Как будто для него это была игра.
Они это заслужили. Он дрался не без причины. Он защищал меня.
Саманта повернула голову налево, осматривая близлежащую улицу.
Кто-то схватил ее за рубашку и развернул вправо. Она ахнула и подняла взгляд, чтобы встретиться с глазами нападавшего, и обеими руками схватила руку, сжимавшую ее рубашку.
Глаза, в которые она смотрела, оказались неудивительно, пугающе знакомыми.
Раккоб наклонился так, что его нос оказался всего в нескольких сантиметрах от носа Сэм.
— Я мог бы показать тебе, как хорошо провести время, терранка джи'тас, но вместо этого ты предпочла обесчестить меня. Итак, теперь я получу удовольствие от твоего маленького слабого тела.
Ты моя. Ты существуешь только для моего удовольствия. Слабая. Никчемная. Ты ничто.
Кровь Сэм заледенела.
Раккоб потянул ее ко входу в жилой дом.
Она царапнула его руку и впилась ногтями в ладонь, откидываясь назад, чтобы упереться каблуками в бетон.
— Нет!
Что-то… кто-то промелькнул мимо нее, она успела заметить лишь алую ткань и длинные темные волосы, прежде чем вновь прибывший схватил Раккоба за волосы на затылке.
Алкорин!
Раккоб изрыгнул какое-то проклятие, прежде чем его рука отпустила рубашку Саманты. Она отшатнулась, поднося руки ко рту. Раккоб, казалось, собирался наброситься на Алкорина, но седхи был намного быстрее. Одной рукой Алкорин развернул борианца и впечатал его лицом в стену.
Кряхтя, Раккоб поднял руку, чтобы ответить, но Алкорин поймал его за запястье и с силой опустил.
— Пошел ты, — прорычал Раккоб.
Алкорин откинул голову борианца назад и снова впечатал ее в стену. Колени Раккоба подогнулись, но Алкорин удержал его в вертикальном положении за волосы.
— Я не понимаю, что не так с существами в этом секторе, — сказал Алкорин. Он посмотрел на Саманту через плечо. — Кто это?
Она опустила руки и сложила их под подбородком, соединив пальцы.
— Мой сосед.
— Он делал что-нибудь подобное раньше?
Саманта кивнула.
— Именно из-за него… я позвонила тебе прошлой ночью.
— О. Я надеялся, что ты позвонила мне, потому что не могла выбросить меня из головы, — на мгновение он улыбнулся кривой, плутоватой улыбкой, прежде чем снова повернуться к Раккобу и наклонился губами к уху борианца. Когда он заговорил снова, его голос был непохож ни на что, что она слышала от него до сих пор, это было звериное рычание. — Если ты прикоснешься к ней еще раз, если ты хотя бы взглянешь на нее неправильно, я переломаю тебе все кости в теле по одной. Понял?
Борианин кивнул, поцарапав щеку о стену.
Алкорин сжал запястье борианца, и кость хрустнула.
— Я хочу, чтобы ты сказал мне, что понял.
Раккоб закричал от боли.
— Да! Я понял. Не буду прикасаться к ней. Не буду смотреть!
— Хорошо. Теперь возвращайся домой и убедись, что я тебя больше не увижу, — Алкорин оттащил борианца от стены и подтолкнул к двери.
Раккоб нырнул внутрь в тот момент, когда дверь открылась.
Алкорин поправил шелковистую ткань мантии, заправил одну из своих длинных тонких косичек за остроконечное ухо и снова повернулся к Саманте. Выражение его лица было серьезным, когда он окинул ее взглядом, глаз на его лбу двигался независимо от двух других.
— С тобой все в порядке, Саманта?
Он подошел ближе и положил руку ей на щеку, приподняв лицо так, чтобы встретиться с ней взглядом. Подушечкой большого пальца провел по ее скуле. Это вызвало у Саманты дрожь, которая не имела ничего общего со страхом.
Она нерешительно схватила его за запястье и задержала руку, прижавшись щекой к его ладони. Хотя это был простой жест, его прикосновение успокоило, заземлило, растопило ледяной страх, поселившийся в ее сердце. Она нуждалась в этом, жаждала этого.
— Ты всегда спасаешь меня, — сказала она.
Его улыбка растянулась, превратившись в озорную ухмылку.
— Все, что угодно, лишь бы я выглядел лучше в твоих глазах.
Саманта рассмеялась. Его юмор перед лицом того, что только что произошло, был отвлечением, в котором она нуждалась в тот момент. Ее улыбка стала шире, заставив щеки напрячься, и она опустила лицо, когда новая волна жара залила щеки.
— Не думаю, что ты можешь выглядеть еще лучше. Мне уже трудно поверить в то, что ты настоящий…
Ее губы приоткрылись, а дыхание сбилось, когда его хвост чувственно коснулся ее икр. Она жаждала ощутить его на обнаженной коже.
Алкорин наклонился ближе. Его щека почти коснулась ее, когда он заговорил низким, страстным голосом.
— О, Саманта… ты понятия не имеешь, как трудно сопротивляться, не так ли? Даже не представляешь, как сильно меня искушаешь…
Саманта откинула голову назад и встретилась с ним взглядом, все три ярко светились, узкие зрачки расширились. Она прерывисто вздохнула.
Тогда не надо, Алкорин. Не сопротивляйся.
Она так сильно хотела произнести эти слова вслух, но они застряли в горле и не двигались с места. Все, что она могла делать, это смотреть, разрываясь между неоспоримым влечением к нему и страхом отпустить. Страхом доверять ему.
Она не могла понять, почему… почему она? Она не знала, каковы стандарты красоты для инопланетных видов, но не могла представить, что многие женщины не находят этого седхи сексуальным как грех. Что он вообще мог найти в Саманте?
Алкорин на мгновение отвел взгляд, и в его глазах появился странный, веселый блеск.
— Ты готова уйти, маленькая земляночка? Мой водитель несколько нетерпелив, и мне бы не хотелось причинять ему неудобства.
Сэм повернула голову, чтобы проследить за взглядом, прервав контакт с его рукой. Гладкий черный автомобиль на воздушной подушке стоял на улице прямо перед ее домом, его окна были затонированы, что не позволяло заглянуть в кабину.
— Это твоя машина? — спросила она. — И у тебя есть водитель?
— Да, и еще раз да, — ответил он, опуская руку к ее пояснице. Он мягко повел ее к машине. — Надеюсь, ты не возражаешь. Я просто хотел свободы, чтобы сосредоточиться на том, чтобы подарить тебе как можно больше хороших впечатлений.
— Полагаю, проверка документов должна хорошо оплачиваться. Что, мм… что именно ты делаешь? Ты работаешь в крупной компании?
Когда они подошли к машине, Алкорин шагнул вперед и открыл для Саманты заднюю дверцу, отступив в сторону.
— Я работаю в основном с документами, удостоверяющими личность Консорциума. Это достаточно прибыльно, чтобы мне было комфортно.
— Они случайно не нанимают кого-нибудь? — спросила она, садясь в машину. Саманта подвинулась по сиденью, чтобы освободить место для Алкорина.
— Это… в основном работа по контракту. Ее трудно получить без соответствующего опыта, — ответил он, садясь за ней и закрывая дверь.
Она посмотрела в переднюю часть машины, и ее глаза расширились, когда они встретились со взглядом водителя, который обернулся, чтобы посмотреть на нее. Он был очень крупным, грубоватого вида ажерой с пронзительными зелеными глазами. Как и у всех ему подобных, черты лица напоминали большую кошку… льва или, может быть, леопарда в сочетании с волчьими чертами и чем-то отдаленно человеческим. Он выглядел как… ну, как коты-оборотни. Но именно окрас ажеры привлек ее внимание, его мех был похож по оттенку и рисунку на старого кота ее бабушки, мистера Вигглза.
Волна тоски по дому захлестнула ее, увлекая за собой печаль утраты. Мистер Вигглз и ее бабушка ушли. Ее отец ушел. Она больше никогда не увидит единственных людей, которых по-настоящему любила.
Ажера перевел взгляд на Алкорина.
— Ты знаешь, что все видели тебя, верно?
Алкорин вытянул ноги, неторопливо откинулся назад и пожал плечами. Его хвост лежал между ним и Сэм на сиденье, частично свисая с края, так что медленно движущийся кончик пробегал вверх и вниз по ее голени.
— И что? — спросил Алкорин.
Водитель издал низкое, разочарованное рычание.
— Мы говорили об этом раньше. Совсем недавно.
