По плану, хитрый лис, то есть он, должен был дождаться пробуждения девушки, и рассказать ей о том, что она случайно потеряла память, что они давние влюбленные и что…
— АААААААААА! ШИН, ТЫ РЕХНУЛСЯ?! ЧТО ЭТО?!
Иошинори застонал. Фрося в ужасе разглядывала следы от рваной укушенной на запястье раны.
— Похоже, твоей невезучей девочке сегодня повезло. — хмыкнула богиня. — Твои чары на нее не подействовали, глупый лис! Ты потерял свое сокровище!
Изуми исчезла так же быстро, как и появилась, а вот Иошинори… Он приготовился к худшему.
Глава 16
***
— Индюк напыщенный! Проклятый эстет-эгоист! Нечеловек! Чудовище клыкастое! — я стояла рядом с Иошинори, который, вздыхая, строил мне портал в мой мир.
Как-то подозрительно долго он этим занимался, постоянно поправлял и переставлял кристаллики, расставленные в форме сложной руны. Один даже заменил.
— Я извиняться не буду. — сухо сказал мужчина, поднимая на меня глаза, полные не то гнева, не то тоски. — Если бы все сработало, ты была бы счастлива!
— Угу. Пожизненно-посмертная раба блохастого лиса! — не удержалась я.
Если честно, то я была в ужасе, узнав о коварных планах кицунэ. Вот просто так взять и стереть у человека всю его прошлую жизнь из головы. Хорошо еще, что со мной как всегда что-то пошло не так и заклинание не сработало!
— Ты была бы моей… Моей…
— Кем?! — крикнула я. — Игрушкой?
Иошинори вздохнул.
— Долбежницей…
— ЗАРАЗА! — я кинулась на мужчину с кулаками, а тот захохотал.
— Фрося, ну прости меня…
— НИКОГДА! Слышишь?! Никогда тебе этого не прощу! Закажу твой портрет и приклею на него скотч с мухами! Понял?! Строй уже портал! Пока еще чего-нибудь не придумал.
Укушенная рука зудела. Рана, которую мне нанес кицунэ, затягивалась, хоть и не слишком быстро. Иошинори сказал, что отметина меня с ним свяжет и подарит вечную жизнь, но я не верила. Да и не хотела верить.
— Готово. — вновь помрачневший Шин отошел в сторону. — Вставай в центр круга.
Я послушно прошла в круг из кристаллов, напоследок зыркнув на лиса так, что если бы можно было испепелять взглядом, то я бы это и сделала.
— Прежде, чем ты уйдешь… Я хочу, чтобы ты мне вернула долг.
Я даже опешила от такой наглости.
— Что?
— Долг, долбежница. Ты мне должна поцелуй. Или забыла?
— Ты уже поцеловал! — огрызнулась я, демонстрируя ему пострадавшую конечность.
Но Шин лишь покачал головой.
— Я не могу переместить тебя, если у тебя здесь есть незаконченные дела… Это великий риск. Так что или поцелуй — или…
— Ладно. — выдохнула я. — Будем считать это вариантом прощания, надеюсь, что навсегда.
Мужчина подошел ко мне, на миг, оказавшись вместе со мной в центре круга.
— Возвращай долг, Фрося.
Я потянулась было к Шину, но тот лишь покачал головой.
— Не так…
Он что-то шепнул, и мир вдруг вокруг нас погас. Нет, то есть, он был, конечно же, но какой-то другой, волшебный. Мы словно были в прекрасном саду, а вокруг царил полумрак. Рядом с нами летали сияющие розовые и золотые мотыльки, своим сиянием нарушая покой этого места. А еще запах. Пахло морем…. И цветами… И персиками. Медом.
— Я хочу сказать тебе, Фрося… Перед тем, как отпущу… Что ты — самое великое чудо, которое я когда-либо видел… — прошептал он, притягивая меня к себе. — Ты — удивительная. Другая… В тебе нет изящности, а где-то нет хитрости, которая присуща всем лисам, и в том числе мне… Но в тебе есть кое-что другое… Более ценное…
— Что же? — все же спросила я.
— Чистота.
Кицунэ выдохнул это слово мне в губы, завладевая ими, сминая и лаская. Он целовал меня, словно пил мою душу, но мне нравилось это. И если честно, то в глубине души у меня была лишь горечь. Какая-то часть меня желала нам с Шином счастья. Но, видимо, мне как всегда не повезло, и Иошинори, сам того не понимая, все испортил.
Он ведь нравился мне… Я даже приревновала его к Ксюше… Но я слишком хорошо понимала, что мне не вписаться в его переполненную романтикой жизнь. Он устанет от меня, бросит, и уйдет к какой-нибудь Изуми… Или в куклу превратит, как он уже попытался сделать…
— Не плачь…
— Поцеловал? — крикнула я, отстраняясь и заканчивая тем самым волшебство, царившее вокруг. — Я готова к полету на Марс… Ну, то есть, домой.
— Ладно! — Иошинори зло огрызнулся. — Давай! Прощай, Фрося! Надеюсь, что ты сумеешь справиться со своим невезением и будешь счастлива со своим монтажником-плотником-слесарем! Вы с ним — идеальная пара!
Яркая вспышка ослепила глаза, а в следующий миг я уже стояла дома.
Глава 17
***
Потекли дни… Полные безрадостной реальности. Как оказалось, никто из девчонок еще в наш мир не возвращался, да и они не собирались, наверное. Родственники их на контакт практически не шли, и я поняла, что это дохлый номер, пытаться у них что-либо узнать. Ведь в дело вмешалась магия.
Мое невезение, разумеется, не закончилось на мелких неурядицах. Как оказалось, те пару дней, что я провела с кицунэ, тут обернулись месяцем. И если о моих родных Дух Нового Года позаботился — они упрямо считали, что я была за границей в отпуске, то вот по поводу работы — даже не вспомнил. Так что меня уволили.
— Фрося! Как же так? А? Мы все волновались! — Ванька Орефьев кинулся ко мне. — Оказывается, ты уехала в отпуск и ничего нам не сказала!
— Угу…
Если честно, то на Ваньку даже смотреть не хотелось. Сейчас, после знакомства с идеальным наглым лисом, мне в нем виделись только изъяны. Каска строительная — грязная, ногти обломанные, и этот дурацкий строительный комбинезон…
— Фрося, я вот, что решил! — вдруг заявил Ванька, вырывая меня из грустных мыслей. — А давай я тоже уволюсь!
— Чего? — выдохнула я, не понимая решения мужчины.
— Я без тебя не смогу, правда! Мы ведь созданы друг для друга! Если честно, то я даже думал, что мы сможем когда-нибудь пожениться, Фрося! У нас будет прекрасная семья… Только представь! Настоящие работяги! И мама, и отец… А дети наши какие будут! Полочки прибивать начнут, едва памперсы снимут!
— Угу… Лучше сразу в памперсах. Чего зря время терять… — уныло отозвалась я, уже не видя перед собой никаких перспектив.
В мыслях был только проклятый кицунэ. Его идеальность, его насмешливость, вечная романтика… Я будто бы побывала в сказке, и сама же из нее сбежала… Глупая…
— Ну я пошел! Будем потом вместе работу искать! Что бы это… И только смерть разлучит нас! Да?
— Угу…
— Не грусти, Фрося! Вместе мы со всем справимся! — пообещал Ванька, а я совсем раскисла.
Легко сказать “Не грусти”, когда мне просто хочется выть.
***
— Тебе налить еще саке? — Иошинори, который не пил уже лет так тысячу, сейчас опустошал лучшие свои запасы рисового вина.
Его партнершей в этом деле была богиня — пчела, которая цедила напиток из маленького фарфорового наперсточка и сейчас, когда кицунэ вновь наполнил сей импровизированный бокал, балансировала на его крае и норовила просто там утонуть.
— Ны-нет… Мне пыжалуй хыватит…Ик! — сообщила богиня, а Шин горестно влил в себя остатки спиртного прямо из бутылки.
— Я — идиот… Столько лет прожил, а одну единственную девушку удержать не смог. — печально сказал он. — Даже опьянеть не могу! Неудачник…
— Зыначит вы с ней точно пы-пара! — выдала пчела и все же свалилась в пруд-наперсток.
Иошинори ловко подцепил ее пальцами и пересадил на перила летней веранды, где и придавался пьянству и отчаянию.
— Почему?! — вздохнул он. — Почему она осталась ко мне равнодушна?!
— П-пытому что вы знакомы с ней три или четыре дня… И если ты, со своим тысячелетним опытом, сразу понял, кто она для тебя, но ды-девочка должна была со всем разобраться…
— Угу. Ей нужно было домой! Иначе — смерть от твоего же проклятия… — печально вздохнул Шин.
— Так. ик…иди за ней… — заплетающимся языком ответила пчела.
— А здесь, что? Духи слетятся во время моего отсутствия! Тут все превратится в сущий ад… Если не будет меня, то…
