Хантер втиснул колено между ее опутанными тканью ногами. Он потерся бедром туда и обратно двусмысленным скольжением, медленно продвигаясь выше и выше. Фланель ее одеяния туго натянулась от его эротических движений, и она с трудом вздохнула.
Как она могла разобраться в своих чувствах, если он не давал ей времени подумать?
Одной рукой он двинулся спереди по ее рубашке, охватил ладонью грудь, медленно потирая большим пальцем покрытый тканью сосок. Который тотчас же напрягся.
Хантер накрыл выступающую вершинку ртом, прижимая ее зубами.
Когда Мэй почувствовала влажный жар его рта сквозь ткань, из ее горла вырвался придушенный всхлип. Забыв обо всем, она зарылась пальцами в его густые волосы цвета красного дерева. Притягивая ближе.
Он начал расстегивать спереди застежку ночнушки.
Ощущение кончиков пальцев на мягкой коже груди внезапно заставило Мэй осознать, чем она занимается.
— Хантер, — задохнулась она, — что… что мы делаем?
Хантер на секунду замер. Она начала артачиться. Что стряслось? Тайм-аут для следующих указаний, подумал он.
— Ты чувствуешь это, сладкое сердечко? — Спросил он, касаясь губами ее губ, поглаживая пальцем вокруг груди.
Мэй закрыла глаза и кивнула.
— Я ласкаю рукой твою бархатную кожу… здесь. И здесь. — Он прикоснулся губами к ее губам. — Разве это не приятно? — прошептал он.
— Да… ох, да, Хантер, хорошо, — прошептала она в ответ, задыхаясь.
Хммм… Кажется, сработало.
— Знаешь, что я собираюсь сделать потом?
Она посмотрела на него, глаза широко распахнулись. Медленно она покачала головой, показывая, что у нее нет идей.
— Я собираюсь погрузить свой горячий язык в твой соблазнительный ротик, после чего… — Он умышленно помедлил.
Мэй сглотнула. Господи, этот мужчина опасен. И очень хорошо ведет разговор.
— После чего? — Слабо продолжила она.
Уголок его рта приподнялся в плутоватой усмешке.
— После чего, восхитительная Мэй, я собираюсь испить.
Она задохнулась, приоткрывая губы, и Хантер сделал в точности то, что и обещал сделать. Он погрузился в нее. И пил. Мэй корчилась под ним, охваченная чувственной бурей, созданной им.
Он потянулся вниз и методично, дюйм за дюймом стал поднимать ее ночную рубашку, чтобы снять через голову. Под ней на девушке ничего не было. Когда его шестифутовое тело во всю длину прижалось к ней, тяжело и жарко, Мэй выдохнула ему в губы.
Хантер пробежался ладонями по изгибам ее тела, изумляясь, каким изысканным было прикосновение к ее коже. Он не останавливался, чтобы устроить исчерпывающий осмотр, видя достаточно.
Мэй была прекрасна.
Он ожидал, что она будет такой, потому что… ну, она оказывала на него такой эффект с самого начала. В его глазах она всегда будет прекрасна.
Он схватил ртом ее грудь, отчего она выгнулась вверх, прижимаясь у нему, краткий эротичный стон наслаждения вырвался из ее губ. Женственный стон потряс его до основания.
— Хантер!
— Легче, Мэй… Я просто пробую тебя. — Языком он очертил вокруг выпуклой вершинки. — И дразню тебя. — Он легко задел несколько раз комочек плоти, заставляя ее стиснуть его плечи.
— И захватываю тебя изнутри жгучей влажностью своего обжигающего рта так, чтобы я смог наброситься на тебя с невыразимым голодом, — сымпровизировал он.
Мэй моргнула. Невыразимый голод? Этой фразе требуется хороший редактор. Но в этот момент он жадно набросился на нее, и в следующее мгновение ее не заботило, что он говорил.
Ее интересовало то, что он делал. И то, что он делал, — отправляло ее к небесам. Его руки ласкали и направляли ее. Поглаживая, потирая и возбуждая каждым восхитительным прикосновением пальцев.
Ее ладони проложили свой путь вниз по его рельефно вылепленной спине, в полном согласии скользнув под эластичный пояс шорт.
Но не дальше.
Мэй внезапно поняла, что между ними двумя есть только тонкий шелк его боксеров.
И на этом элементе одежды был удобный разрез.
Мэй нервно сглотнула. Она не могла этого сделать! Очень хорошая причина, почему она не могла этого сделать. Внезапно испугавшись, она отчаянно перебирала в мозгу предлог, любой предлог, который бы…
Нашла.
Схватив прядь густых волос, она потянула его голову вверх. Затуманенные серебристые глаза пытались сфокусироваться на ней.
— Мы не можем заниматься этим, Хантер.
Он уставился на нее, застыв как вкопанный. После чего кивнул, как если бы понял, о чем она говорит.
— Все в порядке, я приму во внимание тот факт, что ты автор.
Глаза Мэй потемнели.
— Нет, ты, тупица! Я говорю не об этом. Я имею в виду, что мы не можем заниматься этим, потому что мы не… предохраняемся. — Вот. Кажется, это превосходная причина. Самая лучшая причина. Она гордилась собой.
Изумленный, Хантер замер, чуть приоткрыв припухшие от поцелуев губы.
Бедняга.
Медленная, расчетливая улыбка появилась на его пылающем страстью лице. Мэй не нравился этот взгляд.
— Чему это ты улыбаешься? Ты слышал меня? Мы должны остановиться и я…
— Мэй.
Она прекратила говорить, чтобы взглянуть на него.
— Ты не желаешь ощутить неистовые удары моей твердой мужественности между лепестков твоей нежной женственности, когда я властно возьму тебя там, где пребывают только ангелы?
Это он выдал своим усовершенствованным хриплым шепотом.
— До тех пор, пока мы не опустимся обратно от звезд к безопасному основанию наших сплетенных тел.
У Мэй заполыхало лицо. По какой-то странной причине, которую она не могла определить, его слова производили на нее необычный эффект. Как если бы… Нет.
В любом случае, несмотря на все более заманчивый образ, вызываемый его словами, они не могут продолжать.
Казалось, Хантер не разделяет ее мнения. Приняв ее молчание (и залитое краской лицо) за интерес, он ухарски подмигнул ей.
Более того, шелковые боксеры были очень быстро сняты.
— Хантер!
Порыв холодного воздуха стегнул ее тело, когда он спрыгнул с кровати. Мэй на краткий миг получила возможность увидеть кое-что достаточно … крепкое до того, как она ознакомилась со спиной Хантера, который отправился прямо в ванную.
Ее штаны не врали, выпуклость у Хантера была более чем впечатляюща. Его ягодицы были тоже неплохи, бесстрастно отметила она, когда он прошел дверной проем. Видок ням-ням.
Поняв, что лежит на кровати в чем мать родила, Мэй забралась под покрывала. И начала ломать руки. Это все? Он просто… ушел?
Или он вернется?
Мэй не знала, то ли выдохнуть, то ли сделать глубокий вдох.
