ней, тумбочка и светильник.
— Ну… может, переедешь? Все-таки и отдельно и не на земле… — с сомнением протянула Оля, — да и все равно целый день будем проводить вместе! Не хочу, чтобы какая-то служанка спала в замке, а ты на улице!
Я спокойно пожала плечами:
— Нужно глянуть, что в шатрах, там и решим. Может не стоит переживать и все не так уж плохо? Не хочу тебя стеснять.
Да и если быть честной — размещение на улице меня совсем не коробило и не пугало. За последние сутки восприятие окружающего мира словно притупилось, и собственные удобства волновали мало, я словно отгородилась от всех стеклянной стеной, чтобы свести собственную чувствительность к минимуму. Нельзя сказать, что малодушная мысль о возможности остаться, поговорить с принцем «по душам» не посещала меня, нет. Но все вокруг раз за разом подтверждало неутешительный вывод о том, что ради обещанных Аранскими благ сам владыка эльфов преспокойно передаст меня демону при первой же возможности, независимо от моего желания и планов Мирсаля.
После знакомства с Ольгиными комнатами, отправились смотреть, что же в шатрах.
Тонкостенное помещение оказалось хоть и не большим, но достаточно уютным. Две низенькие, но широкие и мягких кровати, одна из которых оказалась уже занята. Коврик на полу, четыре пуфика, небольшой туалетный столик с зеркалом, ширма, за которой спрятался умывальник, забавный унитаз, а также открытая вешалка с десятком платьев и сундук вот и вся обстановка. Единственный минус — слышимость. Не успели мы толком осмотреться, и попрыгать на кровати, проверяя ее мягкость, как с наружи раздались восторженные крики и засуетился народ.
Ткань стен заходили ходуном, когда крупногабаритный парень, столкнулся с не менее крупной женщиной возле распахнутого полога в наше временное жилище. Но все обошлось — он успел подхватить толстушку под руку, не дав ей свалить наш шатер. Поклонился, принося извинения, и они вместе помчались дальше к источнику шума. Заинтригованные мы кинулись следом.
Громкий, низкий и переливчатый звук, чем-то напоминающий звук охотничьего рога потряс округу. Один, другой. И вот мы, как и все, стоим на краю луга, задрав голову, а над нами кружат… Кружат великолепные жемчужного цвета драконы. У самого крупного — фиолетово-черный гребень, у второго гребень синий, а спина и крылья отливают бирюзой. Еще один крик и из-за вершин деревьев показывается следующий зверь и еще, еще. Сребристо-белый, темно синий с зеленым, потом пришла очередь алых, зеленого, шоколадно-коричневого с красными, черными и белыми узорами. Не было одинаковых цветов и оттенков все звери были величественны… и прекрасны.
Когда первая волна эйфории схлынула, стало заметно, что все звери прилетели с грузом: под брюхом ящеров болтались сети с тушами животных. Отлетев к краю поля, самый крупный дракон первым сбросил свою ношу и заложил вираж к ликующим зрителям, давая полюбоваться своей статью и окрасом.
Он был необыкновенно красив. Белоснежная чешуя блестела и переливалась перламутровыми всполохами в лучах солнца, во время движения под шкурой прокатываются мощные мускулы, пуская по его телу волны света. Дракон обладал внушительным фиолетово- синим гребнем от головы до кончика хвоста. Кончики крыльев и когти были тоже фиолетовыми, а вот глаза — прозрачно-голубые, точно лед. Вот силуэт дракона окутался серебряной дымкой, через секунду рассыпавшейся сотнями снежинок и на поляне возник император. Два других дракона, меньших по размеру также успели отбросить в сторону сети с добычей, приблизились к императору, чтобы в россыпи искр разом принять человеческий облик. Следом спустился еще один, и еще…
Император задержался на лугу, с улыбкой глядя оборачивающихся соплеменников.
Из леса раздались гиканье и голоса, возвращались охотники. Впереди всех, на угольно-черном сайхе несся Шааркхан. Рядом с ним — сайх императора с пустым седлом. Я смотрела на приближающегося демона и не могла ни пошевелиться, ни сдвинуться с места. Мир вокруг подернулся дымкой, все исчезло, потерявшись в пелене тумана, реальными были только черный силуэт всадника: черные рога по которым скользят языки пламени, развевающиеся косы, оранжево-красные глаза пронзительно смотрят внутрь меня и черно-алые крылья за спиной. Его зверь мчался прямо на меня, казалось — еще немного и затопчет. В самый последний момент наваждение отпустило, и я смогла отскочить в сторону. Демон резко осадил сайха и спрыгнул на землю, резко откинул поводья. Я моргнула: крупный мужчина, широкие плечи, прикрыты кожаным жилетом с заклепками. Ни рогов, ни крыльев. Лицо демона с резкими чертами, словно из камня, густые брови грозно сомкнуты на переносице, несколько выбившиеся из хвоста прядей упали на лоб. Мужчина явно злился: губы его скривились, показав клыки, а крылья носа раздраженно подергивались. Он жадно вдохнул, словно принюхиваясь, закрутил головой выискивая…
— Ш-ш-ш-то с тобой не так?
Он выхватил меня из толпы таких же зевак и наклонился, резко втягивая воздух. — Ты ссстранно пахнешь.
— Всего лишь успокоительное! — Возмущенно пискнула я, пытаясь отодвинуться. Однако сбежать не получалось, за плечо меня держали крепко. — Вы тоже пахнете, извините, не розами! — Огрызнулась я.
После целого дня в седле шелковая рубашка мужчины смялась, запачкалась, кое-где прилипла к телу и он… да! Он пах потом! Пусть, не противно нет, но запах-то был!
— Разберусь… — он фыркнул, оттолкнув меня, направился к императору.
Я постаралась скользнуть за спины, раствориться в толпе встречающих. Нечего нарываться на неприятности, а то встала как столб! И с успокоительным нужно по аккуратнее, эка меня при виде демона переклинило, а то так и на ходу скоро грезить начну, а там и до дурки не долго… Кстати, а тут психи есть?
А на поляну выезжали все новые и новые всадники, спешивались, отпуская сайхов на луг или передовая конюхам поводья лошадей. Сайхи, видимо привычные к подобному обращению направлялись к краю луга, где опускались в высокую траву.
Из замка показалась группа девушек и женщин в нарядных платьях — явно аристократки, так как разместились они явно не в шатрах, а в комфорте, и прогулочным шагом направилась в сторону прибывших. Кто они? Любовницы, жены?
— Меня встречаешь?
Запах пряных трав и страстный поцелуй. Меня обняли и закружили, прижав крепко-крепко к груди. И я снова тону в синих глазах, растворяюсь в любимых объятиях. Поцелуй лишает сил и воли, вся решительность испаряется, а подслушанный разговор вновь кажется страшным сном. Как я могу его оставить?
На нас оглядываются: кто с недоумением, кто с презрением, кто с завистью… смотрят. Попыталась воззвать Мирсаля к порядку, но он смеется. Ну почему когда он рядом, мне так тяжело сосредоточиться?
— Плевать, пусть все знают, что ты моя.
Мирсаль вновь поцеловал меня,
