семейства, повторила, глядя на спящего мужа, и я:
— Ох-ох-хонюшки…
[1] Гутарят – говорят (сленг).
Глава 17
Утром мы снова отправились в путь. Я не выспалась и была злой, а потому хмурилась и отмалчивалась. В груди поселилось нехорошее предчувствие. Еще слишком неопределенное, но я знала, что оно появилось не на пустом месте. Как дитя своего время, я хорошо представляла, что такое информационная война и к каким последствиям она может привести. Если о переходе под руку Кахета уже вовсю шепчутся селяне, то что можно сказать о горожанах? Уверена, там тоже идет своя обработка, и им были организованы другие проблемы, которые им якобы создает король и его ставленники. Наверняка в городах сейчас активно ведется вербовка тех, кто поддержит новую власть. Все не так просто, но судя по разговорам селян, у которых мы ночевали, эта тактика уже приносила плоды. Вот так практически бескровно Кахет может отжать немалые территории приграничья.
Конечно, король это так не оставит и пришлет сюда регулярные войска, но ведь и Кахет не будет бездействовать. К тому же отбивать захваченные города гораздо сложнее, чем не дать забрать их. Возможно, у Кахета припасены еще какие-то козыри: флот или сеть шпионов, которая спровоцирует беспорядки в королевстве и оттянет внимание и часть армии на себя. А может, у них есть договор с теми же кочевниками или другими соседними королевствами, и они решат напасть одновременно…
Я даже застыла на мгновение, представив весь этот ужас, а потом тряхнула головой, отгоняя наваждение. Это же надо, на основании нескольких случаев и слухов я уже вообразила себе богини знает что и походя «раскрыла» интриги и планы злобных кахетцев. Прямо не школьная учительница, чудом попавшая в новый неизвестный мир, а суперженщина какая-то!
Я невесело усмехнулась, провожая взглядом проскакавшего мимо кареты, в которой нам снова пришлось трястись, мужа. И все же я должна с ним поговорить и поделиться своими умозаключениями. Уверена, он знает и понимает происходящее лучше меня, но смолчать нельзя. Главное, сказать осторожно, потому что домашняя девочка Эмма вряд ли смогла бы сделать столь далеко идущие выводы или даже предположить подобное.
В обед на привале я подошла к Сержу, беседовавшему с Матео и другими мужчинами, и отозвала его в сторону.
— Серж… — я замялась, глядя на него и думая, с чего начать. — Сегодня ночью я слышала странный разговор…
— Ночью? Сегодня? — он нахмурился.
— Да, хотела сходить в сени и услышала, как шептались староста и его жена. Так вот, они говорили о том, что…
Я рассказала мужу все, что услышала, но особого удивления на его лице не увидела. Он лишь еще больше помрачнел, а потом махнул рукой:
— Эмма, не бери в голову, это же селяне. Мелют не пойми что, а ты расстраиваешься. Я же вижу, что ты все утро сама не своя.
— Да какую же ерунду? — опешила я. — Если такое распространяется повсеместно, то…
— Эмма, девочка моя, не переживай. Я со всем разберусь. Поверь, тебе не о чем беспокоиться. Не забивай себе этим голову. Лучше поиграй с малышкой Ханной, она как раз проснулась. — Он поцеловал меня в лоб и снова отошел к мужчинам.
А я стояла, хлопала глазами и понимала, что меня сейчас очень тактично послали! Он не захотел со мной обсуждать серьезные вещи, считая меня несмышленой девочкой! В какой-то мере я его понимала, ведь я находилась в теле именно такой девушки, но Серж ведь знаком со мной не один день. Мне казалось, что он воспринимает меня серьезнее и вообще… Подобное отношение задело неожиданно сильно.
— Эмма, что-то случилось? — спросила меня Мартина, когда я подошла и остановилась неподалеку, все еще переваривая услышанное.
— Нет.
— Так уж и нет? — с недоверием переспросила она, глядя на меня снизу вверх.
Они с Ханной и служанками сидели на расстеленном одеяле и ждали, когда будет готов обед.
— Ничего не случилось, — отчеканила я.
— Поня-я-ятно. Нет так нет, — покладисто согласилась подруга. — Может, тебе успокоительной настоечки дать?
Я с раздражением глянула на подругу, но осознала, что выплескиваю свой гнев не на того человека. Выдохнула и, подоткнув юбку, села рядом с ней.
— Все хорошо, Мартина. Просто… — я обессиленно махнула рукой. — Небольшое недопонимание. Наверное…
— Это нормально, — улыбнулась мне она. — Вы начинаете притираться. Не расстраивайся. Вот увидишь, все будет хорошо.
— Конечно, — улыбнулась я в ответ, немного отпуская ситуацию.
На самом деле Серж ничего такого не сделала и не сказал, и, возможно, я к нему несправедлива, но… Я не готова к такой роли.
— Дорогой, враг у ворот!
— Не бери в голову, я все порешаю, иди занимайся детьми.
— Дорогой, они уже ворвались!
— Не бери в голову, я все порешаю, иди занимайся детьми.
— Дорогой!
А в ответ тишина, потому что уже то ли порешал, то ли порешили.
Нет, я хочу знать, что происходит, и хочу если не стоять во время нападения на стене рядом со своим мужем, то хотя бы иметь представление о происходящем и быть не придатком, а опорой. Осталось только донести эти мысли до него…
Я посмотрела на Сержа и вздохнула. Сейчас он выглядел таким сильным, независимым, жестким. Сумеем ли мы найти общий язык?
***
На этот раз на ночь остановились в большой придорожной таверне. Когда мы остались одни в комнате, Серж привлек меня к себе, но, видя, что я не горю желанием отвечать на его призыв, нахмурился:
— Что-то случилось?
— Да, Серж, случилось, — я посмотрела ему в глаза. — Давай поговорим о происходящем в приграничье.
— Эмма, зачем тебе это? Я же сказал, что во всем разберусь.
— Серж, я в этом не сомневаюсь, но мне нужно понимать, насколько все серьезно.
— Зачем тебе это? — снова спросил он. — Война — мужское дело.
— Но сейчас не война.
— От этого ничего не
