После почтамта, поймала на улице возницу, чтобы тот довез до главного банка столицы. Вот там-то и начались первые трудности.
Старенький клерк в белоснежной рубахе и темными нарукавниками, сплошь заляпанными чернилами, долго изучал мои документы.
– Мирель Нельски, – очень тихо начал он. – Я таки понимаю, что вы рассчитываете на получение больших денег, но вы таки пятая мирель Нельски за сегодняшнее утро.
Я недоуменно подняла бровь.
– Вы намекаете, что лгу о своей личности?
– О, что вы, уважаемая мирель, но слухи в столице расходятся быстро. Знаете, таки, сколько желающих получить деньги Эстебана Нельски, особенно узнав, что комитет по распределению дара отказался передать дар нейтрализаторства его настоящей дочери.
– Но это я!
– Тут еще разобраться надо, – клерк возвел тонкий указательный палец к потолку. – А как разобраться? Вот был бы у вас дар нейтрализатора, все было бы понятно. А так, мы вас впервые видим.
– Но вот же мои документы, – я упрямо протянула клерку пухлую книжечку и бумагу, выданную советом. – У тех самозванок тоже было все это?
Улыбка клерка расплылась от уха до уха.
– Чего у них только не было, даже фотографии с вашим отцом, в обнимку.
Я вытаращила глаза, а после сузила, понимая что риторику разговора следует поменять.
– Значит, вы отказываетесь дать мне доступ к счетам?
– Да, – самозабвенно кивнул банковский рабочий.
– И что же будет достаточным доказательством того, что я настоящая дочь своего отца?
– Дар нейтрализаторства, – уверенно отозвался старикашка. – Ведь доподлинно известно, что никакая самозванка его принять не сумеет. Только истинный наследник по крови…
– Прошу, не продолжайте, – перебила я, понимая, что круг замкнулся, не самым удачным образом. – Хорошо, тогда пойдем другим путем. Душеприказчик моего отца Мишель Горски признал во мне настоящую дочь и наследницу. Чем это будете крыть?
– Оу, Мишель? – клерк хохотнул. – Он был здесь не далее как час назад, и предупредил о ситуации с наследованием. Сказал, что на счета будут покушаться всякие шарла…
Будто в доказательство в этих слов, в глубине отделения послышалась возня, и громкие возмущенные женские крики.
– Да как вы смеете, плебеи. Вы хоть знаете, кто я? – кричала ярко напомаженная брюнетка, размахивая зонтом, чтобы отогнать двух охранников, которые пытались ее выгнать. – Я – Ева Нельски! И требую своих денег.
Охранникам все же удалось поднырнуть под бойкую девчонку, и под локти увести ее из залы.
– Вот видите, – проводил ее взглядом клерк. – И так уже целый час. Поэтому прошу прощения, мирель Ева… или не Ева. Но ничем помочь не смогу.
Я сухо сжала губы.
Неожиданный поворот, но сама виновата.
Поругалась с Горски, и тот быстро сориентировался.
Пришлось с достоинством встать, поблагодарить клерка, и пообещав вернуться с более вескими доказательствами, удалиться из банка.
Что ж на счета отца рассчитывать не придется. Значит, нужно помешать Горски напакостить мне с другим наследством.
Я прижала к себе заветный саквояж, где лежал таинственный список с женскими именами, найденный в тайнике. Возможно он станет моей спасительной соломинкой, понять бы только как ее использовать.
И вновь я стояла на улице в размышлениях, как поступить дальше.
Поехать в дом, дождаться помощи от Карла, или действовать наобум…
– Что, тоже прогнали? – раздался бойкий голосок сбоку.
Я обернулась и лицезрела ту самую девицу с зонтом, она расслабленно стояла рядом и, не скрывая любопытства, разглядывала меня почти в упор.
– Почему тоже? Меня не выгоняли.
Девица фыркнула.
– Ну да, ты вроде как удалилась с достоинством, – она фамильярно ткнула меня кулачком в плечо, будто старую знакомую. – Где спалилась?
– Нигде, – честно призналась я, понимая что разговор может принять интересный для меня оборот. – Мне просто не поверили.
– Вот и мне, – девица тяжело вздохнула и полезла в свою сумочку, откуда достала пачку дешёвых сигарет. – Сказали, манерами не вышла. Но попытаться стоило.
Я абстрактно кивнула, соглашаясь.
Девица тем временем продолжала меня разглядывать.
– А ты чья будешь? Бордельная? Не припомню тебя, – продолжала любопытствовать она. – Или из элитных. Метаморфных. Хотя… – взгляд ее упал на мои туфли. – Не, у элитных шмотье получше. Новенькая?
Тут я кивнула, решая не вдаваться в подробности.
– Недавно в столице, – честно призналась я. – А ты откуда?
– Из “карты”, – без прикрас ответила девчонка, пока я округляла глаза, вспоминая про несчастных “фарфоровых розочек”, которые сами без чуткого присмотра пропадут.
Кто-кто, а эта девица на фарфоровую была совсем не похожа.
– Из “Дикой карты”? – уточнила я.
– Ага, – с легкой гордостью в голосе ответила незнакомка. – Только жаль, что клубу теперь конец. Как Дарлинг умер, так в заведении пусто. Жалко! Ни клиентов, ни чаевых… Вот я и хотела, хоть что-нибудь попробовать урвать.
– Ты говоришь, будто тебе жалко Нельски, – поддержала я разговор.
– Конечно. Хороший старик был. Вытащил меня из полной задницы, обучил всему.
– И за это ты решила обокрасть его напоследок?
– Не его, – буркнула девчонка. – А его дочурку. Бросила старикана, а у него не дня не проходило, чтобы про нее не вспоминал. Все Ева, да Ева. Так что, попытаться стоило.
– Может, она знала его с другой стороны, потому и бросила, – почему-то оправдалась я. – По слухам, он ужасно поступил с ее матерью.
– Понятия не имею, – пожала плечами девушка. – Впрочем, не важно. Пора жить дальше, другую работу искать. А где сейчас нужны официантки, особенно из “карты”…
Она тяжело вздохнула, и глубоко затянулась дымом.
Я же оживилась.
– Так ты не из … – пыталась подобрать слово помягче. – Не этих?
– Каких этих, – не поняла девушка, и тут же расхохоталась. – Ой, насмешила. Сразу видно, недавно в столице. Ничего не знаешь. “Этих” даже за порог клуба не выпустят. Слишком ценные. За них их хозяева в клочья порвут.
