— Но они устроили не всех, — парень скрестил руки на груди.
— Второе твое дежурство и вторая кража. Настораживает, знаешь ли.
— Отлично, Вы насторожились. И что? Почему меня не вызвали к старшему? Почему позволили уйти? Если я вор, то мог этот куб в дюжине мест спрятать? Или…
— Или, — согласился Андрей Валентинович. — Шоромские ребята так и сказали, за тобой отправили наружку. Все ждали, когда ты приведешь нас к тайнику.
— Привел?
— Мне не до шуток, Макс. У меня здесь злой Куратор, который может в тайне и гордится тем, как ты сделал двоих спецов из района, но ни в жизнь в этом не признается. Вывих лодыжки и шишка на башке у «следаков» из Шоромы, упустивших студента-третьекурсника. И что прикажешь делать?
— Отойти в сторону, — предложил Грош.
— В этом ты весь. Марье Курусовне не забудь спасибо сказать. Знает, кому звонить. Идем, — Арчи открыл дверь. — Посидишь пока в карцере, а там, глядишь, все остынут и соображать начнут. Тогда и поговорим.
Когда говорят о карцере, все представляют себе темную узкую комнату, больше похожую на поставленный вертикально гроб. Макс не раз видел что-то подобное в имперских блокбастерах, где очередного безвинного страдальца сажали в тюрьму. Но у них здесь не тюрьма и даже не армия.
Арчи оставил его в комнате без окон, с умывальником и вонючим толчком в углу, достаточно большую, чтобы влезла железная койка без матраса, и достаточно маленькую, чтобы он мог сделать больше, чем один шаг.
Пружины скрипнули, когда Макс вытянулся на кровати. Кое-что все-таки роднило имперские фильмы и реальность, света в каморке не было. Наказание надлежало отбывать в темноте, давясь слезами и чувством вины. Со слезами было негусто, с чувством вины — тем более, зато мыслей было в ибзытке, одна другой гаже.
Грош таращился в темный потолок и пытался представить, как все происходило.
Его дежурство с Самарским стояло в графике, и любой желающий мог ознакомиться с расписанием на доске в главном корпусе. То есть узнать, когда он будет в хранилище, не составило труда. Дальше сложнее, потому что кто и как вынес куб, он по-прежнему не представлял. Они с Артемом сменили парня и девушку со второго курса, тех наверняка тоже проверили. В хранилище они с отличником заходили два раза, регулировали термостат и меняли перегоревшую лампочку.
Пропажу заметили днем, когда аспиранты и преподы начинали работать с призраками. И, что интересно, никто не пересчитывал узилища, если не считать проводимой раз в полгода инвентаризации. На отсутствие блуждающего могли бы и не обратить внимания до этого знаменательного дня. Но обратили, значит, с этим кубом работали или с соседним. Что это? Стечение обстоятельств или грамотно организованная подстава?
Вечером убивают Ирыча и вырубают Макса. Еще вопрос: как этот невзлюбивший Гроша чел узнал, что парень будет в нужном месте и в нужное время? Впрочем, дорога тут одна, и если не мудрить, не скакать по переулкам и огородам, не наматывать лишние километры по окружной, то маршрут просчитывается на раз-два. Значит, его ждали. А его ли? Или любого другого псионника? Пока непонятно.
Счастливчика вырубают, перетаскивают в Дом художника и привязывают к руке призрака. Это значит, что против него играет, по меньшей мере, такой же пси-специалист.
Ирыча убили до или после этого события? Как он там оказался? Выбор жертвы случаен? И, самое важное, какой призрак сжег мужика? Похищенный из хранилища? Невозможно. Пропавший не мог атаковать местных, он их не знал при жизни. Могли специалисты упустить какое-нибудь шапочное знакомство мертвого Лукина и местного «нелюбителя» собак? Кто знает, все контакты не отследишь. Или это был другой блуждающий? На этот вопрос ответят снимки полей энергии. Как бы ему на них взглянуть, вряд ли шоромские спецы покажут их ему по доброте душевной.
Макс перевернулся на бок, теперь перед глазами оказалась облупившаяся стена.
За первый дежурством с интервалом в сутки следует второе. И вторая кража. Но их с Лисой ночь в хранилище была спонтанным изменением в графике. Опять вопрос: везение или кто-то узнал о дежурстве? Неприятное предположение, ставящее под подозрение преподов. На этот раз забирают с последней скамьи неактивный куб. Зачем? Фиг его знает. Грошу почему-то вспомнился ненормально спокойный блуждающий, привязанный к руке. Если его энергия иссякала, это бы объяснило заторможенность вернувшегося. Но куб похитили после.
Специалистов из следственной бригады можно понять, он отличный подозреваемый. Его комнату наверняка тщательно осмотрели и, ничего не обнаружив, предположили наличие тайника. Слежка — логичный шаг.
Что изменилось? Почему они решили его взять? Он засветился на месте преступления, но это можно списать на банальное любопытство. Затем он отправился к дому жертвы, уверен, психолог вывел бы не одну теорию. И что? Там половина Некропольского собралась, чтобы посмотреть концерт. Парень перелез через забор, чтоб схорониться в кустах…
Макс хлопнул себя по лбу. Спецы решили, что у него там тайник. Они посчитали его дураком, который полез в захоронку рядом с теми шаманскими плясками, что происходили вокруг бочки с огнем.
Парень снова перевернулся и вновь стал вспоминать все сначала: дежурства, кража, убийство, призрак. Он думал, гадал, предполагал, перебирал события последних дней, вертел их и так и сяк, пока не уснул. И слава императору — спал без сновидений. Единственное, чего ему не хватало в эти часы, так это одеяла.
Разбудил Макса свет, ярким прямоугольником легший на кровать.
— Подъем, — голосом Арчи скомандовала появившаяся в проеме тень. — На выход.
— Только не говорите, что еще кого-то убили, — хрипло пошутил студент.
По его внутренним часам был поздний вечер, может уже ночь. Вряд ли его захотели допросить в такое время, разве что случилось что-то из ряда вон.
— Раз не хочешь, не скажу. Тем более, что у тебя лучшее алиби, которое только можно придумать, — Андрей Валентинович указал на стол охранника, там стояла кружка с кофе и тарелка с двумя бутербродами.
Макс потер глаза и потянулся.
— Ты не удивлен? — препод прислонился к стене. — Не спросишь, кого убили?
— Раз я вне подозрений, то нет, — буркнул парень, плюхаясь на стул, и взялся за чашку. — Но Вы ведь все равно скажете. Вы для этого меня разбудили? — настал черед Арчи многозначительно молчать и разглядывать студента. — Хорошо, я спрошу. Кого боги прибрали?
— Шахтера в десятке километров отсюда. Но я разбудил тебя не поэтому. Твоя мать в больнице, — Макс вскочил, опрокидывая стул. — До тебя пытались дозвониться с обеда, потом связались с академией, а те уже перекинули на нас.
