившись от питья, я встал и подошёл к краю пруда. Ветерок на мгновение создал рябь на его поверхности, но потом всё снова замерло. Глядя в воду, я отчётливо видел каменистое дно.
У меня перехватило дыхание, когда я опустил руку в ледяную воду. Пока фляжка наполнялась, я заметил какое-то движение в глубинах. Форель, если судить по внешнему виду. Как форель угодила в этот крохотный прудик, я понятия не имел, но с уверенностью знал, что хотел накормить Али чем-нибудь питательным. Если она хочет добраться до моста и не тормозить при этом меня, ей понадобятся силы.
