Не бойся. Я с тобой! — Хелен обняла меня и тоже уставилась в пустоту. — Даже если не получится, у тебя есть Робин. И похоже, он серьезно на тебя запал.
— Ой, нет… с Робином всё. Хотя он никак не успокоится, названивает.
— Так вы поговорили или это лично твоё решение?
— Нет, не говорили. Не хочу.
— Уфф! Всему тебя учить надо! Кто же так делает? — Хелен вскочила. — Надо обязательно заканчивать по-человечески! И лучше при этом оставаться друзьями! Ну, по возможности конечно. А то мало ли… Вдруг пригодится? Мужчины намёков не понимают, им надо всё четко сказать и разложить по полочкам. Ты решила, что всё, а он, бедняга, не понимает, что происходит… Обязательно объяснись, поняла?
— Ладно, — вздохнула я. Хот желания раскладывать по полочкам не было совершенно. Но и мучить Робина мне тоже не хотелось. И себя, чего уж там.
Весь следующий день я была на нервах. На экране телефона — пропущенные от Робина. Права Хелен — бесконечно бегать, не давая пояснений, точно не получится. Надо что-то решать. За этими мыслями я даже забыла скачать на флэшку сегодняшний сон Тома и всю дорогу до дома ужасно сокрушала сь этому. Порывалась даже вернуться, но Мэтью строго заявил: «Не положено!», и я смирилась.
Едва зашла домой и только-только почувствовала радость жизни от скинутых туфель, как в дверь позвонили.
На пороге стоял Роб. Обычно он бывал одет идеально, словно сошел с обложки модного журнала, но сегодня — просто свободный свитер непонятной формы и потертые джинсы. Очень непривычно.
— Ну что, долго от меня бегать собираешься? — он решительно шагнул в прихожую и прикрыл за собой дверь.
— Здравствуй, Робин, — я картинно склонилась в поклоне. — Ты за мной следил? Может, пройдешь в гостиную или здесь хочешь устраивать разборки?
— Я не разборки устраивать пришел, Ванесса. А просто хочу понять, что произошло, потому, что чувствую себя идиотом. Что вообще между нами? Что я сделал не так?
— сунув руки в карманы, он смотрел немного растерянно, словно мальчишка, которого наказали, а он даже не знает за что.
— Знаешь… Просто всё сложно, — слова давались с огромным трудом, словно застревали в горле. — Ты мне очень нравишься. Очень! Но я не могу. Просто не могу! — я прислонилась спиной к стене и так и стояла в тесной прихожей, отводя взгляд.
— Да я понял, что нравлюсь. Угу. Только меня Робин зовут, если что, — криво усмехнулся. — А слышать имя другого в такие моменты… Не сильно приятно.
Я продолжала молчать.
— Мне казалось, что у нас взаимно. Зачем тогда ты соглашалась на эти свидания? — он подошёл вплотную и приподнял мой подбородок, стараясь заглянуть в глаза. — Я же вижу, что тебя тоже ко мне тянет. Разве нет?
— Ну… в общем, да. Но я не могу… Всё неправильно, — мне было ужасно стыдно. Это чувство сжигало изнутри и прорывалось наружу. В носу засвербело, и чтобы хоть как-то удержать слёзы, я зажмурилась.
И в этот момент Робин прижал меня к стене и поцеловал. Я попыталась его оттолкнуть, но он, обхватив мои запястья, ещё крепче вжал в стену. Целовал страстно, собирая мои возмущения губами, выпивая их словно хмельной дурман. И через мгновение я сдалась, отозвалась на ласку ответным поцелуем. Всё понеслось кувырком, смешались мыли и чувства… И только звонок телефона вернул нас в реальность.
— Стой! Не надо, Робин! — я с трудом оттолкнула его от себя.
Он стоял, теперь, раскрасневшийся, разгорячившийся, и непонимающе смотрел на меня.
— Чёрт! Ты меня сума сводишь! Я уж думал — вот, наконец-то, встретил нормальную девушку, от которой не хочется сбежать после первого же свидания! Даже снится мне начала! Понимаешь? Да мне ни одна девчонка не снилась! Я как мальчишка всё время о тебе думаю, аж самому смешно. А ты голову мне морочишь! Я не понимаю…
— Я люблю другого, — перебила я его. — Поэтому просто уходи. И не звони мне больше.
— Другого? Тома этого? Или кем ты там меня назвала… Почему сразу не сказать, что встречаешься с кем-то другим? К чему всё это было?
— Я не встречаюсь, просто люблю. И давай закончим этот разговор, я устала после работы.
— Поня-я-ятно… Любишь другого, а я, значит, для разнообразия был? Ну, удачи!
Даже не взглянул на прощание, просто яростно хлопнул дверью и ушёл из моей жизни. А мне вроде и хотелось плакать, но слез не было. Вроде наступило облегчение, но его перекрывала странная тоска. Вроде всё хорошо, но почему-то так плохо…
Времени до благотворительного бала оставалось всё меньше. Я с замиранием сердца ждала момента, когда, наконец, встречусь с Томом. Но вместе с этим меня штормило: от вселенского спокойствия до панического страха — а вдруг не получится? Это даже сказывалось на работе. Я была рассеяна и часто пропускала повреждённые сны, отправляя их в систему, из-за чего меня засыпали гневными письмами и обещаниями снизить итоговый бал в конце стажировки.
Оливия приходила с каждым днем все реже. И сейчас она заглядывала в мой кабинет раз в три-четыре дня просто спросить всё ли в порядке. Хелен всячески старалась подбодрить меня и развлекала забавными историями, подсмотренными в порции свеженьких снов.
А когда до дня «X» оставалось не более суток, меня одолела навязчивая идея подстраховаться и вписать-таки своё имя в сон Тома. И я решилась.
Сердце бешено колотилось, ладошки от волнения были холодными и влажными. Предусмотрительно защелкнув замок кабинета изнутри, я открыла сон Тома, тот самый, что должен был отправиться в его сознание грядущей ночью. Дрожащими пальцами щелкнула по нужной строчке и выбрала в меню «Редактирование». Нервно стуча по клавишам написала: «Том Ридл. Двадцать пять лет. Не женат. Пара: Ванесса Грин. Двадцать два года. Не замужем. Дата невозврата: неизвестно». Нажала на кнопку «Принять редактирование» и затаила дыхание в ожидании. Пока я наблюдала, как на экране мелькают зеленые квадратики принятия системой новых данных, казалось, что сердце остановилось и нечем дышать…
«Вдруг кто-то войдет? Вдруг поймают за руку? Что будет, если заметят подлог?»
Но на экране загорелось спасительное «Операция выполнена», и я, наконец, выдохнула.
Сам сон превратился в чёрный квадрат и не хотел открываться. Возникла мысль, что, возможно, перестройка сюжета происходит не сразу и это нормально для подобной операции. Но уточнить так это или нет, было не у кого. Раскрывать преступление я не собиралась даже близкой подруге. Повторная проверка сна через полчаса не показала ничего нового. Снова чёрный квадрат вместо красочного сюжета, в главных ролях которого, по идее, теперь
