В кабинете, как всегда, было чисто и тихо. Сарн улыбнулся, указывая гостю на удобное кресло, и нажал на кнопку вызова.
Буквально через десять секунд в дверь поскреблись — и, не дождавшись ответа, заглянули внутрь.
— Вызывали, господин?
Сарн кивнул.
— Принеси вина. «Арэстис лавенга», второго века Взлета. У меня есть сто восьмидесятый год. Будете, док?
— Разумеется, капитан.
— Поняла? И что-нибудь к вину. Рысью!
Служанку снесло вихрем. Сарн ухмыльнулся.
— Располагайтесь, док. И посмотрите пока списки оборудования. Это то, что пришло последним, вчера вечером. Если вам еще что-то понадобится, вы мне скажите. Но, мне кажется, это все, что вы требовали по списку.
— Благодарю вас. — Эрасмиус взял распечатанные листки и зашелестел бумагой.
Разумеется, Сарн мог воспользоваться клавиатурой и вывести списки на комп. Но так было лучше. Намного лучше и удобнее.
И было что-то такое в старых бумажных документах… что-то очень уютное в век пластика и металла.
Эрасмиус проглядывал листки, время от времени расплываясь в довольной улыбке. Сарн молча ожидал вердикта.
Но служанка пришла раньше. Эрасмиус отвлекся, когда она стала расставлять на столе бокалы и тарелки, и удивленно поднял брови.
— Капитан, я где-то видел ее раньше?
— Разумеется, док. Вы даже летели с ней на одном лайнере. Если вы не помните — мисс Видрасё.
Эрасмиус фыркнул:
— Капитан, неужели из этой избалованной курицы можно сделать полезного человека?
Сарн пожал плечами:
— Это было несложно. Сломать эту дурочку проще, чем сухую галету. Особенно когда она узнала, что родной отец от нее отрекся.
— А он отрекся?
— Да. Решил, придурок, поиграть в благородство. Мол, лучше никакой дочери, чем опозоренная пиратами. Что ж, ему виднее. Никакой так никакой. Кстати, вам она не нужна?
— Хмм… — Эрасмиус повертел бокал с вином в руке и улыбнулся пирату. — Мой капитан, давайте сначала о деле, а потом об удовольствиях. Итак. У меня все готово, чтобы приступить к выращиванию маток. И хорошо бы сразу приступить к выращиванию пилота. Пилотов.
— Сколько их потребуется?
— Человек двадцать. Женщин, разумеется. Я предполагаю, что на первом этапе будут большие потери материала.
— Почему же?
— Потому что необходимы будут внутриутробные операции на плоде. Облучения. Много разных процедур. Часть плодов погибнет. Часть женщин — тоже. Кстати, капитан, советую выбирать женщин здоровых и… с которыми вы сможете переспать.
— Зачем?
— Затем, что конструировать пилотов я буду на основе ваших генов. Чтобы они чувствовали сродство с вами.
— Вы хотите сделать из человека пилота.
— Нет, не так. Я хочу сделать из человека часть корабля. У вас будут выращенные живые полуразумные крейсера. И у вас будут выращенные пилоты. Я сразу стану сопрягать их материал с материалом матки, в которой будет выращиваться корабль. Чтобы они были частью друг друга. Более того, чтобы пилот мог влиять на процесс выращивания своего корабля!
— Друг мой, мне этого просто не понять. Скажите, что именно вам хочется получить, и оно у вас будет. Но не мучайте меня наукой. Прошу вас.
Эрасмиус покачал головой:
— Капитан, вы напрасно прибедняетесь. Я знаю, вы способны на многое. Но ладно. Если вкратце, оборудование доставлено. Все необходимые реактивы и материалы тоже есть. Осталось найти двадцать женщин, оплодотворенных вами. Сможете?
Сарн улыбнулся.
— Здоровых женщин. Как скоро они вам нужны?
— Как получится — так и получится.
— Тогда… давайте начнем вот с этой? Вы не возражаете?
Иридина в ужасе замерла. Бутылка со звоном выпала из ее пальцев.
Сарн сверкнул на женщину глазами.
— Убери все, тварь! И пошла вон! Вечером придешь.
Женщина негнущимися пальцами подобрала осколки, вытерла красную лужу на полу и вышла.
Калерия была зла как сам черт!
Да если бы черт спустился к ней — она бы оторвала мерзавцу хвост, завязала бантом вокруг рогов и пропустила бедную нечисть через мясорубку.
Сарн, как и обещал, развлекался.
От всей души.
Сначала на глазах у Калерии превращая в покорное и забитое существо Иридину. И объясняя, что это ждет и саму Леру.
Ему даже нравилось, что Лера так плохо реагирует на его усилия.
Хотя… Лере было страшно. Безумно страшно. Спасала только привычка. Чем страшнее было Калерии Вайндграсс, тем внешне спокойнее она становилась. Спокойнее, безразличнее, равнодушнее… внешне.
В душе она могла корчиться от ужаса и кричать от боли.
Наружу не прорывалось ничего.
Так что последние два с хвостиком галактических месяца Калерия сидела на цепи в комнатах Сарна. На цепи — в буквальном смысле. В ошейнике, прикованная к ножке кровати и ожидающая любого решения пирата. Что бы он ни придумал.
И Лера знала, что все окончится ее смертью.
Молилась она только об одном.
Чтобы не было слишком больно и унизительно.
Хотелось уйти с достоинством. А в идеале — добраться до глотки проклятого пирата. Но он был слишком осторожен… Ах, хотя бы один шанс!!!
А вот Аврора оказалась в сложном положении. Когда Сарн выбрал ее в качестве личной жертвы, она разозлилась.
Не растерялась, не впала в истерику от ужаса — девушку трясло от ярости и гнева.
Это ж надо!
Она столько всего сделала! Столько перенесла! Так хотела домой!
Отпуск был так близко! И ее всего лишают! И кто?!
Паршивый пират!
Чтоб ему на белом карлике провести остаток дней!
Но, когда первый приступ ярости прошел, Аврора начала размышлять.
Она нашла «союзниц». Пусть Калерия была нопашкой, а Иридина вообще тряпкой, но даже такие союзники лучше, чем вообще ничего.
Союзники — пункт первый.
Пункт второй.
Сарн.
Не то чтобы Аврора любила боль. Или получала удовольствие, когда ее унижают во время секса.
Но она ведь была шпионкой. И ее учили. И учили очень хорошо.
Аврора могла испытывать любые эмоции, которые сама пожелает. А боль… говорят же, что боль — это просто другая сторона удовольствия.
Секс — это важная часть человеческой жизни. И Аврора, как и любой шпион Русины, владела всеми возможными техниками. Более того, испытала все на себе. И могла применять.
Специально ее на подготовке не мучили. Но ситуации бывают разные. Она могла столкнуться с садистом. Или с мазохистом. И даже лечь в постель с подобным существом. Она должна была быть готовой. И Аврора благословляла своих учителей.
Сарн любил пытать и мучить. Любил причинять боль. Любил слезы. Но… какое удовольствие в том, чтобы жертва цеплялась за тебя и умоляла сделать ей больно?
Еще и еще.
Снова и снова…
Чего ей это стоило — знала одна Аврора.
Психотехники. Самогипноз. Самообработка.
Собственно, личность Авроры была просто спрятана в дальний уголок сознания. А наружу вылезла бесстыжая нимфоманка-извращенка, готовая на все ради своего удовольствия.
Была среди масок Авроры и такая. Хотя ей это и не доставляло никакого удовольствия. Сама Ро мечтала о доме. Детях. Счастливой семье.
А вместо этого приходилось цепляться за Сарна и умолять подарить ей еще одну ночь. И еще. И снова и снова…
В итоге пират пока не отдавал ее команде. Но и не доверял. И тоже держал взаперти.
Дина, бедная девочка, была вынуждена прислуживать и Авроре и Калерии.
А Аврора с каждым днем злилась все сильнее и сильнее.
Маячок давно был расконсервирован. Но толку-то с него?
Его надо было поместить в передающее оборудование. В идеале — на ретранслятор.
Авроре было известно, где оно находится. Но вот как туда добраться?
Черт его знает!
Пока ее не выпускают из каюты — все бесполезно.
Все изменилось через два дня. Сарн опять провел ночь с Авророй. И выпустил ее из каюты.
— Будешь мне прислуживать вместо этой дуры.
— Вы убили ее? — выдохнула Аврора. — А я так хотела посмотреть!
