поблизости, кинжал держу в руке наготове. Может, ему и нужна помощь, и он еще ни на кого не нападал, но рисковать не собираюсь.
Минуя границу земель минаров и оборотней, продолжаю свой путь налегке. Ветер колышет распущенные волосы и будто нашептывает что-то тихонько на ушко.
Вслушиваюсь в его шепот и заряжаюсь энергией природы. Любой лес для меня родной, ведь ведьмы проводят в нем очень много времени. А иногда и поселяются в нем, чтобы не уходить далеко от своих истоков.
Срываю лист с дерева и провожу пальцем по краю, чтобы иметь связь с реальностью, а не уноситься в далекие дали, куда ведет тихий шепот. Интересно, о чем он мне хочет поведать? Или это мне мерещится и природа глуха к моим вопросам? Она рассказывает об изменениях, случившихся с ней, а не дает советы.
Углубившись в земли стаи, слышу тихое рычание. Его обладатель еще не набрался сил, чтобы звучать грозно. Это волчонок. Выхожу на поляну и замечаю трех волчат, которые играют в догонялки, а четвертый сидит в сторонке и завистливо смотрит. Странно, обычно в игре принимают участие все.
Подхожу к нему, и он рычит. Значит, вот кого я услышала. Присаживаюсь на корточки возле него и осматриваю. Он бьет хвостом об землю, показывая, что не сильно доволен моим вниманием. А вот я замечаю то, из-за чего он не играет с остальными.
Его задняя лапа неестественно выглядит. Мне могло и показаться, поэтому решаю убедиться в своей догадке тактильно. Но для начала нужно успокоить ребенка.
Глава 10
– Я пара твоего альфы, ты ведь знаешь? – улыбаюсь этому испуганному волчонку, а он тихонько скулит. – Можно я потрогаю твою лапу, а потом покажу тебе кое-что интересное?
Он дергает ушками. Это уже прогресс. Он заинтересовался. Лучше пусть даст добровольно к себе прикоснуться, а то потом придется залечивать рану от укуса его клыков. Хоть они и маленькие, но повозиться придется.
Притрагиваюсь к его лапе и понимаю, что не ошиблась. Она распухла. Возможно, он неудачно приземлился после прыжка, или ее прокусили, и почему-то регенерация не справилась.
Я не целительница, но спокойно могу с помощью трав и настоек помочь в некоторых случаях. Его скулеж режет слух. Волчата подбегают поближе посмотреть, что произошло.
– Он повредил лапу, и она не заживает, – неожиданно раздается детский голос слева.
Дети приняли человеческий образ и с сочувствием смотрят на волчонка.
– А давно это случилось?
Девочка приподнимает плечики и опускает, показывая, что не знает деталей. Почему о нем никто не позаботился? Если даже во второй ипостаси ничего не заживает, то это уже серьезно. Нужно разобраться, почему так происходит. Решаю отвлечь детей представлением, а сама попробую рассмотреть место повреждения повнимательнее.
– Хотите увидеть снежинки осенью? – спрашиваю, и детвора оживляется.
Они снова перекидываются в волчат и ждут. Призываю магию и создаю некое подобие снежинок, они кружатся вокруг детей и растворяются, достигнув земли. Волчата начинают прыгать и пытаются ловить пастью магические снежинки.
А я в это время ощупываю лапу волчонка, который так увлечен представлением, что даже забывает скулить. Волчата воют и стараются сделать это как можно громче. Вначале не понимаю, почему они так расшумелись, а вот когда из-за деревьев начинают появляться все новые волки, поняла их задумку.
Они позвали детвору, а те пришли с родителями. Пока малышня бегает по поляне и ловит снежинки, ко мне подбегает женщина.
– Что здесь происходит? – взволновано произносит и отгораживает от меня ребенка.
Видимо, это его мама, и она настроена враждебно. Замечательно. Значит, и здесь мне не доверяют. А ситуация до боли напоминает прием в обеденном зале минаров. Там также все относились ко мне насторожено.
– Я хотела помочь. Дети играли, а твой сын сидел здесь и скулил, – отвечаю спокойно, встречаясь с ее затравленным взглядом.
В груди все переворачивается.
Неужели она подумала, что это я ему навредила?
– Мы справимся, не нужно помощи, – поспешно отвечает она, сразу отвергая мою помощь.
Сказать, что мне стало обидно и не по себе, – это вообще промолчать. Встаю и иду в сторону дома. Моя магия будет еще некоторое время веселить волчат, а потом сама пропадет. Напрашиваться не собираюсь, хотя искренне переживаю за ребенка.
Погружаюсь в свои мысли и не особо смотрю по сторонам, а потом кто-то хватает меня за локоть. Резко разворачиваюсь и приставляю кинжал к горлу наглеца. И только после этого поднимаю взгляд к его лицу и вижу, что это Морад.
– Ничего себе! С чего такие перемены? – пораженно спрашивает мужчина, а я увожу взгляд и убираю кинжал.
Он привлекает меня к себе и, подцепив подбородок пальцами, вынуждает встретиться с его взглядом. В его глазах обеспокоенность и непонимание, а в моих – полная растерянность и подавленность.
– Что случилось, ведьмочка? На тебе лица нет. Тебя кто-то обидел?
– Все в порядке, не обращай внимания, – произношу на выдохе и пытаюсь выбраться из его объятий.
– Так не пойдет! Говори! – настойчиво требует Морад, и меня внезапно прорывает.
Все то, что копилось на протяжении недели. Что свербило внутри, вырывается наружу.
– Меня боятся в твоей стае. Опасаются минары. Я везде чужая, Морад. Я не могу найти себе места! – выдаю надрывно и замолкаю, переводя дыхание.
– Минары пусть боятся, поменьше соваться сюда будут. А про стаю я тебе говорил, что они уважают силу. Если боятся, значит, уважают.
– Нет! – кричу надрывно. – Я всего лишь хотела помочь волчонку, а его мама сразу подумала на меня. Будто я сломала ему лапу. Они не боятся из-за уважения, а страшатся, потому что я ведьма. Пусти меня, Морад!
Отталкиваю его, а он, вместо того чтобы отпустить, закидывает к себе на плечо и несет в сторону поляны, на которой была только что.
– Отпусти! Я не хочу! – бью по спине в попытках остановить, ведь уже на грани срыва. Но он глух к моим мольбам.
Вися на плече оборотня, размышляю, как вообще дошла до такой жизни. Как мое спокойное состояние превратилось в растерзанное в клочья сердце?
Возвращаясь в стаю, думала, что найду спокойствие. Что смогу понять, где мое место. Но вместо этого опять нарвалась на непринятие. Опять мои поступки подвергаются сомнению.
Внезапно Морад останавливается и ставит меня на ноги, осматриваюсь и понимаю, что он не дошел
