выбирались в город на охоту. И вот, в один из таких визитов, когда мы уже собрались обратно в поместье, до нас донесся негромкий плач. В любой другой ситуации мы бы прошли мимо. Вампиры вообще не восприимчивы к чужим эмоциям, особенно человеческим. Но в этот раз все было иначе. Мы пошли на крик и обнаружили, что у дверей монастыря кто-то оставил корзину с новорожденным младенцем. Остановившись неподалеку, решили дождаться, когда ребенка заберут. Прошло минут десять, но никто так и не появился. Первым не выдержал Николя. Не успела я и слова сказать, как он оказался на ступенях с корзиной в руках. Помню меня удивил тот факт, что стоило ему посмотреть на ребенка, как он тут же умолк. По идее дети более чувствительны к нашей энергетике и малыш должен был испугаться. Когда я подошла к мужу и заглянула в корзину, обнаружила, как кроха внимательно изучает Николя. А потом она перевела взгляд на меня и расплылась в сказочной улыбке. В эту секунду она навсегда похитила мое сердце. В ту ночь мы решили забрать ее с собой и вырастить как родную дочь. Чтобы никто не узнал о нашей тайне, было решено остаться жить во Франции. Пару раз в год Николя уезжал в Россию, решал накопившиеся вопросы и возвращался к нам. Наши враги были в восторге, мы практически сошли с политической сцены. И не удивительно, ведь с появлением Лайлы такие вещи как деньги, власть, политика — все отошло на второй план. Нам с Николя отлично удавалось играть роль обычных людей, даже прислуга не догадывалась о том, кто мы на самом деле. Дочка пошла в обычную школу, завела друзей. Как только Лайла подросла, мы рассказали ей о нашей истинной сущности. Ее реакция была на удивление спокойной. Она сказала, что мы самые лучшие родители, а все остальное не важно. Когда ей исполнился двадцать один год, она приняла решение, что тоже хочет стать вампиром. Мы согласились. Николя сумел сделать так, что она вошла во французский клан новообращенных. Спустя некоторое время мы приняли решение вернуться в Россию. Чтобы соблюсти все меры предосторожности, Лайла присоединилась к нам только спустя год. Следующее столетие можно назвать самым счастливым периодом нашей жизни. Лайла радовала нас и казалось, что так будет продолжаться вечно. Но однажды она встретила свою истинную пару — Лиона запнулась, в ее глазах вспыхнула жгучая ненависть — Им оказался Иван Черновар. Наша девочка очень быстро попала под его влияние, отреклась от семьи и стала пособницей во всех его злодеяниях. Мы с Николя пытались ей помочь, но ни наши связи, ни наша любовь — ничто не могло остановить ее. Когда, Черновару вынесли смертный приговор, Лайла не смогла смириться с этим и покончила с собой. В одно мгновение мы потеряли все, ради чего стоит жить.
Генрих положил руку Лионе на плечо, без слов выказывая свою поддержку. Несчастная женщина обвела всех присутствующих потухшим, уставшим взглядом. Даже страшно представить, что ей пришлось пережить.
— Тогда почему вы помогаете мне? — тихо спросила я — Той, в ком Черновар спрятал свою силу?
— Все просто — Лиона улыбнулась, сняла с шеи кулон и протянула его мне — Открой.
Сделав как она просила, я обнаружила внутри него фото, на котором была изображена молодая красавица. Лайла. И она была очень похожа на меня. Нет, нас нельзя было назвать близнецами, к тому же я была старше на целых десять лет и все же … было, между нами странное сходство.
— Когда я увидела тебя на Великом Шабаше, то не поверила своим глазам. Вы так похожи. И если нам не удалось спасти дочь, я не позволю Черновару навредить еще и тебе. К тому же мы с Генрихом знаем друг друга больше сотни лет, и всегда были верными друзьями друг другу.
— Даже не знаю, что сказать — я вернула Лионе кулон — все так запутано.
— Я не прошу тебя стать мне второй Лайлой, мою дочь ничто не вернет, я это прекрасно понимаю. Но, разреши помочь тебе и окончательно избавить мир от Черновара.
От ее слов в горле застрял ком. Я хотела поблагодарить ее, но слова застревали в горле. Генрих, как всегда, правильно считав мое состояние, тут же пришел на помощь:
— Теперь, когда Лиона рассказала свою историю предлагаю перейти к делу — и он посмотрел на Василия — Тебе удалось что-нибудь обнаружить?
— К сожалению, нет — покачал головой маг — Все чисто. Защита не взломана. Не осталось даже слабого магического следа. И кстати, кроме коридора, скачка напряжения больше нигде не наблюдалось. Я даже заставил службу отеля перепроверить немногих наших постояльцев и все вне подозрений.
— Понятно — Генрих задумчиво почесал подбородок — Но, я собрал вас сегодня не только поэтому. Произошло кое-что еще — и демон во всех подробностях поведал присутствующим о моем ночном кошмаре.
Когда он закончил, в комнате воцарилось молчание. Все сидели, погрузившись каждый в свои мысли, а я почувствовала, как начинает болеть голова. Таблетка болеутоляющего была бы как нельзя кстати, но, если я сейчас признаюсь в этом, меня точно напичкают очередными снадобьями и отправят отдыхать. А я никак не хотела пропустить ни единого слова из предстоящего разговора. Зевс словно почувствовав мое состояние, приподнял голову и поймал мой взгляд. Я улыбнулась и мысленно сказала ему, что со мной все хорошо. Как ни странно, волкодав успокоился и снова положил голову мне на колени.
— Плесни-ка нам своего секретного вискарика — наконец прервала молчание Нонна — Боюсь без сто грамм тут точно не разобраться.
— Лиона, что я могу тебе предложить? — вежливо поинтересовался Генрих.
— Мне как обычно.
Генрих кивнул, щелкнул пальцами и на маленьком столике материализовались три бокала с янтарной жидкостью и один с темно-красной для вампирши. Про меня тоже не забыли, очередной зеленый смузи красовался рядом с вожделенным алкоголем. Я с отчаянием перевела взгляд на подругу, но та, лишь пожала плечами, говоря, что ничем не может помочь. Василий взял два бокала и галантно передал один из них Нонне, а второй Лионе.
— Если я все правильно понял — сделав глоток, проговорил маг — Рана, которую ты нанесла себе во сне, проявилась и наяву.
— Все верно — и вытянув руку, показала ему
