был прав, — выкрикнул кто-то. — Тот имперец застрелил нашего брата, чтобы спасти свою подстилку. Ты порочишь имя Одхана, грязная девка!
— Точно! — подтвердил другой. — Я видел, они прибыли вместе.
— Возвращайся в бордель, от тебя одни несчастья!
Гам и оскорбления не прекращались до тех пор, пока вперед не вышел короткостриженый мужчина средних лет. Он встал лицом к лицу с Мирой, держа при этом дистанцию в несколько метров. Монах произнес:
— Теперь я наставник, и я не разделяю мнение почившего Хуго о том, что обучаться может каждый. Я настоятельно прошу тебя, Мирабелла, снять с себя облачение послушницы и больше не иметь ничего общего с Одханом. Я верю, что тебе было за что мстить Рольфу, но отпусти свой гнев и позабудь о нас. А мы помолимся за твою душу.
* * *
Просторное помещение с вытянутыми под самый потолок окнами. Массивный деревянный стол, серебряные подсвечники и скульптура первого правителя столицы во весь рост. Джек явно не страдал скромностью, и доказательством тому служил его кабинет. Мужчины беседовали стоя, несмотря на то, что возле них находилось несколько удобных кресел.
— Слышали о городке Юнас? — поинтересовался Джек.
— Никогда не бывал. Но по слухам там не любят имперцев, — сообщил Берг.
— Оно и не удивительно. По данным, что я собрал, там укрываются основные силы Братства.
— Насколько эти сведения точны?
— Думаю, стоит проверить.
— Что вы предлагаете, Найман?
— Собрать войско и перевернуть вверх дном этот городишко.
— Думаю, что стоит сделать все по-тихому, используя ассасинов, — предложил генерал. — Не зря же я их приобрел.
— Признайтесь, вы ведь приложили руку к тому пожару в Одхане?
— Наставник Хуго был при смерти. Он человек благородный и разумный, Орден уважал его. Монахи не мешали нам, а мы не вторгались к ним. Однако близился час его преемника, и я не мог рисковать. Тихие убийцы слишком опасны, нельзя было допустить, чтобы они достались Братству.
— Монахи не примкнули бы к грабителям и изменникам, — заявил Джек.
— Скорее всего вы правы, — подтвердил Берг. — Но лучше удостовериться, что ассасины на нашей стороне.
— Вы меня знаете генерал, я всегда за хитрости и уловки, — продолжил Джек, — но это был глупый ход. Я боюсь, как бы не всплыла вся эта грязь, и не стало только хуже.
— Это не вашего ума дело, Найман, — огрызнулся генерал. — Я соберу войско, а вы помалкивайте.
— Так точно.
На полной скорости в кабинет вбежала Мира. На красном лице оскал, на ковер стекает кровь с покалеченной руки, волосы растрепаны.
— Сейчас не подходящий момент, позже поговорим, — спокойный голосом произнес Джек.
— Ну, уж нет! — истерично выкрикнула девушка. — Как ты посмел вмешаться?! Это был мой поединок, единственный шанс восстановить свое честное имя! Это я должна была убить Рольфа!
— Ты бы проиграла, — все таким же спокойным голосом продолжил мужчина. — А теперь уходи, я сейчас немного занят.
— Все нормально, — вмешался генерал. — Можете выяснять отношения. Мы с вами уже все обсудили.
Генерал ушел, захлопнув за собой дверь. Стоило ему исчезнуть, как Мира продолжила кричать:
— Ты сделал меня той, кем они считали!
— Это они тебя сделали такой, и ничто не изменило бы их мнение.
— Если б я победила, они бы передумали, — Мира начала говорить спокойнее.
— Даже если бы ты выиграла, то это ничего б не изменило. Монахи приняли бы тебя скрипя зубами, до следующего их предательства, ведь вскоре что-нибудь опять случилось. Как ты не понимаешь, дело не в одном Рольфе.
— Да что ты можешь знать… — девушка опустила глаза.
— Сколько человек вывезло тебе ночью? — спросил Джек.
— Не знаю. Несколько. Я признала только Рольфа.
— И ты вырывалась, кричала?
— Да…
— И никто тебя не услышал?
Мира не ответила и погрузилась в свои мысли. Вздохнув, Джек задал ей другой вопрос:
— Ты все поняла?
— Да, но…
— Никаких «но»! — оборвал он девушку. — Так во что ты веришь, Мирабелла?
Она подняла глаза и посмотрела Джеку в лицо. А спустя всего несколько мгновений уверенно ответила:
— В тебя.
— В меня?.. — он явно удивился.
— Ты прав. Ты во всем был прав. И ты единственный, кто не сторонится меня. Я больше не послушница Одхана и не хочу иметь с ними ничего общего!
Мира в спешке начала срывать с себя черное облачение.
— Что ты творишь?!
— То, что было под строжайшим запретом. Они считают меня блудницей, так пусть хотя бы не напрасно! — нервно заявила она, продолжая раздеваться.
Джек подошел к Мире и попытался остановить, понимая, что та сейчас в гневе и позже пожалеет о содеянном. Но вместо того, чтобы прекратить раздеваться и остыть, она поцеловала мужчину. Джек попытался уклониться, но девушка крепко обхватила его шею обеими руками, не давая сбежать. После недолгого поцелуя он спросил:
— А ты совсем не так проста, милая послушница. Уверена?
— Смотри не разочаруй.
— Поверь, меня ты не забудешь, — самоуверенно заявил Джек. — Только отпусти мою шею, чтобы я мог запереть дверь.
Он опустил засов, подергал ручку и, убедившись, что дверь теперь не открыть, повернулся обратно к Мире, которая успела запрыгнуть на его письменный стол. Ухмыльнувшись, мужчина спросил:
— Порез на руке не болит?
— Это все лишь царапина.
Прошло немало времени, прежде чем кто-то их потревожил. Раздался неуверенный стук в дверь кабинета, за которым последовали слова:
— Майор Найман, вы тут?
— Да, — отозвался он.
— Сообщаю, что в ваших покоях убрано и заменено постельное белье, — произнес мальчишеский голос. — Еще генерал Берг настаивает, чтобы вы надели форму.
Джек не ответил и парнишка ушел. Мира вслушалась в его шаги и, поняв, что тот уже далеко, шепотом спросила:
— Кто это был?
— Кто-то из юных бойцов. Ученик.
— Будущий воин застилает тебе кровать? — удивилась Мира.
— Пока мужчина не принял участия в сражении — он не воин, а только ученик. Когда окропит клинок кровью врагов столицы, тогда и прекратит застилать мне постель.
Джек встал на ноги и в спешке принялся одеваться. Мира сидела на краю стола, свесив ноги и укрываясь накидкой любовника. Она вопросительно и немного разочарованно посмотрела на мужчину. Джек заметил ее взгляд и произнес:
— Не волнуйся, найдем тебе одежду. Идем в мои покои, я что-то придумаю.
Эти слова успокоили девушку: она не брошена на произвол судьбы и не забыта после близости, что случилась между ними.
«Все хорошо, все по-прежнему», — подумала она.
* * *
Покои Джека не уступали в помпезности его кабинету: массивная мебель, алые тяжелые шторы на окнах, не пропускающие дневной свет.
— Здесь темно,
