вычислить нас в любой момент, — невозмутимо заявил ушастый, снова намекая на возмездие.
— Ты фантазируешь.
— Лучше перестраховаться, чем сражаться, не восстановив силы, — заметил эльф и тронулся в путь.
Я покачала головой и пошла следом. Мы двигались прочь от селений стофки. Скоро должна была появиться развилка.
— Тебе нужно поесть, — заметила я.
— Нам нужно скорее покинуть земли племени, — буркнул мой спутник, не сбавляя шаг. — Здесь опасно находиться.
— А что дальше?
— Отправимся в мой дом, — ответил Силвен. — Там книга. Найдем, как разорвать проклятие, и мы свободны.
— Мне не очень хочется идти к тебе.
Между прочим, логово врага! От мысли, что вокруг меня будут одни остроухие, стало дурно.
— А мне не очень хочется тебя туда вести, — парировал остроухий. — Но у меня нет выбора. Нам нужно разорвать связь.
— А если не получится? Проклятие гор очень коварно.
Я решила не пересказывать Силвену слова стофки. Мне был не до конца понятен их смысл, а эльф и вовсе мог не воспринять их всерьез.
— Если не получится, удлиним тебе уши и будешь ходить со мной повсюду.
— Не смешно.
— Есть альтернативный вариант: жить среди людей. Они уважительно относятся к нашей расе, а тебя будут принимать за свою, — пожал плечами эльф.
Я и есть «своя».
— Все хорошо, только вот не хочу ходить всю жизнь за тобой, как привязанная. Я желаю свободы!
— В этом ваша беда, — остановившись, сказал Силвен. — Зачем вам эта свобода? Почему вы так боитесь любить?
Уже второй раз за день слышу рассуждения о нашем быте. Мужчинам никогда не понять дрэо.
— Мы любим! Нет расы, которая способна любить так, как мы. Дрэо ценят все, что дает им лес и земля. Если обидеть дитя дрэо, она готова убить…
— Я говорю не о такой любви.
Он сделал шаг в мою сторону и протянул руку к лицу. Я дернулась и отодвинулась. Эльф усмехнулся и опустил руку.
— Вы дикий народ, который не доверяет никому, — продолжил он. — Вы боитесь создавать семьи и пытаетесь заменить своим детям и отцов, и матерей. Вы называете семьей то, что ею не является.
— А кто сказал, что семья — это обязательно отец, мать и дети?
— Наверное, тот, кто придумал, что в зачатии принимают участие мужчина и женщина, — хмыкнул ушастый. — Вы боитесь быть слабыми.
— Потому что мы такими не являемся!
— Потому что проявление слабости — это в первую очередь чувство. Именно оно делает человека уязвимым, — продолжил Силвен. — Вашу прародительницу, видимо, сильно обидел какой-то мужчина, что она заставила весь свой род бороться с ними.
— Обида здесь ни при чем. Все вы подлые лжецы. А в особенности эльфы, умеющие обольщать и гипнотизировать.
— Наша раса умеет любить, именно поэтому мы наделены такими способностями. Мы можем дарить прекрасные чувства, которых дрэо, например, лишены.
— Мы не лишены любви! — возразила я.
Эльф сдел шаг в мою сторону и, обхватив меня за талию, притянул к себе. Вторую руку он положил на затылок и впился губами в мои. Этот поцелуй был наполнен гневом, негодованием и страстью. От его прикосновений в животе стало жарко, ноги предательски подкосились, тело не желало слушаться. Я понимала, что нужно его оттолкнуть, но не хотела этого делать.
Мать моя дрэо! До чего же приятно!
— Я говорю об этих чувствах, — отстранившись, хрипло произнес Силвен.
Он убрал руки и, развернувшись, пошел дальше.
Какое-то время я просто смотрела ему в спину и пыталась прийти в себя от нахлынувших ощущений. Можно, конечно, заявить, что эльф применил ко мне магию, вот только она на меня не действовала. Это его прикосновения выводили из равновесия мое тело. Я не знала, почему так реагирую на них. Но точно было одно: поцелуи ушастого мне очень нравились.
— Ты идешь? — не поворачиваясь ко мне, спросил остроухий.
Я глубоко вздохнула и последовала за ним. Силвен остановился, лишь когда мы вышли за земли стофки. Здесь начинались вольные леса. Территория, которая никому не принадлежала, но дрэо и эльфы считали ее своей.
— Вот теперь можно и перекусить, — остановился Силвен.
Выглядел он вполне здоровым. О страшном переломе напоминала лишь небольшая хромота.
— Можно было сделать это и у Фармлина. А не убегать из его дома, как будто мы преступники, — заложив руки перед грудью, заявила я.
— Мы для него таковыми и являемся.
Эльф ловко взобрался на дерево и стал рвать яблоки. Он скидывал их прямо на землю. Силы к нему вернулись, а значит, скоро и магия возобновится.
— Не думаю, что на этой территории безопасно находиться, — заметила я. — Именно здесь больше всего смертей как с вашей, так и с нашей стороны.
— Я пока не могу открыть портал, — спрыгнув на землю, сказал остроухий. — Моя магия возвращается, но пока вся тратится на исцеление тела. Думаю, скоро я смогу перенести нас ко мне домой.
— Только давай договоримся, что мы появимся у тебя и задерживаться там не станем. Прочтем, как разорвать нашу связь, и ты отправишь меня домой, — я взяла одно яблоко и надкусила его.
— Не думай, что я горю желанием тащить тебя к себе, — не очень радушно отозвался Силвен.
Он сел на землю и оперся о дерево. В отличие от меня, мужчина резал яблоки на дольки и только потом отправлял их в рот. До чего педантичный народ! Я покачала головой.
— Хочу тебе напомнить, что именно ты втянул меня в эту авантюру. Я не горю желанием увидеть быт эльфов, — хмыкнула я.
— Но из-за тебя драгоценностей у нас нет.
— Ага. А если бы были, то мы в той пещере и остались бы.
— Не думай, что я настолько тупой и не прочел все об этих кристаллах. Я все сделал правильно, — жуя яблоко, задумался мой спутник.
Я улыбнулась. Когда Силвен жевал, его уши двигались в такт со скулами. Со стороны это выглядело забавно.
— Если бы ты
