другим, я начала карабкаться по борту корабля.
Поднимаясь, я миновала одно из отверстий в борту. Внутри была пушка, а где-то за ней что-то двигалось; много людей. Занятые люди суетились вокруг, усердно выполняя приказы своего капитана, и большинство из них присоединялись к морской суматохе, которая, казалось, никогда не закончится.
Когда я добралась до верха, женщина — первый помощник — схватила меня за капюшон и дёрнула вверх, через перила. Я упала грудью и животом на жёсткую деревянную палубу, как рыба, барахтающаяся на берегу. Потребовалось некоторое время, прежде чем я смогла выпрямиться и поднять глаза, но многие из команды уже подошли, чтобы рассмотреть меня.
Они столпились надо мной, эти суровые, изуродованные солнцем лица, с которыми я никогда в жизни не ожидала столкнуться. Женщина, однако, была другой. Она была… красивой. Тёмная кожа, поразительные янтарные глаза и что-то похожее на дреды, выбивающиеся из-под красной банданы, которую она носила.
Но ещё у неё были заострённые уши и острые клыки, которые я так сильно возненавидела.
Она склонила голову набок, разглядывая меня.
— Оно выглядит таким… хрупким, — сказала она с акцентом, который я не смогла определить.
— Я не оно, — рявкнула я.
— Ещё и дерзит. Мне оно нравится. Вставай, девка.
«Опять это слово».
Я с трудом поднялась на ноги, а когда встала, то обнаружила, что не могу смотреть никому в глаза. Я не хотела это делать. Я думала, что это каким-то образом даст им власть надо мной, и я чувствовала, что им и так хватает власти.
— Дайте мне поиграть с ней, — прорычал один из пиратов.
— Ни за что, — прорычал другой. — Сначала я. Я увидел её первым!
— О, да? Докажи это!
— Я не обязан ничего доказывать. Если вы хотите её, сражайтесь со мной!
— Сначала вам обоим придётся сразиться со мной, — сказала женщина, вытаскивая из-за пояса саблю и направляя её острие на мужчин, которые спорили о том, кто первым попробует меня на вкус.
Меня пробрала дрожь, но пираты отступили, расширяя круг, который они создали вокруг меня.
— Спасибо, — сказал я.
Первый помощник направила на меня острие своей сабли.
— Я сделала это не ради тебя, — прорычала она. Затем посмотрела на дверь в задней части корабля и кивнула. — Начинай идти.
На самом деле у меня не было выбора. Под угрозой сабли я пошла, и по мере моего продвижения круг пиратов вокруг меня тоже смещался. Все они хотели хорошенько рассмотреть меня, как будто я животное в зоопарке, но никто из них не хотел подходить ко мне слишком близко — вероятно, потому, что никто из них не хотел быть проткнутым первым помощником капитана.
Не то чтобы я видела слишком много пиратских кораблей, но в целом этот был относительно чистым. Древесина содержалась в приличном состоянии, медные масляные лампы и стекло на двери, к которой меня привели, были отполированы и блестели, и хотя в воздухе пахло солью, потом и, как я могла только предполагать, их любимым алкоголем, это не самое худшее место, в котором я когда-либо бывала.
На двери, к которой меня привели, имелось много стеклянных панелей, но все они были матовыми, и сквозь них невозможно было что-либо разглядеть. Тем не менее, я смогла рассмотреть очертания кого-то, кто двигался по другую сторону дверей. Я не могла понять, почему, но при виде того, как эта тень двигалась взад-вперёд, у меня кровь застыла в жилах.
Первый помощник постучала в дверь.
— Капитан, ваша гостья здесь.
Тень перестала двигаться.
— Хорошо, — раздался низкий, грубоватый голос с другой стороны. — Впусти её, Серена.
Серена толкнула дверь одной рукой и похлопала меня по заду плоской частью своей сабли.
— Вперед, человечка, — сказала она, — Веди себя как следует, или тебя ждут глубины.
Мне не понравилось, как всё это прозвучало, но ещё больше мне не нравилась мысль о том, что я останусь наедине с капитаном пиратского корабля фейри. И снова у меня не было выбора. Пришло время познакомиться с капитаном Мордредом.
Глава 8
Из всех запахов, которые я начала ожидать на борту пиратского корабля, одеколон не входил в их число. И всё же именно этот запах встретил меня, когда я переступила порог каюты капитана. Учитывая, с какими типами мужчин я сталкивалась до сих пор — грязными, грубыми, склонными к насилию, — неудивительно, что я неправильно представляла мужчину, с которым мне предстояло встретиться.
Я не сразу разглядела его лицо, но, насколько я могла судить, это был высокий широкоплечий мужчина, одетый в длинный чёрный камзол, украшенный серебряной отделкой и эполетами. На нём были сапоги, чёрные брюки и широкополая шляпа, расшитая серебряными узорами и дополненная пучком взъерошенных чёрных перьев.
Однако шляпа не скрывала его ушей… они были длинными, заострёнными и украшались серьгами всевозможных форм и размеров. В некоторых из них было инкрустировано что-то похожее на красные рубины, но все они были сделаны из блестящего серебра, почти в тон седине в его волосах.
Когда он повернул голову в сторону, я увидела его профиль. В отличие от некоторых лиц, с которыми я сталкивалась до сих пор, его лицо было резким, с высокими скулами и прямыми углами, за которые мужчины, как и женщины, готовы были бы убить. Лёгкая седая щетина покрывала его бледные щёки… губы у него были алые, а глаза — почти такого же красно-фиолетового оттенка… кто, чёрт возьми, этот мужчина?
— Добро пожаловать на борт, — произнёс он красноречивым, хотя и опасным мурлыканьем. — Не хотите ли чего-нибудь выпить?
Я нахмурилась.
— Какой напиток? — спросила я.
— Такой, что утоляет жажду.
— Нет, спасибо.
Я наблюдала, как капитан берёт хрустальный графин и наливает себе в бокал тёмно-красную жидкость, подозрительно напоминающую вино — или кровь. «Нет, для крови она недостаточно густая».
— Хорошо, — сказал он, а затем взял бокал, покрутил вино в нём и понюхал, прежде чем сделать изящный глоток. — Пожалуйста, проходите, присаживайтесь.
Оглядевшись в поисках места, где можно присесть, я смогла изучить его покои. Помещение было ухоженным, аккуратным и организованным. В центре комнаты стоял большой стол, вероятно, сделанный из крепкого дуба или любого другого прочного старого дерева, которое имелось в мире фейри; стол был окружён стульями, как обеденный.
Там стояло ещё больше хрустальных графинов с жидкостью, аккуратно свёрнутые в трубочки листы пергамента, разложенные по коробочкам, а также маленькие бочонки и другие предметы, подвешенные на верёвочных гамаках, расположенных высоко под потолком. Его кровать тоже стояла здесь — большая, мягкая и удобная.
По какой-то причине мои щёки вспыхнули, заставив меня отвести взгляд от кровати.
