Тоже будет та ещё парочка.
Словно в ответ на мои мысли двери лифта разъезжаются, пропуская племянника Габриэля.
— Она потрясающая! — шепчет он, прижимая руки к груди. — Ставки ещё никогда не росли с такой скоростью! Мы точно побьём рекорд!
Смотрю на этого меркантильного гада. Только о деньгах и думает. А я ему такую невесту нашла! С ней точно не заскучаешь, наследственность — огонь!
— Подгрузи новые сообщения, там появилась ещё одна потрясающая леди. Незамужняя, — говорю с той особенной интонацией, что у любого мужчины вызывает суеверный ужас.
— Ада, ты меня пугаешь.
— Так и задумано, — издеваюсь я.
Алистер заглядывает в телефон и заинтересованно выгибает брови.
Вот, а я чувствовала! Чувствовала, что они — родственные души!
Но, наученная последним разговором с Габриэлем, оставляю открытие при себе, не стоит перегибать палку. Познакомлю их позднее, вроде как «совершенно случайно», не дав ему шанса увернуться от радостей семейной жизни.
Вот будет номер, если я таким образом переженю всех холостяков Нью-Идена. Можно будет со спокойной совестью идти на бал, не опасаясь махинаций папули.
К тому моменту, когда Шарлотта сдаёт явки и пароли остальным девушкам, размер ставки достигает таких значений, что мы с Алистером выглядим, как два очумелых смайлика.
— Я и не думал, что это так выгодно, — восхищённо выдыхает мой друг. — Пора менять профессию, — шутит он.
— Размечтался! В следующем году готовься — станешь главным лотом. Габриэля мы вряд ли уломаем на второй заход, а ты тоже достойная кандидатура, — говорю, не отводя взгляда от монитора с постоянно меняющимися цифрами.
— Только после тебя! — мигом находится с ответом Алистер.
— Чтобы пристроить меня в хорошие руки, придётся доплачивать. Не думаю, что будет много желающих, — смеюсь я. — Такими темпами мы никогда тебя не женим.
— И чудненько! Отличный план! — одобряет холостяцкое будущее Алистер.
Наивный! Я уже вошла в раж и твёрдо намерена его женить. От доброты душевной, конечно же.
Наше хорошее настроение сохраняется почти до завершения аукциона, мы весело переписываемся, созваниваемся и пьем кофе, хохоча во всё горло.
Однако ничто хорошее не может длиться вечно.
К нашему ужасу всё меняется на следующее утро. На финишную прямую выходят две невесты, одна другой хуже — Лукреция Маккой, которая пыталась меня подкупить, и Рената Мобс, присутствие которой не выдерживает даже штукатурка в кабинете Габриэля. Убойная харизма у дамочки, ничего не скажешь.
— Алистер, надо что-то делать. Габриэль нас убьёт, если кто-то из них победит! — говорю, врываясь в приёмную, точно зная, что господин Нолан отсутствует.
— Давай не будем паниковать раньше времени и дождёмся окончания аукциона. Если что, я сам перебью ставку. Оплачу корпоративной картой.
— Ты гений! Я устрою вам самое потрясающее свидание в мире! — щебечу восторженно. И на укоризненные взгляды не реагирую.
— Иди ты… в кофейню! Ада!
— Бегу-бегу! — напеваю, вприпрыжку двигаясь в сторону лифта. — Не проворонь ставку! — напутствую напоследок.
Несмотря на договорённость, тревожно слежу за аукционом. Девушки сражаются так, будто на Земле мужчин больше не осталось. Алистер не появляется, и когда до завершения ставок остаётся меньше тридцати секунд, рука машинально тянется к мышке, но я мужественно её останавливаю. Ну, выиграет какая-нибудь из мегер, уж потерпит Габриэль полчаса, никуда не денется. Я не виновата, что у этих девушек бездонные кошельки, непомерные амбиции и склонность к азартным играм.
«Он мой!» — прилетает за несколько секунд до финала ставка от Лукреции.
«Мой!» — перебивает её Рената Мобс.
«Размечтались!» — падает последняя ставка вместе с моей челюстью. Какая-то Гертруда удвоила сумму, не оставив другим и шанса на победу. Пока мы с участницами дружно считаем нули, время истекает. И я тут же слышу самый прекрасный звук на свете — уведомление о зачислении средств.
«Поздравляю с победой!» — набираю сообщение нервно подрагивающими пальцами. И тут же звоню Алистеру.
— Кто такая Гертруда?!
— Лучше бы я расчехлил корпоративную карту, — посыпал голову пеплом Алистер, лихорадочно перебирая стопки с документами, когда я принесла с утра кофе. — Нет, лучше бы победила мисс Мобс! Перетерпел бы он полчаса и забыл о ней, а кабинет бы починили. Что нам, штукатурки жалко? Не жалко. Упаковали бы ей с собой в подарочный пакетик всю отвалившуюся, перевязали бы ленточкой. А сейчас Габриэль будет неизвестно сколько страдать, ещё и я попаду под горячую руку.
— Всё так плохо? — интересуюсь осторожно, сообразив, что друг не заметил моё появление.
Это в каком же надо быть состоянии, чтобы не услышать стук каблуков? Человек не пропустит, не то, что вампир.
Но Алистер был в таком раздрае, что даже не сразу отреагировал на мой вопрос.
— Сейчас сама всё увидишь, они уже поднимаются. Габриэль пошёл её встречать.
— Лично?!
Моему удивлению не было предела. Нетипичное поведение для господина Нолана. Видимо, эта девушка по-настоящему важна для него.
Неужели бывшая, к которой он до сих пор испытывает чувства, а она это знает и нарочно тревожит его визитами? И ведь не пожалела огромных денег, чтобы вновь пробраться в его жизнь. Не нравится мне всё это.
— С ней по-другому нельзя, — вздыхает Алистер обречённо. — Она не разменивается по мелочам, ей сложно угодить. Чтобы ты понимала, империю Ноланов Габриэль когда-то построил ради неё.
От такого заявления глаза лезут на лоб, я не знаю, что и думать.
— Так они вместе или давно расстались? Я ничего не понимаю! А как же свидания? — спрашиваю растерянно.
— А свиданиям, вполне вероятно, пришёл конец, Артемида, — трагическим тоном заявляет Алистер. — Как и нашему заработку. Вот увидишь, сейчас она появится и потребует свадьбу. С неё станется. Возможно, четвёртое свидание придётся выкупить нам, чтобы сохранить лицо перед остальными девушками.
— Да и ладно с теми деньгами! — отмахиваюсь встревоженно. — Что будем делать сейчас? Габриэля надо спасать? Она что, зло во плоти? Объясни нормально! Я должна понимать, как нам действовать.
Я не на шутку переживаю после такой презентации нашей победительницы. Габриэль, конечно, тот ещё тиран и деспот, но я к нему уже привыкла. Он не так плох и вполне заслуживает нормальную жену. Которая будет его любить, а не использовать.
— Ада, ты великолепна и неподражаема, и на многое способна, но поверь, Гертруда — не
