И здесь, до ледяной черты, весна вместе с летом и осенью составит всего десять недель, за которые местные смогут посеять кое-какие растения и даже собрать урожай. Здешние растения не боятся заморозков и быстро плодоносят В лесах будут даже ягоды…
Народы, населяющие эти места, уже должны вовсю готовиться к посевному сезону. Еще три-четыре недели — и на эти земли ступит Анихи…
Стоп. Странно… Незнакомый обряд… Это еще что?
Он натянул поводья.
Народ, над обширной стоянкой которого пролетал Северный Ветер, был Ланежу знаком. Точнее, он видел его, но никогда особо не интересовался жизнью северных кочевников. Их численность резко возросла в последние несколько лет… Но пока они как-то справлялись. По крайней мере, ему молились не больше других, да и то крайне неумело. А он был не из тех, кто навязывает свое покровительство.
Кочевники эти больше смахивали на дикарей, отличались миролюбивостью и стремлением жить в полной гармонии с природой. Немного наивно, да… но по-своему заслуживает уважения.
Хм. И все-таки, что они такое делают?..
Ланеж прищурился.
Воздают хвалу каменному идолу… духа воды, судя по всему.
Кочевники кочевниками, дикари дикарями, а работа тонкая. Даже с такой высоты узнаваемый силуэт. Перепонки, даже жабры выполнены очень реалистично.
Интересно, почему именно духу воды?
Чтобы вода быстрее ушла, обнажив пастбища? Чтобы было меньше дождей, и посевы, и без того немногочисленные, не заливало, и они хорошо всходили?
Но ему казалось, что эти люди жили раньше не здесь…
Прикинул географию их передвижений… ощутил смутное беспокойство.
Интересно, чего ради кочевники забрались так далеко на юго-восток? Они же в это время обычно уходили на запад, на тамошние холодные равнины… Осваивают новые рубежи? В принципе, понятно… Голод на севере — штука жестокая.
Выглядело огромное поселение вполне себе мирно. Шатры из шкур, разноцветные флажки между ними, дети вон бегают…
А в центре полукруг из пяти больших жилищ. И из центрального вышла…
Красивая девушка. Очень красивая. Статная, горделивая. Улыбка такая, что любой смертный захотел бы душу ради нее продать. Да и иные боги бы польстились, пожалуй. Тот же Анихи…
Ланеж же лишь равнодушно пожал плечами и отвернулся.
Почему-то подумалось, что если бы здесь был Ардор Судия, единственный из всех богов, кто был способен увидеть и оценить каждое движение, каждое биение сердца человеческого, он бы рассказал о ней много неприятного…
Что до духа… раз хотят — пусть молятся. А услышит Сеоль или нет — дело другое. Коротким северным летом здесь и впрямь будут бежать ручьи, если не повезет — эта равнина превратится в болото. Их желание заручиться поддержкой могущественной Сеоль, старейшей из водных духов, вполне понятно.
В конце концов, когда-то давно точно так же ему самому молилось крупное северное племя… Благодаря ему они выжили, он благодаря им — в конечном счете стал богом…
Ланеж пожал плечами и пришпорил Северный Ветер, торопясь вернуться в свои чертоги.
Стоит ли рассказать старухе Зиме о том, что у него появилась наликаэ?
Интересно, что Рэлико делает сейчас, в разгар цветущей в ее землях весны?..
* * *
На последнем году обучения ученицы лучшего в городе пансиона традиционно выезжали на два дня в столицу для обхода самых знаменитых храмов. Надлежало попросить благословения богов перед выпуском, чтобы они принесли им в дальнейшем удачу и защитили от бед. Если повезет, боги помогут найти хорошее место или продолжить обучение, или подыскать подходящего мужа, или подскажут, куда следует поехать, чтобы обрести счастье… Кому что нужно, в общем, в зависимости от положения и интересов семьи.
Рэлико сперва ждала этой поездки, а потом поймала себя на мысли, что и не знает толком, о чем просить. Чем ей хочется заниматься? Она всегда хотела просто помогать папеньке и матушке по дому и в их делах. Потом зашли разговоры о свадьбе, но она закончит пансион с отличием (помолвка оказалась идеальным стимулом), потому и идет в первой паре… И без жениха ей не остаться, так смысл о нем просить? Деньги? У родителей есть, ей больше не надо. Богатый и знатный муж и здоровые детки? Лучше пусть любимый будет, да и не хочет она пока замуж, о детях тем более нет смысла говорить…
Она и так счастлива!
Так о чем ей просить богов? О чудесах и приключениях? Что за глупости, не в храм же с такими девчоночьими мечтами идти…
Здоровья разве что… всяческих благ родным… Больше ей и не нужно ничего.
После короткого осмотра центра города девушек, облаченных в парадную форму яркого красного цвета (символизирующего новые начинания), которая состояла из летящей юбки, строгого пиджачка с запахом и широкого пояса, быстро провели по главной улице к монументальному, раззолоченному храму бога солнца, который озарит своим светом их жизненный путь.
Здесь, по крайней мере, все было ясно. Полагалось просить, собственно, о том, чтобы Ильос согрел их своими лучами. Рэлико без особого энтузиазма помолилась, зная, что он, конечно, услышит, но эта молитва настолько стандартна и заучена, что вряд ли порадует великого бога. Кому захочется слышать одно и то же сотни тысяч раз в день? Поэтому она шепотом добавила, глядя на золотую статую, изображавшую величественного мужчину со строгими чертами лица, облаченного в тогу:
— Ниспошли тепло свое моим родным и близким, всем, кто дорог мне, сбереги их от бед и невзгод, озари жизнь их…
И ей показалось, что золотой блеск статуи на миг стал ярче.
Поклонившись богу, она вслед за своими сокурсницами вышла, чтобы выслушать визгливые причитания одной из матрон, которой не понравилось самоуправство девушки. Рэлико привычно пропустила их мимо ушей, к тому же за нее тут же вступилась мадам Келери, присматривавшая за ними…
Храм за храмом одно и то же… зря она тревожилась. От них требовалось лишь складывать руки ладонями у груди и произносить заученные молитвы… Ни одного лишнего жеста, ни одного вольного слова.
Через час ученицы пансиона уже двигались мимо двухэтажных домиков в главном храмовом квартале, торопясь в большой храм бога плодородия — предпоследний на их благочестивом пути…
Рэлико, из-за своей выходки в храме Ильоса теперь замыкавшая строй, сперва замедлила шаг, затем и вовсе остановилась, глядя на маленький, но странно притягательный храм. Небольшой, в два этажа, с покатой, словно приплюснутой крышей. На острые, хищно зазубренные края чья-то заботливая рука повесила стеклянные кристаллы, ярко искрящиеся на солнце. Белоснежные стены, на узких и длинных окнах витражи, выполненные из стекла разных оттенков синего и зеленого; хрустальные статуи, напоминавшие ледяные, во дворе, усыпанном чистейшим белым песком, резко контрастировавшем с идущими в идеальной симметрии черными столбами, которые, видимо, изображали стволы деревьев зимой…
Ноги сами понесли ее вперед.
У ворот девушку встретила согбенная годами пожилая женщина в белоснежном одеянии.
— Простите… — окликнула ее Рэлико, — но чей это храм?
Та странновато посмотрела на нее.
— Ланежа, госпожа.
— Снежного бога? — удивилась Рэлико. — Не думала, что у бога зимы есть свои храмы в наших краях.
— Они есть всюду, где бывает снег, — пожала плечами служительница.
— Скажите, а можно… — Рэлико смешалась и умолкла, разглядев на тяжелых дверях, ведущих в храм, красноречиво висящий черный замок.
— Отчего же нельзя, — улыбнулась вдруг женщина. — Сейчас отопру. Редко сюда заходят, вот и держу храм закрытым, чтобы попусту песок внутрь не наметало. Руки только сполосну.
Рэлико запоздало заметила, что женщина разравнивала песок небольшими грабельками, не такими, как те, которыми рыхлят землю, а узкими, с тупыми остриями. Видимо, для красоты…
— Не стоит ради меня утруждаться, госпожа, — смешалась девушка. — Я просто из любопытства спросила…
— Раз уж прошла в ворота, зайди и в храм. Грешно и невежливо разворачиваться на пороге дома божьего, — наставительно произнесла женщина, снимая повязанный для работы передник. — Идем через другой вход.
