— Я думала, ты самый могущественный из лордов.
Его идеальные губы изогнулись в печальной улыбке.
— До потери крыльев я был Мечом Никсобаса. Лидером его легионов, но теперь… — Баэл кашлянул, и Урсула увидела, как он вытирает кровь с губ. — Я всё равно воин, но я смертный. Сила смертного — это не то же самое. Я всё равно сражусь в турнире. И я планирую победить.
— Уверенности тебе не занимать.
«И я чертовски надеюсь, что ты прав».
— Я лучший воин из всех, кого знавал мир, — его бледные глаза снова посмотрели в окно, точёные черты профиля серебрились звёздным светом.
Урсула скрестила руки на груди, откидываясь на спинку. «А ещё у тебя самое большое эго из всех, что знавал мир».
Глава 12
Остаток их поездки прошёл в тишине, пока Баэл мрачно погрузился в кошмары, преследовавшие его разум.
Когда их лифт опустился на первый этаж, Баэл, не прощаясь, скрылся в тенях.
Когда Урсула наконец-то добралась до своих покоев, её рёбра пульсировали. Она аккуратно села на диван и посмотрела в окно.
Кратер выглядел таким же, как до её ухода. В этом пустом месте её глодало одиночество. Баэл прав в одном — ей здесь не место. И теперь она угодила в новую гору проблем.
Её нутро скрутило напряжением. Хотгар, Абракс и Белет захотят отомстить. Хуже того, она атаковала бога. Само собой, это сильное нарушение протокола. И что, если Баэл прав… что, если Эмеразель каким-то образом до сих пор могла её контролировать? Логично. Это объясняло, почему вообще Эмеразель пожелала её отдать. Хотя не объясняло то, чего хотел от неё Никсобас.
Что ей надо, так это напиток покрепче. Урсула встала, резко вдохнув от укола боли в груди. Её рёбра как будто горели в тех местах, где чёрные завитки магии Белета сокрушали их. Вздрагивая, Урсула аккуратно сняла платье и осмотрела урон. На её рёбрах виднелись кольца тёмных синяков.
Поморщившись, она поискала в памяти ангельское заклинание — Чары Старки. Она помнила, как это ощущалось бы — знакомая вспышка боли, пока чары соединяют её кости, а потом блаженное облегчение.
Вот только она ни черта не помнила.
Какого хрена? Урсула хорошо его запомнила и не раз использовала для исцеления.
Более того, закрывая глаза, она не могла вспомнить ни единого ангельского слова из того божественного языка магии. Даже заклинание света не приходило на ум.
Забытые украли не просто её огненную магию. Они выдрали из её разума все магические познания.
Ублюдки с мёртвыми пальцами.
Когда Урсула снова дотронулась до рёбер, грудь прострелило болью. Она вздрогнула. Придётся найти иной способ исцеления.
Громкий стук в дверь заставил её повернуть голову, и она едва не выпрыгнула из собственной шкуры. Встав, Урсула подняла платье с дивана и надела через голову. Если за дверью стоит Баэл, ей вовсе не нужно шокировать его своей обнажённой плотью, хотя эта мысль её забавляла.
Пока Урсула пересекала комнату, в глубине души она действительно надеялась, что это Баэл, даже если он её ненавидит. Внезапно у неё появилось сильное желание узнать, почему он так ненавидит Эмеразель.
Но вместо этого, открыв дверь, она обнаружила Серу в шерстяном кардигане, держащую накрытый крышкой поднос. Насыщенный запах мяса витал в воздухе.
У Урсулы выступили слюнки, и она схватилась за грудь.
— Умираю с голода.
Сера нахмурила свой бледный лоб.
— Ого, что случилось с твоим платьем? Оно помялось и порвалось.
— Белет напал на меня.
У Серы отвисла челюсть.
— Что случилось?
— Хотгар потребовал моего присутствия на собрании лордов. Белет напал на Баэла…
— Лорд в порядке? — Сера протолкнулась внутрь, дверь захлопнулась за ней.
— Думаю, он в норме. Его горло было повреждено. Он едва не умер, и я тоже. В итоге я пырнула Никсобаса, и я понимаю, что это нарушает парочку правил. Но в своё оправдание скажу, что ситуация была экстренной.
Поднос в руках Серы ожесточённо задрожал.
— Что ты сделала?
— Ты слышала, что я сказала про экстренную ситуацию? — игнорируя пульсирующую боль в груди, Урсула забрала у Серы поднос и отнесла к бару. Её желудок скручивало от смеси паники и голода. — В любом случае, теперь будет турнир, чтобы Баэл вернул свои крылья. Когда солнце в следующий раз поднимется на небо. Баэл должен сразиться и победить, если он хочет жить и вернуть свой особняк, — она поставила поднос на бар, осторожно следя за Серой и ожидая её реакции.
— Это катастрофа, — глаза Серы выпучились. — Если он сегодня пострадал, то у него будет мало времени на исцеление. Как же он будет сражаться?
— Он не может использовать магию, чтобы исцелиться?
Сера покачала головой.
— Нет. Он должен держать раны на спине свежими, чтобы суметь прикрепить крылья обратно, когда он их получит.
Звучало не очень оптимистично.
— Разве он не может выбрать пять чемпионов, как все остальные?
Сера покачала головой, и её глаза заблестели.
— Кого ему выбрать? Всех его людей убили.
— То есть, каждый лорд получает пять чемпионов, а у него есть только он сам? Это несправедливо, — Урсула склонила голову набок. — Но учитывая эти обстоятельства, он выглядел весьма уверенным, — она вздрогнула, когда острое копьё боли кольнуло её рёбра.
Сера присмотрелась к ней.
— Ты пострадала?
Урсула дотронулась до своих рёбер.
— Больно. Думаю, у меня трещина в ребре. Или в трёх. И эти Забытые Засранцы стёрли все исцеляющие заклинания, что я запомнила.
Сера поспешила к ней, и черты её лица исказились от беспокойства.
— Дай посмотрю. Подними платье.
Урсула сняла платье через голову, повесив его на стул.
Сера наклонилась ниже, тихо присвистнув при виде пурпурных синяков на её коже.
— Это лорд сделал с тобой? — Урсула слышала ненависть в голосе Серы.
Она кивнула, продолжая вздрагивать, пока Сера бережно пальпировала её грудь.
— Не похоже на полный перелом, но думаю, ты права насчёт трещины. Я могу тебя исцелить.
— Слава богам, — выдохнула Урсула.
Сера запустила руку в карман свитера и достала фиолетовый кристалл. Он мерцал в темноте.
Урсула сделала шаг назад, когда ледяная волна магии теней омыла её кожу.
— Что ты делаешь?
— Это кристалл лунам. Я постоянно держу его при себе на случай, если придётся сотворить заклинание. Я могу контролировать магию теней в нём. Даже не зная ангельского.
— Ты никогда не обучалась ангельскому?
— Онейроям это не разрешается. Я не из братии Никсобаса.
Урсула наклонилась ближе, изучая кристалл. Он выглядел в точности так же, как те, что она видела на потолке в пещере Баэла. Магия теней исходила от фиолетового камня, вибрируя на её коже.
Слегка улыбаясь, Сера сказала:
— Его мне дал лорд. Это из друзы, что растёт в его пещере. В нём содержится немного магии Никсобаса.
Сера сжала кристалл между пальцев и закрыла глаза. Урсула смотрела, как из кристалла выходит мощная магия теней, обвивавшая её рёбра. Магия ласкала её тело, успокаивая и вместе с тем волнуя. И, что более важно, она убрала боль из её тела, вытягивая неприятные ощущения, пока кости соединялись обратно.
Урсула сделала глубокий вдох и выдох, когда магия вернулась в кристалл.
— Сработало? — спросила Сера.
— Просто прекрасно, — Урсула схватила платье и натянула через голову. — Спасибо.
Сера улыбнулась.
— Великолепно.
Урсула сняла крышку с подноса, открыв взгляду дымящийся мясной пирог с картофельным пюре на гарнир.
— Ты присоединишься ко мне?
Сера заламывала руки.
— Я весьма голодна…
— Пожалуйста, поешь со мной.
Сера плюхнулась на стул и схватила вилку, чтобы наброситься на пирог.
Урсула взяла вилкой картофель и сунула в рот, позволяя нежной массе таять на языке.
— Я ничего не понимаю. Никсобас сказал, что потасовка начнётся, когда солнце сядет над Лакус Мортис. Но солнце и так село. Сейчас ночь.
— Лакус Мортис на другой стороне.
