надела трусики и принесла им с помощницей кофе. Наклонилась, показывая ему документы, которые нуждаются в подписи, и он свою стерлядь тут же из кабинета услал, а руку засунул мне под юбку.
– Прикинь! Его так проняло, что он меня сразу прямо на стол нагнул. Никогда такого не было! Настоящая машина для секса. После него колени трясутся, ноги разъезжаются, а внутри все поет от удовольствия.
– Марина, он же уедет, – попыталась образумить ее, чтобы не строила планов.
– А может, он меня еще с собой заберет! Я уже дала понять, что язык знаю и вообще обладаю многими неоцененными достоинствами, – усмехнулась она, оглаживая себя по груди.
«А как же я?» – едва не слетел с языка вопрос. Ведь если она уедет, одна снимать квартиру я не потяну. Потом поняла, что нечего раньше времени переживать. Зато наша схема сотрудничества продолжается, и теперь и на мне будет запах тигра. Никто и близко не сунется!
Глава 7
После ухода шефа все издательство лихорадило. Если уж его убрали, то что об остальных говорить! Каждый боялся за свое место и изображал кипучую деятельность. Как следствие, и мне приходилось мотаться по городу с утра до вечера с поручениями. Нового руководителя не видела даже издали, лишь с его помощницей встречалась несколько раз в приемной, когда заходила к Марине по деловым вопросам, и в коридоре.
Несимпатичная дама лет тридцати, высокомерная и с манерами королевы. Из приятного у нее было лишь имя: Мари-Энн. Подруга ее на дух не переносила, но и боялась. Меня же эта дама и за человека не воспринимала. В первый раз смерила с головы до ног уничижительным взглядом, поинтересовалась, кто такая и что делаю в приемной, а узнав, что курьер, сразу стала смотреть сквозь меня.
У Марины тоже не все гладко складывалось. Кажется, после того единственного раза между ней и новым шефом больше ничего не было. Она с каждым днем все больше и больше нервничала. Заставляла меня каждый день ходить дома в своих костюмах уже не по вечерам, а перед самой работой, надевала белье, в котором я спала. Могла потребовать срочно отдать ей мои трусики, когда я появлялась в офисе, но мы с ней больше не менялись бельем. От моих осторожных вопросов Марина отмахивалась или огрызалась, чтобы я за своей жизнью следила.
Вообще, у меня даже начало создаваться впечатление, что частенько она специально отсылает меня подальше из офиса по малейшему поводу. Я в общем-то была и не против, лучше не в той нервной обстановке находиться, но имелся и минус: на обед с Максимом я так больше и не попала. Не успевала. Раз забежала в тот ресторанчик в конце обеденного перерыва, но ни его, ни друга там уже не было. А может, их тоже работой завалили и на обед они выбирались в другое время.
Вдобавок ко всем расстройствам я натолкнулась в интернете на сообщение о растерзанной в парке девушке, что мгновенно напомнило о смерти Оксаны. В руке у потерпевшей был зажат букет из опавших листьев, и гадали, относится ли это убийство к серии Садовника, как окрестили маньяка, или нет.
Вот о таких происшествиях, где замешаны модифицированные, не сильно-то и сообщали по федеральным каналам. Люди создавали группы, где делились информацией и фотографиями, помогали родственникам потерпевших, просили откликнуться свидетелей, просили владельцев машин в том районе проверить записи навигаторов, искали любые зацепки.
Я случайно натолкнулась на одну такую группу, охотящуюся на Садовника. Оказывается, он давно орудует, похожие случаи происходили в разных городах. Каждый раз убийца оставлял в руке жертвы какой-нибудь цветок. Что примечательно, девушки не были изнасилованы. Казалось, на них просто вымещали звериную ярость.
Я написала в группу об Оксане, внося в их копилку и этот случай. Так познакомилась с Денисом, одним из активистов. Он выяснил подробности по своим каналам, от него и узнала, что убийство Оксаны списали на нападение дикого зверя. О розе, зажатой в руке девушки, в официальных документах не упоминалось. У нас завязалась переписка, он спрашивал, уверена ли я, что был цветок. Кто-то из группы съездил в мою деревню и уточнил подробности у людей. Мои слова подтвердились, и Оксану тоже причислили к жертвам Садовника.
Пока ехала по заданию, скинула Денису ссылку на происшествие в парке.
«Уже видел. Следим за ходом дела. Спасибо!» – отозвался он.
«Думаешь, это он?»
«Пока непонятно».
Ну да, Садовник всегда оставлял жертве именно цветок. Таких жертв уже было свыше пятнадцати. Семь здесь, а остальные похожие случаи в других городах – и это на протяжении трех лет. Несмотря на большое количество жертв, официально дела только недавно объединили в одно, и то только потому, что группа набрала большое количество подписчиков и этим заинтересовались журналисты. Еще больший их интерес вызвало то, что многие свидетели исчезали или отказывались от своих показаний, а улики пропадали. Это дало повод обвинять модифицированных в том, что они прикрывают своих.
Я следила за деятельностью группы в надежде, что однажды преступника поймают. Очень хотелось облегчить свою совесть доказательством, что к смерти Оксаны не имею отношения. Про встреченного мной модифицированного никому в группе не говорила из осторожности. Достаточно того, что тогда дала участковому свои показания и описание оборотня. Если честно, я мечтала обо всем забыть. Но чувство вины не давало, заставляя следить за этим делом. К сожалению, забыть не получалось не только у меня.
* * *
Я закончила дела и уже направлялась домой, собираясь нырнуть в метро. Радовалась, что Марина опять все устроила, отослав меня в конце рабочего дня с заданием, и браслет останется на мне. И вдруг проезжающий мимо автомобиль резко вильнул к бордюру и затормозил, вызывая возмущенные сигналы других машин. Дверца распахнулась, и я услышала удивленное:
– Рыжуля?!
По-хорошему, именно в этот момент мне следовало бежать, но, как в кошмарном сне, ноги ослабли, и я замерла, с ужасом наблюдая, как из машины выходит спортивного телосложения мужчина. Этот прищур глаз узнала мгновенно. Модифицированный был в дорогом костюме, и пиджак другой. Имени его я не знала, да и свое ему не называла. Но тогда, у реки, он меня тоже Рыжулей называл.
– Привет! А ты здесь откуда? – Он остановился напротив меня, оглядывая с головы до ног.
– Работаю. Извините, мне нужно бежать, – опомнилась я, отшатнувшись от него.
Он ловко поймал меня за руку, уставился на браслет.
– Издательство «Рай», – прочитал, заставив похолодеть.
– Отпустите! Вы не имеете права…
Несмотря на то что людской поток огибал нас и никто не думал вмешиваться и спешить на помощь, мою руку он выпустил, удивленно заметив:
– Ты меня боишься?! Почему? Разве я тебе не помог? Кстати, ты мне кое-что задолжала.
– Я ваш пиджак Оксане отдала.
– Какой Оксане? Он не
