но как? – Недоумевала я, а потом вспомнила, как пару дней назад валила огромных размеров деревья в лесу. Сосредоточилась и со всей дури дала кулаком по толстому железному пруту, что начинал свой путь из каменного пола и заканчивал в каменном потолке. Но стоило только руке встретиться с ним, как по телу разлилась сильная острая боль. Кажется, я сломала палец.
Валентайн увидел, как я только что потерпела фиаско и сказал что-то на не знакомом мне языке. После его слов я снова почувствовала приступ ярости и снесла к чертикам всю перегородку и продолжала бы разносить все дальше без разбора, если бы он не сказал это слово вновь, что успокоило меня и включило обратно режим спокойствия.
- Айцина аз миеру! Фелисити!
***
Я остепенилась и успокоилась. Потом вспомнила, что Валентайну нужна помощь и ринулась к нему порвав лосину о штырь от перегородки, которую минуту назад снесла. По ноге потекла горячая струя крови и я заметила, что она черная. Нет это не темнота придавала ей такой цвет, она сама по себе была чернее ночи, темнее пустоты… Меня это ошеломило на какое-то мгновение, но я снова вспомнила о старейшине.
- Что с вами? – Спросила я и увидела, как он зажимает рукой рану в боку.
- Эти твари прокусили меня, но не беспокойся. Жить буду. – Он говорил со мной не так как в первую нашу встречу. Меня это удивило, но вопросы сейчас будут не кстати.
- Нужно убираться.
- Она призвала Натана? – Спросил он. Я кивнула.
Через несколько секунд мы уже были около черного хода.
- Если Вы повторите ту фразу, которая придала мне сил, то я может смогу отбиться от них.
- Я все равно не смогу уйти сам. – Сказал Валентайн и был прав, смысл мне биться с псами, если он будет сидеть на месте и смотреть, когда нам нужно было просто исчезнуть от сюда.
Перед нами была линейка из псов, каждый из них был в еле уловимой взглядом броне с которой стекала алая кровь жертв, что встречались им на пути. Спереди стоял самый крупный из всех, наверное, он был вожаком. Я не видела кто говорил что-то на незнакомом мне языке, но слышала, жаль только не понимала ни слова.
- Пошли назад. Там в центре, есть тайный ход в подземелье. – Сказал Валентайн. Я удивилась, как будто он был готов к любому последствию.
***
Мы шли по землистому полу, вырытому многие века назад, как мне рассказывал старейшина. Он рассказывал мне историю замка, то где и что здесь было сделано, чтобы не чувствовать боли от укуса ищейки. Я не знала обладают ли они ядом, но Валентайну с каждым часом становилось все хуже, и я уже не знала где брать сил, чтобы тащить дальше на себе огромных размеров старика. Все здесь превосходили человеческие размеры втрое, а то и в четверо. Только мы с Огастесом были меньше их и вдвое больше людей. Вот такая вот дискриминация. Не знаю от чего так, но мы с ним были больше всего похожи на людей. Человеческие черты лица, хотя и довольно специфические, но сравнивая с остальными здешними жителями больше всех сошли бы за человеческие и тела, самые обычные тела, которые просто были чуть больше по размеру. А у ни то и дело что-либо отличалось. К счастью без одежды я здесь мало кого видела. Только вот удивил меня один вид, горбатые. Многие здесь ходили, скрючившись на три погибели. И казалось, что это отдельная раса так как их сходство было не только в горбу. Они обладали огромными ушами, что напоминали локаторы.
- Я устала.
- Присядем. – Сказал Валентайн и я посадила его облокотив о земляную стену.
- Я говорила с Зирой. – Начала я сразу без предисловий. Вряд ли ей удалось пережить нападение ищеек. – Она начала рассказывать мне легенду гибели Пяти Богинь, на вопрос о моем прошлом. Но я так и не увидела в ней связь с собой. Она упомянула в ней тебя перед тем как… - Голос сорвался. Я понимала, что добродушная Зира сейчас скорее всего умерла в пасти пса-ищейки. Валентайн не стал скрывать. Кажется, он чувствовал скорую погибель.
- Я знаю-знаю. – Говорил он. – Зира была кухаркой в моем доме не долгое время. Она видела, как росли девочки. – Лицо Валентайна исказилось он впал в транс рассказывая продолжение. Я думала, что будет трудно вытаскивать из него слова, но он сам начал говорить. Ведь перед смертью обычно бывает все равно, что ты делаешь. Еще не давно он не хотел, чтобы я узнала кто я такая, но тем не менее не препятствовал попыткам Огастеса сделать это. Последняя нить, когда я здесь хоть что-либо понимала порвалась. – Цира умерла, подарив жизнь двум дочерям. – Он говорил только о Цире, ну это можно было объяснить, остальные ему не были так близки, как она и общих дочерей он считай за ее собственных. Он любил ее как собственную дочь. – Они были похожи, как две капли воды, сморщенные-лысые младенцы. – Он смеялся, как будто снова переживал все те эмоции. – Я взял их на воспитание. Но чем старше они становились, тем больше я понимал, что они не одно и тоже. – Вдруг его лицо изменилось, стало напряженным и напуганным. Он и правда впал в транс и видел все как было тогда. Вместе с ним и мне перед глазами предстала картинка, как в телевизоре. Две маленькие девочки росли на моих глазах. Одна блондинка с отливом золота в волосах, а вторая черными, как ночь глазами и длинной черной косой. Они бегали играли, но та что была темной иногда прерывалась и закрывалась в своей комнате, а вторая не понимала, что с ней происходит. – Одна из дочерей была черна душой и чем старше она становилась, тем сильнее тьма окутывала ее сердце. – Теперь передо мной стояли две красотки, и я поняла, что одной из них была я. С черными волосами, глазами, как два раскаленных уголька и сильными, жестокими чертами лица, на котором застыло презрение. – Она с каждым днем приближающим ее к совершеннолетию становилась злой-жестокой, и я уже не мог с ней справляться. Эмералд сторонилась сестры, старалась не пересекаться с ней, но Ты была не такой, какой пыталась показаться. Ты
