class="p1">Что ж, он сделал над собой усилие: рекомендовал Эдмунду начальству и представил к повышению. А заодно пригласил на свидание. Она обещала подумать.
Вот о чём думал Нейтан Хэрриган, подходя к дому терпимости на Второй Приморской улице. Добротный двухэтажный особняк с вычурными балкончиками, красной черепичной крышей и белёными стенами красовался тут как торт среди ржаных буханок. Самые обыкновенные кирпичные дома с бесчисленными лавочками на первых этажах, полосатыми маркизами, занавесками, рвущимися наружу из раскрытых окон, словно они мечтали стать парусами… И бордель. На соседство с ним часто жаловались почтенные горожане. Хотя ближайшие к заведению дома были в основном заняты различными конторами, лавочками и офисами, находились тут и самые обычные жильцы, которым не по нраву были здешние красотки.
Не то чтобы часто шумели…
Но Войден – отнюдь не Льювилл. Тут из окна видно, куда спешит добропорядочный отец семейства светлым летним вечером, нахлобучив шляпу чуть не до подбородка. Или к кому наведывается окружной судья, которому завтра разбирать дело о безнравственном поведении какого-нибудь дебошира!
Дверь Нейтану открыли сразу, и на пороге, подбоченясь, встала здешняя служанка Элла. Была она весёлая, энергичная и весьма сочная – приятно смотреть со всех сторон. Однако Нейт не стал тратить время на разглядывание достопримечательностей, а спросил, не работала ли здесь Джанна Мелик.
– Что вы, док, – ответила Элла, услышав южное имя. – Абавийские женщины – у нас? Уж скорее манакийки будут, если уж вы хотите тёмненькую.
– Разве у жителей Абавии не бывает продажных женщин? – уточнил Нейтан, хотя и знал ответ.
– Бывает, но это штучный и дорогой товар. И продавать его имеет право лишь отец, старший брат или опекун.
– Гадость какая, – честно сказал Нейт.
– Так что, мне позвать мейстрес Шарлиссу? Пусть подберёт вам тёмненькую, док?
– Нет, благодарю, – Нейт приподнял над головой шляпу в знак того, что он действительно благодарен, а заодно на прощание. – Не в курсе новых слухов?
– О чем? Что в квартале абавийцев опять появились сектанты или о том, что докеры поймали здоровенного крысяру на плавучей базе? Или вы о том, что по городу опять караван автоматонов прошёл? – живо спросила женщина.
И вдруг стрельнула глазками туда-сюда.
– А может, вы про те слухи, которые ходят о вашем пополнении?
– А какие слухи про наше пополнение, скажи на милость? – удивился Нейт, который уже открыл рот, чтобы уточнить насчёт сектантов.
– Ну как же! Говорят, у вас там десяток новеньких парней, небось к нам-то заглянут? Девочки будут рады, – Элла подмигнула. – Свежие, хм, лица, новые связи – ну и денежки, конечно.
– А вам тут разве не всё равно, свежие у вас, хм, лица или всё те же? – хмыкнул Нейтан.
Он бы и ещё поболтал с симпатичной служанкой, но дела звали. Поэтому лишь уточнил:
– Так что там за сектанты?
– А вот как раз у бохравийцев что-то там такое, – пожала круглыми плечиками Элла. – Кто-то из девочек даже говорил – опять жертвы собираются приносить, ищут тех, кто куда угодно с кем угодно за денежку пойдёт. У нас-то они тут переборчивые, как же – первые красотки все, высший сорт. А уличных, может, и похватают.
Нейтан коснулся шляпы в знак прощания.
– Понятно, – сказал он, – что не особо понятно. Но спасибо!
И пошёл было восвояси, но тут с балкончика свесились две очень милые обнажённые ножки.
– Не-ейт, – протянула девица по прозвищу Шалунья. – Зайдёшь? Есть хороший тисли.
– Нет, – сказал Нейтан. – Сколько тебе раз говорить: в баре – это была ошибка.
– В баре ошибка, – покачала босой ступнёй Шалунья, – на ярмарке совпадение, а зайдёшь – и будет привычка. Я хорошая привычка, Нейт.
Тут уж Хэрриган запоздало порадовался, что Эдвин всё-таки не пошёл. Если его подозрения верны – то особенно стоило порадоваться. Как это он не подумал про Шалунью?
– Всего доброго, – он приподнял шляпу и ушёл, сопровождаемый игривым хихиканьем.
Уже на подходе к участку Нейтан понял, что снова думает об Эдмунде. Он был словно выброшенный на берег дельфин, которого коснулись благословенные волны прилива. Только море было тёмным и жутким – море прошлого, таящего в глубинах самые тяжкие воспоминания. Нырнуть туда хотелось, чтобы вспомнить, что было же и хорошее, доброе, даже сладкое. Нырнуть туда – и не вернуться.
Но он ведь не был дельфином и его место было тут, на суше. Здесь и сейчас. Поэтому Нейтан изо всех сил тряхнул головой и решительно поднялся в свой новый кабинет. Хватит о прошлом. Есть настоящее: ученик, преступление, прочие дела. И, как знать… Может быть, есть и будущее?
ГЛАВА 10. Личное дело Эдвертона
Из кабинета доносились голоса. Нейт заглянул в щёлочку, увидел женское покрывало. Характерные полосы: рыжие, белые, бирюзовые. По полосам замысловатые узоры. Такие покрывала у абавиек, как уж им не жарко в них кутаться, сложно сказать. Впрочем, тут в любой одежде жарко, а нагишом не побегаешь. Эдвина Нейтан тоже увидел, тот сидел лицом к двери. На секунду глаза его остановились на щели, и Нейт притворил створку. Ладно, пускай говорит со свидетельницей, раз уж начал. Потом небось расскажет! А Нейтан решил навестить роу Квейна – и по совпадению старого товарища.
– Дин, – сунулся он в новый кабинет начальства, все еще вызывавший зависть. – Можно на минутку?
– Даже нужно, – откликнулся Квейн. – Расскажи, что там у вас с новеньким за дела в абавийском квартале? Один сидит под арестом, вторую Эд опрашивает… Что случилось-то?
Эх, если б Нейтан ещё сам знал. Уж он бы сказал! Но тут дело было деликатное – подставлять новенького не хотелось, да и себя тоже. Поэтому Нейт напустил таинственный вид и сказал веско:
– Дай новичку шанс выделиться. Он не такой уж неопытный сопляк, кое-что понимает, хоть и бывший штурмовик.
– Да нынешние-то штурмовики, особенно столичные, небось только мышцами играют, а в башке пусто. Да и драться толком не умеют, если молодые. А этот молодой! – тут же принял подачу Дин, и Нейт понял – объясняться уже не надо, а можно перейти к вопросу, за ответом на который, собственно, он и пришел.
– Ты мне его личное дело покажешь?
– А что ты там хочешь увидеть, Нейт?
– Если уж я Мастер
