Офицеры Особой службы… Можно подумать, они косяками вокруг ходят!
Взгляд саламандры в который раз тоскливо обежал помещение. Офицеры стражи есть, а вот особисты… Хотя вон там, кажется, знакомый значок поблескивает на пряжке.
Малица приосанилась и поправила волосы. Идея Индиры уже не казалась такой дурацкой. Пусть Кристоф шипел, что сам прекрасно справится с защитой, саламандра не желала рисковать. Небольшой роман никому еще не мешал, а если мужчина окажется интересным и симпатичным, кто знает? В любом случае это встряска. Должна же присутствовать в жизни романтика, а не только серые унылые учебные будни?
Кристоф демонстративно покрутил пальцем у виска. Индира же сунула Малице под столом флакончик духов, который всегда носила с собой.
— Эм, девочки, — юный демонолог забарабанил пальцами по столу, — это не самая лучшая идея. Особенно для Малицы. Она у нас… кхе-кхе… девочка невинная, а подобную помощь за поцелуи не оказывают. Давай лучше ты, Индира.
— Значит, я, по-твоему?..
Раскрасневшаяся эльфийка не договорила и в порыве чувств вылила остатки содержимого кружки за шиворот Кристофу. Похоже, знаменитая холодность представителей ее народа обошла Индиру стороной.
Кристоф вскочил, ругаясь, стащил рубашку и принялся отжимать. Девушек ничуть не смущался: чего они там не видели? И верно, ни эльфийка, ни саламандра не обратили внимания на обнаженный торс друга. Куда больше их интересовал офицер Особой службы, спокойно ужинавший в уголке.
За окном плескалась ночь: осенью она наступает рано. Однако монотонно тикавшие за стойкой хозяина часы намекали: адептам пора возвращаться в Академию, если они не желают проблем. Призрачные гончие вполне могли начать обход территории.
Мягкий живой свет, не магический, а свечной, согревал зал. Стены его потемнели от времени и чада, частично скрыв от глаз роспись. Некогда побелку украшали сцены из сельской жизни, сейчас же — пятна. Тем не менее таверна по-прежнему считалась приличной. В такую можно зайти без опаски натолкнуться на дурную компанию, хотя кошелек и голову, как в любом другом месте, надлежало беречь, за это хозяин не в ответе.
На импровизированной сцене у большого очага, над которым крутился румяный поросенок, готовилась выступать девушка. Со стороны она казалась ребенком, но Индира, мазнув глазом по тоненькой фигурке, лениво пояснила: «Полукровка, они все такие». Друзья могли бы поспорить, но не стали: не до того. Эльфийке виднее, как выглядят ее сородичи и сколько им лет. Самой Индире ведь девятнадцать по человеческим меркам, а в метрике стоит совсем другой возраст. В приемной комиссии Академии даже висела таблица соотношения возрастов разных рас и время наступления совершеннолетия для каждой.
Офицер устроился так, чтобы ему никто не мешал. Ел не торопясь, степенно, тщательно прожевывая пищу. Меч лежал на столе — всегда под рукой. Ножны потертые — сразу видно, оружие не для красоты, пользуются им часто. Форма — тоже видавшая виды, хотя отороченный кружевом воротник идеально чистой накрахмаленной рубашки свидетельствовал: деньги у владельца водились. К поясу, будто охотничий патронташ, крепились разные флакончики, камни, увеличительные стекла. Все это сотрудники Особой службы использовали в работе. На шее, прикрытый воротом куртки, — шнурок от амулета. Еще парочка занятных предметов в карманах. Об их существовании можно только догадываться: подобные вещи не выставляли напоказ. Но раз карман топорщится, то непустой.
Сам офицер среднего роста. Шатен. Волосы короткие, но не под ноль, зачесаны за уши. В одной из мочек — сережка-капелька. Едва заметная, пламенеющая гранями рубина. Нет ни атлетических плеч, ни больших кулаков, однако отчего-то к мужчине никто не подсаживался.
Малица оглянулась на подбадривающе улыбавшуюся Индиру и хмурого, до сих пор решавшего проблему с рубашкой Кристофа и сделала первый нерешительный шаг к шатену. Одно дело — знакомиться, когда парень нравится, а тут как? Она даже лица его не видела. Вдруг урод?
— Все за тебя надо делать! — с укором вздохнула Индира и, ухватив подругу за руку, потащила к офицеру.
Тот, заслышав шаги, поднял голову и равнодушно уставился на двух девушек.
Голубые глаза. Шрамов нет. И вовсе не страшный, только взрослый. Не так чтобы слишком, но не вчерашний выпускник.
— Простите, — защебетала Индира, предвосхищая вопрос, — моя подруга очень стеснительная, сама бы не подошла.
Брови мужчины взлетели вверх. Он промокнул рот платком — салфеток в таверне не водилось — и встал, чтобы не смотреть на дам снизу вверх.
— Чем обязан столь пристальному вниманию?
Малица закашлялась и покраснела. Просьба деликатнее некуда, а промолчать нельзя. Индира тоже хороша, подкинула проблем! Стоит, ресницами хлопает и в бок толкает.
— Вы ведь из Особой службы? — глупо спросила саламандра.
Будто значка не видно! Он ведь не крошечный, а с добротную крупную пряжку: перевитые в замысловатом танце змеи.
Офицер вздохнул, тоскливо взглянул на ужин и кивнул.
— Какие-то проблемы, барышни? — подчеркнуто вежливо осведомился он, хотя на самом деле мечтал сказать совсем другое.
«Да!» — хотелось крикнуть Малице, но и она покривила душой. Кокетливо улыбнулась и попросила дозволения присесть.
Лицо саламандры горело, между пальцами тоже пробегали искорки, и Малица поспешила сцепить руки за спиной, чтобы не выдать волнения. Никогда прежде ей не доводилось соблазнять мужчин, и саламандра чувствовала себя не в своей тарелке.
Кажется, офицер раскусил игру, потому что нахмурился.
— Милая барышня, простите, не знаю вашего имени, боюсь, я ничем не смогу вам помочь. — Голос мужчины сочился недовольством и упреком.
Спасибо, не презрением!
— И вы допустите, чтобы меня убил вампир?
Малица сбросила маску и, вопреки недовольному шипению подруги, играла в открытую. Ну не может она никого соблазнить на заказ, лучше попробовать в процессе, так сказать, если мужчина окажется интересным.
Индира закатила глаза, всем своим видом показывая, какая подруга идиотка. Малица в ответ незаметно скрутила ей за спиной общеизвестный символ из пальцев.
По мнению саламандры, знакомствам способствовала правда, чуть приправленная ложью и кокетством, а не дешевый спектакль. Ну что бы она соврала? Что всю жизнь мечтала познакомиться с особистом? Для тринадцатилетней девочки бы подошло, в девятнадцать смотрится глупо. Что офицер поразил ее в самое сердце, обсасывая бараньи ребрышки? Малица бы первая послала себя в дальние дали. Нет, тут требовалось чувство, а разыграть его с совершенно незнакомым человеком не получится.
