— Я могу мочить тебя вечно, Каран! — выкрикивает в его сторону.
Чернявый только облился водой и кинул пару фраз своим. Те согласно кивнули. Подозревая неладное, Сания обернулась к Сэму.
— Будь осторожен.
— У меня охрана, — сохраняя серьёзными глаза парень улыбается и подбородком указывает в сторону северян.
Аксель снова ловит её взгляд и кивает в знак того, что все понял.
Бой продолжался ещё некоторое время ровно до того момента, как Каран оказался лежащим под ней. Позволив себе не отвлекаться на защиту Сэма, доверившись Акселю, Сания даёт своей злости волю.
Каран был слишком самоуверенным, прожив всю жизнь под незримой опекой папочки и пользовавшись его именем. Он вдруг решил, что хочет большего.
Что это не отца его боятся на самом деле, а его.
Что это не отца уважают, а его.
Отчасти так и было — Каран творил такие безрассудства, что его на самом деле боялись. Но то был страх животный. Тот страх, от которого втайне мечтаешь избавиться, а не жить под ним.
У Карана были последователи. Те, кто всегда был рядом и упивался властью под прикрытием наследничка. Именно они и пошли за ним, помогли ему в свержении отца. Вот только сейчас, когда их новоявленный главарь оказался лежащим под девушкой, испугались.
— Уничтожу, — зарычала Сания, беря размах рукой.
Удар за ударом.
Удар за ударом.
Перед глазами красная пелена и ни одной мысли.
Только ненависть за слезы и кровь детей.
Только бурлящая вина.
Только темнота.
— Сания, — слышит так, словно заложило уши, и чувствует прикосновение к плечу так, словно на ней сто одежек, — хватит.
Красную пелену разрывает светлая точка, которая растет, расширяется, набирает яркость, и становится легче дышать. Она опускает руку, испачканную в чужой крови и всматривается в полуоткрытую щелочку распухших чёрных глаз.
— Чтобы свалил из города сегодня же, — чеканит в них и встает.
Сэм брезгливо плюёт в сторону лежащего парня.
— Ты за это ещё поплатишься! — пытается воинственно выкрикнуть помощник Карана, но тут же скукоживается, когда девушка неожиданно направляется в его сторону.
Сгибается ещё вдвое под её тяжёлым взглядом, сдерживая себя, чтобы не прикрыть лицо руками. Сания сильно толкает его плечом, отчего тот едва не падает, и уходит прочь. Сэм кивком подзывает северян, приглашая их идти за собой, и они покидают пустырь.
— Это было круто, — выдыхает Каль, когда они снова идут по тем же узким улочкам.
Сания быстро шагает впереди. Злость ещё не сошла, кровь кипит и будоражит тело, отчего хочется бежать далеко и быстро, но она сдерживает себя. Войдя в дом, не обращает ни на кого внимания и взбегает к себе в комнату.
Аксель хмуро присаживается рядом с Грокком.
Глава 13
Ну как? — спросил старший брат.
— Были варианты? — кинул Сэм и поднялся следом, чтобы проверить Вал и детей.
В подробностях все рассказал Каль.
— Это было жестко, — поморщилась Дората, — я думала на Севере сложно, а тут…
Грокк ухмыльнулся и поднял голову наверх, когда из одной комнаты в другую перешла Вал, провожая её взглядом.
— Только не говори мне, что ты тоже… — внимательно проследила за ним Дора.
— Ещё не время, сестрёнка, ещё не время, — загадочно ответил молодой мужчина и отошел от них.
В комнате Сания обнаружила кучу пропущенных звонков и соощений с требованием сейчас же явиться в Университет от Рэма. Передатчик она сняла заранее, чтобы не повредить.
— Сани, детка, ты как? — в комнату зашла Вал.
— Ректор вызывает.
Валери помолчала, а потом подошла и тепло обняла подругу.
Валери попала на улицу уже взрослой — в семнадцать, и от этого ей пришлось тяжелее всех. В двадцать она забеременела, но потеряла малыша, когда ему было три месяца. Но не смотря на все это сохранила удивительно доброе сердце, которого хватало на всех жителей этого дома.
Это она через месяц после маленьких похорон принесла первого младенца, которого продолжила кормить своим молоком, ещё сохранившимся от её родного. Надин и Трит, которые считались у них главными, отнеслись к этому снисходительно, но перечить не стали.
— Это не выход, — прокомментировала женщина, глядя на то, как подопечная воркует над малышом.
А когда детей стало больше, просто приняли это как данность.
С тех пор вот уже на протяжении трех лет их семья растёт благодаря Вал.
— Девочка моя, ты напугана и сильно боишься, — тихонько похлопывая по спине, шептала Вал, — и взвалила на себя огромный груз вины. Ты не виновата, моя хорошая, — почувствовала, как тело в её руках немного расслабилось, — никто тебя не винит.
Санию прорвало. Она не плакала громко или надсадно, слезы просто текли и девушка сильно сжимала глаза и зубы, чтобы не разрыдаться окончательно: у Вал полно своих забот.
— Спасибо, — шмыгнула Сания, крепко обнимая в ответ, — умоюсь и сбегаю в Универ. Сегодня буду здесь.
С грустной улыбкой Вал смотрела, как выходит девушка.
Так получилось, что за всеми перепитиями судьбы выбор был сделан в пользу других. Валери была красива нежной весенней красотой. Мягкие черты лица, розовые губы, вечный румянец на щеках и тёплые карие глаза. Но эту красоту она возненавидела, считая, что именно из-за неё в её жизнь ворвались все несчастья. Пшеничные волосы отстригала так коротко, что те едва закрывала уши. Одежду всегда носила мешковатую, чтобы хоть как-то скрыть аппетитные формы фигуры. И очень редко выходила за территорию дома, став добровольной затворницей.
— Мне нужно в Университет, вызывает ректор, — Сания смотрела куда угодно, но только не на Акселя, — вам тоже пора, скоро ворота закроются.
— Я остаюсь, — огорошил Грокк, — покажи комнату, где могу переночевать.
— Я вернусь, — удивилась девушка.
— Возвращайся, — милостиво разрешил мужчина, — двое лучше, чем один, правда?
Крыть было нечем.
Возвращались теми же невидимыми тропами. Не будь Сании — заблудились бы сразу же. Шли молча и девушка ни разу не обернулась, погрузившись в свои невеселые мысли.
Так же, не останавливаясь, прошла до академического корпуса, где располагалась библиотека, кабинеты преподавателей и ректора.
Альбы на своём месте не оказалось. Стол был чист и пуст, словно её не было на работе. Сания постучалась и, не дождавшись ответа, вошла внутрь.
Рэм напряжённо вглядывался в картинку, разворачивавшуюся перед ним. Девушка присмотрелась и застыла на месте — её бой записали.
— Это ты? — мужчина развернул полупрозрачный экран на том моменте, где Каран уже лежал на земле.
— Сания, это ты? — Рэм повысил голос и девушка подняла взгляд на него.
Не было в нем прежней теплоты и нежности. Шок, жёсткость и напряжение.
А девушка на видео заносила руку для удара раз за разом и уже сейчас, со стороны, казалось, что, возможно, можно было бы остановиться и раньше. А ведь там хотелось большего.
— Ты когда-нибудь убивала?
Ответ для него был понятен по её ставшему тяжелым взгляду и сильно сжатым губам. Ругнувшись, он больно хлопнул ладонью по столу и отвернулся.
— Я не ягодка с поля и не цветочек с клумбы, Рэм. Если ты в своей голове нарисовал другое — извини, что разочаровала.
— Почему ты мне не сказала? Почему не позвала охрану? — мужчина практически кричал, вставая из-за стола.
— Да ты издеваешься, что ли?! — не выдержала Сания, — позвать охрану?! Да они скорее постоят и подождут, пока мы перебьем друг друга, чем будут вмешиваться! Да и кто, по-твоему, записал это?
Это заявление окончательно оглушает Рэма.
Беспризорники для него, да и для большинства, это дети, которые воруют, просят милостыню или за гроши выполняет грязную работу. Их недолюбливали, да. Но он никогда не мог подумать, что там, где не видят простые горожане, творится такое.
— Я думал, ты изменилась, — выдыхает полушепотом.
Смотрит на неё во все глаза. Внешне — та же. Те же пышные волосы, губы, фигура. Те же зелёные глаза. И внутри неё он представлял солнце, только закрытое тучами. Радовался их разговорам, её глубоким вопросам, веря, что вот именно так, очень аккуратно, он раздвинет эти тучи. А оказалось там все время жил зверь.
