даже Женя как-то странно взглянул на неё, но чавканье не прекращалось. Казалось, если остановиться, то воздух тут же застрянет в лёгких и больше не выйдет наружу. С каждым шагом идти становилось всё тяжелее, осколок словно прогрызал себе путь к берцовым костям, вызывая вспышки боли. Хоть Женя и не нравился Владе, она понимала, что без него сейчас бы обедала с богом, скорее всего, неприлично громко чавкая.
– Попробуй широко раскрыть рот и дышать им.
Это помогло. Почти сразу же Влада зевнула, после чего чавканье прекратилось, и к ней вернулся контроль над губами.
– Что это б…
– На месте, ребятки, дальше наша работа. У вас пара минут на перекур. – Здоровяк с напарником вышли вперёд и встали перед огромных размеров лифтом, который можно было бы использовать как гараж. Вновь повернулись ко всей тройке спиной (похоже, они думают, что мы совсем слабы), Здоровяк вызвал лифт, нажав на копку стволом пистолета.
И тогда Женя спросил:
– Что здесь произошло? Почему везде так много крови?
Святцы посмотрели друг на друга, и даже сквозь пелену боли Влада отметила, что каждый из них не на шутку испуган. Здоровяку лучше удавалось скрывать свой страх чем напарнику, но зрачки всё же выдавали его.
Наконец широкоплечий, посмотрев на небольшой экранчик над головой (цифра 5 сменилась 6), повернулся к Жене и заговорил:
– На такой вопрос мы обычно отвечаем девятью граммами свинца, но вы у нас являетесь исключением. Особенно ты, красавчик. Так что… ну, думаю, смысла от вас что-либо скрывать нету. Всё равно тебе-то, Евгений, точно всё расскажут, – Здоровяк нервно сглотнул, – а вот насчёт этих двоих не уверен.
Цифры на экранчике стали двузначными.
– Люди начали убивать тех, кто предоставил им жильё, хорошую еду и просто охрененные условия жизни…ну и заодно друг друга. На Чистилище, оказывается, мы привезли того, кого не надо было привозить – главу Меджии, недавно возникшей религии. Широкую популярность она получила как раз после той самой ночи, когда светлячки заполнили всё небо над Петербургом. Религиозные ублюдки трактовали это как послание из пресподнии, будто Аббадон [3] перед пришествием решил показать своё войско. В городе они расплодились как тараканы, большинство из них, кстати, мужчины. Ну и на Чистилище их, естественно, тоже оказалось немало, так вместе с ними сюда привезли ещё и Богослужа Валерия. Вот он всё и начал: увидел в нас «подстилку Сатаны», назвал Алексея дьяволом, сказал, что видит его насквозь, и люди поверили ему. Волею судьбы Валерий, как оказалось, хорошо разбирается в оружии, потому что был подрывником в Афгане. Как он выразился – я ещё мамину титьку сосал, когда он валил «духов». Неприятный мужик.
Здоровяк в какой уже раз посмотрел на экранчик, увидел, что цифры на нём замерли (похоже, у нас будут гости) и поджал губы – Влада заметила это даже под маской.
– В его философии чистилища не существует, есть только рай и ад. Последователи Меджии считают, что раз ты ешь из руки дьявола – то есть здесь, в стенах Чистилища, – то непременно попадёшь в ад. И только если заберёшь с собой несколько Святцев, этих «подстилок дьявола», дорога в рай откроется тебе. И самое главное – помоги другим попасть в рай. Убей их. Ну не бред ли?
Здоровяк поднял пистолет и выстрелил напарнику в голову. Барабанные перепонки содрогнулись, Влада вскрикнула от неожиданности и вцепилась в Женю обеими руками, не заметив этого. Воздух разорвал грохот, и на какие-то секунды все звуки пропали, мир утонул в тишине. Лишь потом Влада услышала, как гильза со звоном упала на пол, и увидела, как человек с отсутствующей половиной лица плюхнулся на пол подобно мешку с тёплым фаршем. В этой смерти не было ничего красивого, её бы ни за что не показали в кино, потому что в жизни такие вещи происходят без определённого сценария, слишком нелепо, слишком омерзительно. Такое бы точно не показали в кино.
– Я не считаю, что это бред. – Здоровяк глубоко вдохнул аромат повисшего в воздухе пороха и зыркнул на Владу, у которой по коже сразу пробежали мурашки. – Мне не нравится Богослуж Валерий, но кое в чём он всё-таки прав, не только в том, что я любил сосать титьку матери. Люцифер, Аббадон, Сатана или Иблис – мне без разницы, кем является Алексей, хоть злой поварихой в школьной столовой. Но от него веет чертовщиной за километр. Тем более у меня с этим сукиным сыном не сведены счёты, а вы ему ой как нужны. Живыми. Поэтому делайте, что я говорю, чтобы у меня не возникло желания прострелить вам бошки так же, как это сопляку.
Влада ощущала, как сильно бьётся сердце Жени – не быстро, но с пугающей силой. Сама она забыла обо всём: об Алёне, которая, может, нуждается в помощи, о раненой ноге, о чужой крови на своей одежде и о странной женщине, которую Женя привёл с собой. После выстрела он рефлекторно прижал Катю к себе и теперь стоял так перед здоровенным Святцем с заряженным пистолетом – окружённый двумя женщинами, неспособными на сопротивление.
Наконец Женя собрался с духом и спросил:
– Что от нас требуется?
– Ничего необычного. Просто держи своих девчонок на коротком поводке и сам не рыпайся. – Здоровяк улыбнулся, и глаза его засияли детской радостью. – Скоро начнётся возмездие, сынок. Вы станете свидетелями события, которое перевернёт мир.
Лифт коротко пискнул, известив всех о своём прибытии.
* * *
«Я никогда не любил чёрных пантер.
Я считаю их самозванцами, которые пытаются казаться кем-то другим, не тем, кем на самом деле являются. Чёрные пантеры – не отдельный вид, это те же самые ягуары, леопарды, представители семейства кошачьих, которые просто решили выпендриться своим меланизмом! У пятнистого ягуара могут родиться детёныши с тёмным окрасом, и знаете что? Через два года эти милые котики запросто перегрызут глотку человеку, если учуют поблизости его запах.
Я никогда не любил чёрных пантер.
Они слишком дерзки. Они не знают своего места, метят слишком высоко своими тёмно-зелёными глазами, мне иногда кажется, что они вообще являются ошибкой природы, а не просто результатом мутации. В систем каждому отведено своё место, своё положение, не должно существовать тех, кто выходит за её грани! А чёрные – именно чёрные – пантеры выходят. Мнят себя верхушкой вселенной, не примиряются ни перед чем, слишком много хотят от мира и слишком много берут! Таких нужно истреблять, потому что дрессировке эти самозванцы ни за что не подадутся.
Что я имею в виду, когда говорю, будто чёрны пантеры разрывают границы дозволенного и позволяют себе больше, чем того предоставляет природа? Человек – такой же кусок мяса как и
