ужасно грязная, вся черная. В саже и копоти. Держать ее в руках не получалось — обжигала пальцы. Я положила ее на стол, и, подсматривая, как это делают остальные, счистила кожуру. Внутри она оказалась желтенькая, ароматная и очень вкусная. От одной штучки разгулялся дикий аппетит. Но я не решалась взять еще. Вон, какие дети худые и голодные. Буквально давятся каждым куском. Некоторые даже не чистят, а едят вместе с кожурой, лишь сдувая с нее пепел.
— Бери еще, — буркнул тот самый, самый взрослый мальчишка и пододвинул ко мне последнюю картофелину.
— Спасибо, — прошептала и принялась чистить, давясь слезами. Тот, кто никогда не голодал — не сможет понять подобную жертвенность со стороны уличных мальчишек. Но я оценила и дала себе зарок, что как только мои силы станут мне подвластны — обязательно придумаю как помочь этим ребятам.
После ужина все разбрелись по углам. Малышня поменьше играли в подобие игрушек. У них был странный набор: отбитая фаянсовая голова куклы — некогда красивая и расписанная красками, деревянный домик, напоминающий скворечник, носки, набитые всякой всячиной, что служили своего рода мягкой игрушкой и игральные кубики, сделанные из мякиша хлеба.
— Это я им домик сделал. А то совсем пусто, — сказал старший, пересаживаясь ко мне поближе. — Ты прости, Миранда, что накинулись на тебя. Думали, ты из этих, господских.
— Ничего, — я мотнула головой, отмечая, что могла бы сделать малышам игрушки и поинтереснее. — Слушай, а те ленты еще остались? Ну, с моего платья?
— Думаешь пришить их обратно? Прости, но твой наряд от этого не станет прежним, — скептически заметил он.
— Нет-нет, ты не понял. Я хочу сшить им несколько мягких игрушек. А пестрые ленты отлично украсят поделку.
Старший кивнул головой и подошел к девочкам. Бесцеремонно выдрал у них из жидких хвостиков ленты от платья и строго зыркнул на остальных. Тут же из недр рваных брюк, платьиц, шорт показались на свет остатки моего наряда. Старший сгрузил все это добро передо мной на стол и отошел. Я повернулась к Фролу.
— Иголку дадите? И нитки, пожалуйста.
Он с улыбкой поднялся из-за стола и вернулся с мотком в руках.
— Занимайтесь, детки, играйте. А я пойду, почитаю.
Ножниц в этом доме не обнаружилось и пришлось сшивать так, как есть. Из алых лент получился смешной зайчик с разными по длине ушами. Из белых — мышонок с длинным хвостом. А из куска подола — просто мягкая круглая подушка с глазками-пуговками.
Дети восторженно смеялись, прижимая к груди мои корявые самоделки. Никогда не видела, чтобы кто-то так искренне радовался простому и незатейливому подарку.
Ночь провела в беспокойном сне на куче тряпок в кабинете Фрола. Мысли одолевали голову, и я долго крутилась, прежде, чем провалилась в марево сна. Снилась мне погоня, и коник мой — Лордик, и гадкий Пьер. А под утро явилась во сне матушка и строго так сказала: «Миранда, дочка! Не трать время понапрасну — зло уже близко. Ты нужна этому миру. Найди вторую…»
И тут я проснулась. И снова не узнала — что же мне найти нужно. Это огорчало ужасно. Как мне исполнять волю матушки, если не понимаю о чем речь?!
К завтраку мальчишки притащили свежий каравай и разлили несладкий чай по замызганным кружкам. Я старалась не кривится, чтобы не обидеть хозяев: меня и так тут кормят, поят, спать укладывают абсолютно бесплатно. После скромного завтрака, Фрол хлопнул в ладоши и сказал:
— Все за работу! Старшие — на улицу выходят, младшие — стерегут дом и не высовываются. Миранда, ты идешь со мной. И вещи свои захвати.
Меня охватило волнение: неужели Фрол сможет пристроить в приличное место? Я бы очень хотела зарабатывать, учиться и помогать по мере сил ребятам. Столько планов, что не знаю с чего и начать. Еще бы Лорда отыскать! Но пока не знаю города — не стоит и пытаться.
— Миранда, идем, не зевай по сторонам, — хмыкнул Фрол, и я ускорилась, чтобы не потерять его из виду.
К центру города добирались минут сорок. Ноги натирали туфли, подаренные неизвестным магом. Поэтому я немного прихрамывала. Чем ближе подходили к центру, тем больше людей нам попадалось. На нас никто не обращал внимания — все спешили по своим делам. Еще через несколько улиц, Фрол взял меня за руку, так как я чуть не потерялась в толпе. Узкие улочки города стекались в одну широкую и она вела к городской площади, а оттуда — к королевскому дворцу, чьи шпили были видны с любой точки города. Мне очень хотелось посмотреть на настоящий королевский дворец, но не рискнула просить о подобной глупости у Фрола.
Мы остановились у большого гостиничного домика, чьи двери и окна выходили на главную улицу. Сюда заворачивали только хорошо одетые горожане, а те, на ком виднелись такие же худые тряпки, как на нас — обходили это место стороной.
— Постойте, дядька Фро, мы что ж — туда пойдем, — я не представляла как смогу показаться приличным людям на глаза в таком виде.
— Не бойся, мы сзади войдем. У меня есть знакомый, который уже много лет работает на кухне. Может, им работница требуется?
Я обрадовалась. Кухня — это то, что мне знакомо. Я и тесто могу замесить, и кашу отварить, и блинов испечь. Да и много чего! Матушка меня всему научила, что добрая хозяйка уметь должна.
Фрол по-особенному постучал в неприметную дверь, и нас впустили внутрь. Из темного узкого коридора мы попали в большую шумную кухню. Здесь все кипело, шипело, фырчало из огромных котелков, сковородок и чанов. Всем движением на кухне заправлял черноусый, но седовласый крепкий мужичок.
При виде нас он немного скривился, но все же отложил поварешку и вышел в коридор, вытягивая Фрола за рукав.
— Чего тебе? — грубо спросил, не утруждая себя приветствием.
— Здравствуй, Марион, — невозмутимо пробасил Фрол, игнорируя гримасы усача. — Если помнишь, то за тобой должок — ответная услуга за старые дела.
Марион еще сильнее скис, но утвердительно мотнул головой. Мне же захотелось сбежать — что-то этот высокомерный повар мне абсолютно не нравился.
— Так вот, это — Миранда. Она приехала издалека и потеряла документы и кошель. Ей нужна работа и крыша над головой. И помощь в оформлении карточки жителя. Взамен — получаешь трудолюбивую умненькую помощницу, с зачатками магии. И долг мне будем считать закрытым.
— О неет, только не волшебница! — простонал Марион. — Они ужасно ленивы, горделивы и абсолютно не умеют
