Я закатил глаза, будучи готовым проигнорировать этот комментарий, но Алекс с усилием потянула за мою рубашку.
— Что он этим хочет сказать? — Прошептала она.
Как я должен был ответить? То обстоятельство, что Алекс многое не помнила, было ключом к тому, чтобы удержать её подальше от Сета, но я не был уверен насколько много информации могу предоставить ей. И заданный ею вопрос, на самом деле, был грандиозным.
— Я объясню это позже.
Аполлон посмеивался.
— Я бы с удовольствием послушал этот разговор. — Я прищурил глаза, и он ухмыльнулся. Иногда мне казалось, его единственной целью было действовать мне на нервы. — Произошло событие, как мне кажется, в курсе которого вы должны быть.
Я сомневался, что это были хорошие новости. Я начал было отвечать, но Алекс еще раз потянула меня за рубашку и прошептала.
— У меня болит голова.
— Я дам тебе что-нибудь от этого через нескольких минут. Хорошо?
Опустив глаза, она кивнула.
Мне хотелось побыстрее покончить с этим. Переместившись в сторону, я закрыл Алекс.
— Это имеет отношение к тому другому?
Поняв, что я имею ввиду Сета, он кивнул.
— Он недоволен тем, что не может установить контакт. Шпионы Диониса сказали, что они оба, он и Министр, становятся более обеспокоенными.
— Не сомневаюсь. — Никто на самом деле не знал, как Сет отреагировал в тот момент, когда связь была разорвана. Я почувствовал, что Алекс украдкой выглядывала из-за меня. Она смотрела на Аполлона широко раскрыв глаза. Он ухмыльнулся ей, и она ответила ему нерешительной улыбкой. — Он что-то сделал? — Спросил я.
— Хмм, если ты принимаешь во внимание уничтожение двух Стражей, отказавшихся присоединиться к их движению? Тогда да.
— Боги, — пробормотал я, снова закрывая Алекс, когда она передвинулась мне за спину.
Аполлон вытянул шею в сторону, прослеживая взглядом нервные перемещения Алекс.
— Они еще пока не выдвинулись против Ковенанта Теннесси, но примерно около пятидесяти их Стражей отделилось, и они появились на пути в сторону Нью-Йоркского Ковенанта. Он всё еще с Министром.
— И если они доберутся до Нью-Йорка, что тогда произойдет?
Выражение его лица стало мрачным.
— Я выпустил некоторых созданий с Олимпа, только на тот случай, если эти Стражи настроены враждебно.
Страх расцветал.
— Каких именно созданий?
— Несколько наиболее интересных созданий Гефеста — Колхидских быков.
Я поперхнулся, делая вдох. Я, наверное, плохо его расслышал. Колхидские быки были автоматами — бронзовыми огнедышащими быками — но это были не те быки, которых мы знали по мифам Язона и Золотого Руна. Во-первых, их было не два. Были сотни их, и они ходили на двух ногах. Как и все создания, которые принадлежали богам, они были согнаны в одном месте и отправлены на Олимп, на который ушли боги из смертного мира.
— И что случится, если смертные увидят их?
Аполлон вскинул бровь.
— Быки знают, как оставаться незамеченными, но если Нью-Йорк — или любой другой из Ковенантов — попадет под осаду, это станет спорным вопросом. Мир смертных станет хорошо осведомленным, что некоторые мифы являются истиной.
На самом деле не было ничего, что можно было ответить на это, и мой разум был уже занят слишком многими заботами, чтобы посвятить время на осмысливание этого события. Аполлон исчез, но не без попытки поговорить с раздраженной Алекс, которая ничего не хотела иметь с ним общего, довольно сильно развеселив его этим. Меня поражало это, весь мир был на грани войны, а Аполлон смеялся.
Принимая во внимание то, что это, вероятно, не было его первым родео.
Когда Аполлон исчез, она уставилась вверх на меня, выражение её лица было ущемленным.
— Моя голова ... она болит.
— Я что-нибудь тебе сейчас найду.
Когда я вышел, чтобы найти ей немного аспирина, она последовала за мной, никогда не отходя слишком далеко от меня. Она приняла две таблетки без каких-либо вопросов, тогда я и осознал как таким доверием возможно злоупотребить — и так было со многими другими полукровками — в неправильных руках. Приступ тошноты и безумный страх возрос от этого осознания.
Похоже, аспирин не помог. Алекс уходила все больше в себя, её глаза были закрыты большую часть фильма, который я включил. Мрачный голос нарастал у меня в голове, постоянно напоминая, что даже если она уснёт и я отнесу её в кровать, её вес покажется несущественным. Её головная боль была знаком.
Действие Эликсира испарялось. Завтра будет четвёртый день.
Мысль о том, чтобы дать ей новую дозу убивала меня. Прошли часы, пока я лежал на диване, уставившись в потолок, наблюдая за тонкими лучиками лунного света, пробивающимися через темноту. Стёганое одеяло скрутилось вокруг моих ног, когда я поворачивался на бок. Смогу ли я снова сделать это? Дать ей что-то, что разрушает всю её сущность и наблюдать как она принимает это с таким возникшем доверием в её глазах?
Я закрыл глаза, сложив руки за голову. Другого выхода не было. Аполлону надо найти способ, потому что она не может сделать это самостоятельно. Наконец, сон успокоил меня, но это длилось не долго.
Чуть позже я неожиданно проснулся. Темнота окутала комнату и диван ощущался гораздо меньше, чем был прежде. Запах ... персиков окружал меня. Что-то теплое и мягкое прижалось к моему боку, прижимаясь ближе. Руки крепко стиснули старую футболку, которую я откопал днём ранее.
Мои глаза распахнулись.
В поле зрения попала макушка головы Алекс, когда она положила щеку мне на грудь и испустила короткий вздох. Каждый мускул в моем теле напрягся. Мне это снилось? Мне казалось, я перестал дышать. Что она вообще делает здесь, на диване, со мной?
— Алекс? — Мой голос прозвучал грубовато. — Что ты делаешь?
Она приподняла голову достаточно, чтобы я смог увидеть крупинки янтаря, различимые за её ресницами. Эти глаза с раздробленным цветом были самым невероятным, что можно было увидеть ночью.
— У меня болит голова.
Я начал приподниматься, чтобы сесть, но Алекс переместилась, закинув свою ногу на мою, словно безмолвно просила меня не двигаться.
— А ... — Я никогда еще в своей жизни не был таким неуверенным, или неспособным прочитать человека. — Хочешь, чтобы я принес тебе еще немного аспирина?
— Нет. — Она положила голову снова мне на грудь, уютно свернувшись. — Теперь полегче. Пусто.
Я сглотнул. Тяжело.
— Пусто?
— Ммм-умм, — пробормотала она, вздрагивая. — Тише, когда я рядом с тобой.
Моё сердце запнулось.
— Тише? Ты слышишь речь? Человека?
— Я не знаю. Это похоже ... — Она зевнула, растянув руку по моей груди. — Словно кто-то разговаривает со мной издалека. Может быть, я... ?
