кто-то определенно являлся садистом, кто-то попросту несдержанным и не слишком адекватным.
Вседозволенность. Только она вытягивает худшие человеческие качества наружу и позволяет им расти и цвести.
Уже во второй половине дня, когда уроки закончились, мы с Даниэлем вернулись обратно в комнату, где нас ждал Соломон. Признаюсь, хотелось всех выгнать и поплакать на кроватке, но я решила отложить это дело, обсудив произошедшее и даже учителя Джозефа.
— Говоришь, он такой хороший? — спросил Соломон, выслушав Даниэля, который изо всех сил нахваливал учителя.
— Конечно! Он же мне зелье исцеления принес сам, хотя знал, что его за это могут наказать, — закивал Даниэль.
— Вот это и странно, Даниэль. Ты же знаешь, что стандартное зелье исцеление — то зелье, которое невозможно подделать? Ни добавить яд, ни изменить эффект, верно? Так почему учитель Джозеф не принес тебе его в комнату тайком, чтобы ты не знал кто это сделал? Зачем он подставил сам себя, показавшись тебе? И с другими учениками он делал что-то такое. Разве это не странно? — пробормотал Соломон.
Ответить Даниэль не успел, потому что раздался стук и сразу же, не спрашивая разрешения, внутрь вошла служанка:
— Госпожа Ирина, прошу вас пойти со мной.
Ой-ей, надеюсь, что это не последствия спора с толстячком мне аукаются.
Глава 4. Часть 6
Я ошиблась. Если толстяк про меня и помнил, то нынешняя ситуация не имела к этому никакого отношения. Меня привели учиться.
— Проходите сюда, госпожа Ирина, — монотонно сказала служанка, пропуская меня внутрь уже знакомого помещения — тут мне вылечили синяк на лице. — Здесь вас научат правильно снимать негативное влияние магии взрослых на ауру ребенка, а также нивелировать последствия магической перегрузки.
Меня от этих служанок немного... передергивало. Невежливо так о людях говорить, но они и на людей-то не сильно были похожи: безэмоциональные куклы, которые говорили так, что становилось жутковато.
К тому же, пропусти меня внутрь, сама служанка осталась стоять на пороге, замерев в одной позе. Караулила, чтобы я не удрала?
Мой учитель — высокая стройная женщина лет пятидесяти в абсолютно не подходящем ей зеленом корсетной платье — буквально влетела в помещение, волоча за собой ребенка. Служанка еле-еле успела уклониться.
— Брысь отсюда, — рявкнула дама в сторону служанки — и закрыла перед носом последней дверь.
Стоило ей резко повернуть голову, как тяжелые серьги качнулись в ушах. Впрочем, огромная заколка с кучей блестящих камней (ей не тяжело такое на голове носить-то? Шея не сломается?), которая удерживала тяжелые черные волосы, привлекала куда больше внимания.
Какая... колоритная женщина.
— Ай, — это уже мальчишка, которого крепко держали за руку.
— Не айкай, и без тебя проблем хватает, — сказала дама, но руку мальчишки выпустила. И посмотрела на меня: — Значит, тебя Беллен попросил индивидуально обучать? И с чего такая честь? Обычно я учу группами, а тут индивидуальное обучение. Ты ему хорошеньким личиком приглянулась?! Или чем?!
— Понятия не имею. — Я пожала плечами.
Откуда я знаю, что в головах здешних людей? Да и дамочка странная, даже не представилась.
— Значит так. Смотри и запоминай, возиться мне с тобой некогда. Не усвоишь — твои проблемы, я все объяснила. Эй ты, — дама крикнула в сторону мальчишки. — Как там тебя... Не важно. Вот на нем тренироваться будешь.
И женщина подпихнула мальчишку в мою сторону.
— Смотри внимательно. У здешних детей две проблемы. Первая — это влияние большого количества аур взрослых магов. Признаки — чуть расфокусированный взгляд, бледный цвет лица, излишняя худоба. Второй — магическая перегрузка. Круги под глазами, дрожащие кончики пальцев. Вытяни-ка руки вперед, малец, покажи, что с тобой.
Мальчишка и впрямь вытянул руки, демонстрируя дрожащие пальчики.
— Вот так? — спросил он тихо.
— Да, молодец, можешь опускать. Ну и голос слышала — тихий, похожий на шепот. Это тоже магическая перегрузка. В первом случае, когда есть только влияние, достаточно твоего присутствия. Можешь за руку подержать. Или обнять, если не брезгливая. Понимаешь?
Понимаю. Понимаю, что бить людей нехорошо. Но очень хочется. Почему в этом месте так много людей, которые побуждают меня к насилию? Только разум, который шептал, что ничего, кроме самоудовлетворения, я не получу, если дам пощечину этой даме, остановил от активных действий. Не брезгливая, да?
Глава 4. Часть 7
Моего презрительного взгляда, который я даже не пыталась замаскировать, дамочка не замечала.
— Есть еще один способ. Более быстрый. Кладешь ладонь на лоб ребенка, закрываешь глаза и представляешь, что перед тобой бумага, на ней — свежие чернильные пятна, а после словно капаешь на лист бумаги водой, от чего чернильные пятна должны размываться и бледнеть. Хорошо лечит.
— Я же не маг, это сработает? — нахмурилась я.
Силой воображения мне никого еще лечить не доводилось.
— Ты — не маг, а он — маг, — фыркнула женщина. — Его магия сама поймет, как тобой лучше воспользоваться. С первого раза может не получиться, но ничего страшного: головушка поболит недельку, стошнит пару раз — и научишься, как правильно делать.
Я криво усмехнулась в ответ.
— Чего сидишь — пробуй, — скомандовала дамочка, подпихнув ребенка в мою сторону.
— А ему ничего не будет? — уточнила я и ободряюще улыбнулась мальчишке, который смотрел на удивление спокойно для нынешней ситуации.
Равнодушно.
Нет ничего хуже, чем смотреть на равнодушных детей. Какие травмы они должны получить, чтобы так закрыться?
— Кто ж знает? Смотря как справишься, — ехидно ответила моя учительница.
— Все хорошо, — внезапно сказал мальчик. — Не бойтесь. Если вы не хотите сделать мне больно, то не сделаете.
И это меня успокоило. Руку на лоб, закрыть глаза и вообразить. Странные ощущения возникли практически сразу, казалось, что
