Никто ни разу не покидал ковен. До меня.
Мой телефон жужжит в кармане, возвращая меня в настоящее, в мир, который поглотил меня и позволил мне скрыться. Улыбка появляется на моих губах, когда я вижу, кто звонит.
– Это горячая линия единорога? Я хотел бы доложить о наблюдении. – Голос Ноя ласкает мой слух.
– Вы набрали правильный номер. Посвятите меня в детали.
– Я бы предпочел сообщить их лично, за ужином сегодня вечером.
– Горячая линия единорога направит своего представителя в Ваш дом к восьми, – отвечаю я.
Пауза.
– Ты не обязана делать это, Кайли...
– Знаю, но я хочу этого. Скоро увидимся! – Я стучу по кнопке ЗАВЕРШЕНИЕ ВЫЗОВА до того, как он сможет возразить. Это правда – я действительно хочу увидеть его дом. Я влюблена в Ноя, и мне хочется узнать все, что нужно знать о нем.
– Боги моды благосклонны ко мне сегодня, – заявляет Лейла, выходя из примерочной с кривой косичкой. – Операция Ретро Цыпочка прошла успешно.
Я издаю подходящие подтверждающие звуки, пока она сваливает свои находки на прилавок и беседует с продавщицей. После того, как Лейла заканчивает расплачиваться, она бросает свои покупки в огромную брезентовую сумку на плече.
– Я так рада, что нам выдался шанс позависать вместе, только мы вдвоем, – говорит она, цепляясь за меня рукой.
– Я тоже, – отвечаю я.
– Только то, что у нас обеих есть парни, еще не значит, что мы должны пренебрегать девчачьим временем, – говорит Лейла, вытаскивая меня на тротуар.
– Погоди, значит ли это, что Брайан теперь твой официальный парень?
– Эм, – она останавливается, румянец прокрадывается на ее щеки. – Да? Все нормально, так ведь?
– Конечно! Вы оба определенно созданы друг для друга, – смеюсь я. – Но если ты станешь приходить только ради того, чтобы увидеться с Брайаном, и будешь меня игнорировать, тогда тебе не поздоровится.
– Никогда! – театрально вздыхает она. – Однако ты права. Думаю, в последний раз мы проводили время вместе... когда же? Недели три назад, когда пошли за кофе? Слишком давно.
Мое сердце подпрыгивает, пока она говорит. Кир никак не мог узнать этого.
– Да уж,… а как называлось то кафе? – спрашиваю я. Мне нужно быть уверенной.
Лейла уставилась на меня.
– Серьезно? Ты не помнишь?
Мое сердце начинает колотиться.
– Вертится на языке. – Мой голос звучит странно высоко.
– Господи, Кайли, – наставляет она. – Мы только и ходим в Кафе Страда на протяжении трех лет.
– Точно! Ох. Конечно. – Я хлопаю рукой по лбу. Лейла качает головой и смеется над тем, насколько я глупа, но я не могу перестать улыбаться.
– Знаешь что? Думаю, нам нужно пойти в Кафе Страда прямо сейчас, – говорю я. – Мороженное за мой счет.
Это малая победа, но я должна отпраздновать ее. Ной не Кир, и Лейла тоже. Это известие позволяет чувствовать себя менее одинокой: противоположно тем ощущениям, которые обещал Кир.
Это заставляет меня задуматься, в чем еще он ошибался.
Когда позже тем же вечером отец Ноя открывает дверь, меня окутывает запах виски от его дыхания.
– Кайли! – кричит он. – Заходи, заходи. – Он захлопывает за мной дверь, петли протестующе скрипят. – Полагаю, нужно будет их смазать, – говорит он.
Я только киваю. На самом деле, я ни разу до этого не разговаривала с мистером Вандером, а видела его только издалека. У него глубокие голубые глаза Ноя, но его кожа желтоватого оттенка, нос – рассадник поврежденных капилляров. Он высокий, впрочем, как и Ной, и сильный. Его борода скрывает, я полагаю, идентичные Ною скульптурные линии подбородка. Она серая и пронизана седыми нитями. Он одет в шорты и заляпанную футболку, несмотря на вечернюю прохладу. Дома холодно.
Харкер, пес Ноя, заскакивает в комнату, глядя на меня с подозрением. Он медленно отступает, хвост дыбом, глубокий рык исходит из его горла.
– Перестань, ты, придурок, – командует мистер Вандер. – Это просто Кайли.
Харкер лает и садится, но не сводит с меня глаз. Я склоняю голову, стараясь показать собаке повиновение языком тела. Я не виню собаку, что не нравлюсь ей. Как и большинству других животных.
– Клянусь, эта собака ненормальная. Ему не нравится никто, кроме Ноя, – говорит мистер Вандер, скрестив руки на груди.
– Он не беспокоит меня, – говорю я, осматриваясь вокруг. Я не была прежде в доме у Ноя. Фойе покрыто темным деревянным паркетом, тускло смазанным маслом. Справа от меня лестница, ведущая на второй этаж и в комнату Ноя. Слева – открытая дверь, за которой виднеется небольшая гостиная, заполняемая холодным синим светом от телевизора. Дубовые полы поцарапаны и деформированы.
– Что ж, – говорит мистер Вандер, сосредоточивая на мне мутные глаза, – я должен пойти позвать Ноя. Не очень вежливо заставлять ждать такую прекрасную девушку, как ты. – Он осматривает меня сверху донизу, и на мгновение я жалею, что решила надеть платье. Обтягивающее грудь и более свободное в талии, его цвет яйца малиновки напоминает мне глаза Ноя в солнечном свете. Никоим образом не назвала бы вырез неприличным – он просто был достаточно низким, чтобы не закрывать ожерелье на длинной цепочке, подаренное Ноем. Но то, как мистер Вандер смотрит на меня, заставляет меня мечтать о пиджаке, застегнутом до шеи.
Он кладет руку на перила на лестнице для баланса, проводя руками вверх и вниз по гладкой поверхности. Я дрожу. Он не отводит от меня взгляд. Интересно, как он все еще держится в вертикальном положении. Судя по парам виски, исходящим от него, он пил весь день. Но он не произносит слова невнятно, ни на каплю. И почему-то это расстраивает еще больше, чем если бы он говорил бессвязно.
– Кайли, прости, я не представлял, что ты окажешься здесь так быстро. – Ной спускается по ступеням. – Ты... не хотела бы подняться наверх на несколько минут? – Его глаза встречаются с моими, и я киваю.
– Да. – Меня посещает странное ощущение, будто он только что спас меня от чего-то. Я могла сказать, что когда мы говорили ранее, он не хотел, чтобы я приехала, и теперь я начинаю понимать, почему. Я следую за ним вверх по лестнице, поворачиваясь, чтобы последний раз взглянуть на мистера Вандера, но он уже вернулся в свое порванное кожаное кресло перед телевизором.
Атмосфера дома Ноя пропитана выцветшим великолепием. Витраж с видом на посадку усеян пылью; выцветшая персидская дорожка в коридоре частично протерта почти до хлопчатобумажной подкладки. В доме нет запаха готовящейся еды, как в доме Морганов. Нет гула разговоров.
Нет миссис Вандер. Я припоминаю, как Ной говорил, что она угрожала уйти, когда его отец потерял работу и снова начал пить. Похоже, она ушла, однако мне стыдно от того, что я никогда не спрашивала Ноя о произошедшем. Он не слишком много рассказывает о своей семье.
