— Отравить решили? — с подозрением спросила Вимала и осмотрелась. Но никого не обнаружила вокруг.
— Это поклонники тайные! — возразила ей Ума и потянулась за корзинкой.
— Проверить не мешает, — Вимала успела первой. Но как бы придирчиво она ни изучала содержимое, ядов и проклятий не обнаружила. И недовольно отнесла корзинку в дом.
Ума же не могла успокоиться, повторяла всю дорогу:
— Нам же тайно в любви признались!
— Лучше бы в ненависти, — возразила старшая воспитанница. — Честнее было бы.
— А разве тайно в ненависти признаются? — захлопала глазами светлокудрая ведьмочка.
— Почему нет? — подхватила вдруг Лата и продолжила мечтательно, — Представь, подбегает гонец, передает шкатулку с сахарными орешками, а в ней: “это тебе, жалкое и мерзкое создание, я тебя презираю и ненавижу”. И сладости такие ужасные, гнилые, плохо пахнущие и местами надкусанные…
Мы рассмеялись, а потом принялись обсуждать, кому бы такие призания тайные отправили. И вот так, посмеиваясь, зашли в аудиторию к магистру Ранешу Вайтли.
Он, против обыкновения, был одет в чистый камзол, застегнут на все пуговицы. Даже волосы убраны назад. И наше появление перенес достаточно стойко. Только спросил у меня тихонько:
— А вы не могли бы мучить кого-нибудь другого сегодня?
- Нет, — покачала головой с достоинством, — Я выбрала именно вас.
— Эх, вот почему характер у вас у ведьм… — запнулся мужчина
— Какой? — прищурилась.
— Такой, — быстро и так чтобы никто не услышал сообщил магистр. Явно не то, что собирался сказать.
— Он у нас не такой. Он у нас просто есть, — фыркнула. И кивком показала воспитанницам, чтобы садились. Да не где-то на задних рядах, а в самой середине светлой и просторной аудитории. Хватит ведьмам по углам прятаться. Пусть все любуются.
И мы полюбуемся. Инквизитором.
Нет, к магистру я по-женски не прониклась, мне просто понравилось, насколько вдохновенно он рассказывал. О магии Света, что она может в ближнем и дальнем бою. А еще немного понравилось, что каждый раз, когда на нас смотрел — запинался. Даром, что инквизитор и опять выглядит, как после боя. А все ведьмочки сидят, распахнув глазки, милые, как статуэтки, и впитывают каждое слово.
Я даже улыбаться начала, так славно окружающие смущались. Посматривали с интересом. Но улыбка быстро погасла, когда в потоке вполне знакомых сведений я услышала что-то новое:
— …Свет всемогущ, всеведущ, вездесущ, вечен, един. Пять этих его свойств ставит пресветлую магию выше прочих, — короткий и осторожный взгляд в мою сторону, — Делает ее сильнее и чище. Но и ответственности больше. Боевая магия инквизиторов мудра в ее всеведении, сильна своим единством, непреклонна в возможности проникнуть во все и вся, непреодолима во всемугуществе и существовала с самых первых дней и будет существовать после нашего исчезновения…
Вопиющая безграмотность.
Хотя взволновало меня иное.
“Единство воды. Вечность земли. Могущество огня. Всеведение жизни. Вездесущие металла”… Разве не об этом когда-то рассказывала Старшая? Откуда столько сходства? Или инквизиторы настолько… инквизиторы, что ничего самостоятельно не смогли придумать? Даже основы постарались у ведьм забрать?!
Внутри вспыхнула темная кровь.
Никогда не забирайте ничего у ведьм!
Ни-ког-да.
Даже если вы это сделали давным-давно. Лучше молчите об этом. Даже если ведьма вообще не уверена, что было, чего забирать… Все-равно обидится!
— В конце Смутных времен всеведение пресветлой магии было подвергнуто сомнению. Королевским судом. И признано в некоторых аспектах недействительным, — инквизиторы замерли, когда я начала говорить, воспользовавшись паузой. А говорить я умела громко и так, что меня слушали. И слышали. — Окончательное объединение инквизиторов произошло не далее, чем двадцать три года назад, а до этого существовало более тридцати конфессий, которые никак не могли договориться между собой. Более того, даже Совет не станет отрицать, что есть и другие общины, среди которых также используется Свет, — продолжила, четко показывая, что я думаю о единстве пресветлых.
— Наставница Шетти… — предупреждающе начал магистр, но меня уже было не остановить.
— Инквизиторы добились повсеместного присутствия лишь благодаря своему количеству. Но их никогда не приглашают в новую местность добровольно. И, стоит им покинуть город, там всегда устраивают праздник. Что до всемогущества, то во всех трех Великих битвах, где противников было равное число, побеждала Тень…
— Наставница Шетти! — на этот раз в голосе магистра звучала явная угроза.
— Я лишь хочу, чтобы образование в вашей Академии было максимально разносторонним и правдивым, магистр. Все-таки это учебное заведение считается лучшим в королевстве, — улыбнулась кровожадно. Так, надо остановиться, но сначала поставить черную точку, — И, если вспомнить “Книгу Первую”, то на первой странице там написано: “Сначала была темнота, которую осветил луч Света”.
Жаль немного выбешивать самого приличного магистра этой Академии.
Но он первый начал!
И не знаю, чем бы закончил, если бы не гонг о завершении занятий.
Старшекурсники, искоса поглядывая то на застывшего Ранеша Вайтли, то на меня, поспешили на выход. Ведьмочки, поколебавшись, тоже. И я вслед за ними…
— Наставница Шетти, — окликнули меня сзади, и я, кивнув девочкам, чтобы уходили, обернулась.
Магистр пересек аудиторию и подошел ко мне вплотную.
— Вам не следовало такое говорить, — сообщил мне сквозь зубы.
— Не следовало говорить правду? — задрала я подбородок, а мужчина поморщился, как от зубной боли.
— Не следовало сеять ненужные сомнения. Мы до сих пор не отбились от всех диких — ректор снова поспешил на помощь пресветлым воинам. И эти мальчишки не сегодня так завтра выйдут на бой с нечистью Запределья или с дикими магами или с теми, кто стремится уничтожить мир… Что с ними будет, если они начнут сомневаться в своих возможностях?
— Что с ними будет, если они уверятся в своей вседозволенности? Проблема Света в том, что он сияет так ярко, чтобы скрыть недостатки и темные пятна. А вы попробуйте дать ученикам уверенность не за счет принижения других!
— Проблема Тьмы в том, что она слепа и движется наощупь! — парировал мрачно мужчина, — Вы попробуйте видеть дальше своих обид и смотреть в будущее, а не назад!
— Да инквизиторы с самого нашего приезда только и делали, что воспринимали нас как пережиток прошлого! — возмутилась.
— Так не для того ли вы здесь, чтобы поменять их мнение? — раздраженно хлопнул по ноге ладонью магистр.
— Меньше всего ведьмам надо понравиться пресветлым, — насупилась, резко развернулась и вышла, оставив за собой последнее слово.
Только вот и разговор оставил неприятный осадок.
Но я почти сразу позабыла о нем, когда осознала, что ректора в Академии сейчас нет…
А я, как раз, есть.
До позднего вечера мы крутились в Академии. Ничего такого не вытворяли… Там подслушать, тут уточнить, что ректор и правла на пару дней уехал, там нашептать, здесь травки разложить. Хозяюшками. Ведьмам важно, чтобы пространство вокруг них становилось если не темным, то хотя бы их собственным. Не по закону — по чувствам.
Нам это беды часто приносило.
Присвоим себе деревню и ее жителей — со всеми их дурными мыслями, и с добротой, с болезнями и здравием… а потом за ту же деревню и гибнем. Не случайно. Защищая от нападающих или от губительной глупости самих жителей.
Ведьмы свое не отдавали. Даже ценой жизни.
И вот вроде бы инквизиторов нам точно присваивать не надо — темнота их не примет… Но так спокойней.
На ужин мы с воспитанницам, вопреки привычке, тоже пришли. Чем изрядно взволновали некоторых учеников, у которых на лицах читался вопрос, успеют ли помощницы Тьмы убраться до того, как наступит их темное время?
— Бу, — сказала я проходящему мимо молодому инквизитору, и тот отшатнулась. Хорошо хоть поднос со всем содержимым не упустил.
