Не ответив Лукасу, вампирша обратила взгляд широко распахнутых темных глаз на меня.
— Он знает, что ты такое?
— Он знает все. Скажи нам то, что мы хотим узнать, и мы сумеем о тебе позаботиться.
Ее пальцы на моем запястье медленно разжались. Свет от светильника, свисавшего с потолка прямо у нее за спиной, образовал над ее пшеничными шелковистыми волосами что-то вроде ореола, и я подумала, что она умерла совсем юной, может быть, всего лишь лет четырнадцати от роду.
Она едва успела открыть рот, чтобы ответить, как дверь морга резко распахнулась. Мы все разом подскочили, и сердце мое оборвалось: я увидела в дверном проеме Дану и Кейт. Дана держала наготове натянутый арбалет, а Кейт — осиновый кол.
— Вы оба, отойдите! — заорала Дана. — Прибыло подкрепление!
Вампирша пронзительно завизжала (этот дикий визг напомнил мне клекот ястреба, устремившегося на свою добычу) и прыгнула в угол, спрятавшись за столом для вскрытия трупов.
— Ловушка, — прошептала она. — Всегда ловушка. Я хотела сказать, что мы не виноваты, но Лукас предостерегающе стиснул мои руки.
Ни Кейт, ни Дана не стали разговаривать с вампиршей. Кейт так и стояла в дверном проеме, а Дана осторожно продвигалась вперед, и лицо ее больше не было милым. Я чувствовала, что Дана хороший человек, но сейчас она собиралась сделать ужасную вещь, и я должна была ее остановить.
Вампирша молниеносно взмахнула рукой, и за мгновение до того, как Дана вскрикнула и сползла вниз по стене, я заметила в воздухе блеск металла. В ту же секунду, как Дана упала, вампирша рванула вперед с нечеловеческой скоростью, врезалась в Кейт, и та рухнула на пол в коридоре.
— Мама! — заорал Лукас и кинулся к ним, но вампирша не собиралась ни убивать, ни даже сражаться. Она мчалась прочь, стуча своими поношенными башмаками по плиткам коридора.
Лукас и Кейт погнались за ней, причем Лукас прокричал:
— Оставайся здесь! Помоги Дане!
Я знала, что он попытается помочь вампирше скрыться. Но как можно помочь Дане? Я ничего не понимала в медицине. Однако, увидев потрясенное лицо Даны, я моментально подбежала к ней.
— Очень плохо?
— Довольно паршиво. — Ее лицо болезненно скривилось. — Должно быть, это скальпель. Не думаю... что рука сломана... но... крови много?
— Полно, но артерия не задета. — Мне хватило знаний, чтобы понять: если бы скальпель попал в артерию, кровь из раны била бы фонтаном, а так она струилась густым красным ручейком, пропитав рукав до самого локтя.
— Я не буду его вытаскивать, потому что аптечки у нас тут нет. Нужно идти в приемный покой.
— И как мы все это объясним персоналу больницы? — Дана застонала и прислонилась головой к стене. Похоже, она слабела на глазах. — Нет, нужно выбираться отсюда.
— Тебе требуется медицинская помощь!
— У нас в лазарете достаточно лекарств. Мы... мы с этим разберемся. Просто помоги мне встать, хорошо?
— Хорошо.
Я закинула ее здоровую руку себе на плечо и повела Дану в коридор. Свет там горел ярче, и я хорошо разглядела ярко-красное кровавое пятно. Цвет показался мне невероятно красивым.
И тут я ощутила голод.
Не тот, что ощущала, когда кусала Лукаса, — этот был совсем другим, более примитивным и невыносимо сильным. Кровь Даны пахла как бифштекс, как морской берег, как сотни других восхитительных вещей, о которых я мечтала, по слишком давно не получала. Вдыхая этот аромат, я буквально ощущала медный привкус крови, а рука, которой я поддерживала Дану, отмечала каждый удар пульса девушки. Челюсть заныла. Кажется, клыки собирались вылезти наружу. Я не могла думать, не могла говорить, не могла ничего, я хотела только пить.
«Прекрати!»
Я отвернулась от Даны и крепко зажмурилась.
— Держись, — пробормотала она. — Я знаю, что это тяжело выдержать.
— Не нужно меня утешать. — Мне было ужасно стыдно. — Это ты ранена, а не я.
— Но я же знаю... такие вещи пугают, особенно если ты к ним... непривычна. — Она тяжело дышала и сглатывала после каждого вдоха. — Ты никогда... ничего... такого не видела.
Я вспомнила, как выглядел Лукас после того, как я укусила его в первый раз, и то, как он тряпичной куклой упал к моим ногам.
— Думаю, мне нужно научиться с этим справляться.
Мы встретились с мистером Ватанабэ на парковке, и он немедленно отвез нас обратно. Оказалось, что кость у Даны не задета, но мне все равно пришлось держать ее за руку, пока мистер Ватанабэ накладывал швы. Через пару часов вернулся Лукас и все остальные; я могла не спрашивать, как все прошло, потому что Кейт выглядела удрученно. Все вымотались, а ведь солнце только что встало.
Лукас меня обнял, и я шепнула ему на ухо:
— Ей удалось убежать?
Он провел большим пальцем по моей щеке и кивнул.
— Всегда заботишься о других! — И нежно поцеловал меня в лоб прямо при всех.
Увидев это, Дана улыбнулась в первый раз после того, как мы вернулись из больницы.
Дальше дисциплина в группе рухнула. Точнее сказать, от нее временно отказались. Кейт больше никому не отдавала приказов, и, похоже, дел пока никаких не было. Кое-кто побрел к отсеку, где стояло несколько раскладушек. Кейт разожгла портативную плитку и начала готовить завтрак, а мистер Ватанабэ занялся методичным разбором оружия. Мы с Лукасом помогли Дане устроиться на раскладушке в маленьком лазарете.
— Простите, — сказала она, осторожно укладываясь.
На белой наволочке ее косички казались темными веревками.
— Простить за что? — не поняла я. — Это не твоя вина.
— Да, но теперь я заняла единственную комнатку, где вы с Лукасом могли бы уединиться. В общем, счет один-ноль в пользу полной фигни. И против первой любви.
— На этот раз я тебя прощу, — сказал Лукас. — Позавтракать хочешь, Дана?
— Пришли сюда кого-нибудь с оладьями, а если нет оладий, напеки. — Дана устроила целое представление, лениво пристраивая здоровую руку под голову. — Какой интерес получить резаную рану, если нельзя ее использовать для морального шантажа?
Лукас пошел передать Кейт насчет оладий, а я попыталась привести себя в порядок в помещении, которое здесь считалось туалетом. Комнатушка рядом с лазаретом, пожалуй, даже меньше туалетов на заправках. Ничего особенного я с собой тут сделать не могла, зато приколола к свитеру брошь. Когда я вышла, Лукас так расцвел, заметив ее, что мне показалось, будто я полностью преобразилась. А может быть, он просто очень обрадовался, увидев меня.
— Только посмотрите на эту парочку, — хмыкнул мистер Ватанабэ.
Он старательно точил на камне маленький ножику глядя на лезвие через бифокальные очки. Странно было думать, что такой добродушный человек проводит время, готовя оружие для нападения на вампиров.
— Я рад видеть тебя с девушкой, Лукас. У молодого человека должна быть девушка.
— Вот тут не спорю. — Лукас обнял меня сзади. — Наверное, когда вы были в моем возрасте, отгоняли их всех от себя палкой?
— О нет. Только не я. К этому возрасту я уже встретил свою Норико. — Старик произнес это имя, и взгляд его затуманился. — И как только я ее увидел, все остальные девушки в мире перестали для меня существовать. Я хотел быть только с Норико. Всегда.
— Это так романтично! — воскликнула я и хотела спросить, где она сейчас, но тут же сообразила, что если бы она была в Черном Кресте, то я бы ее здесь увидела.
Может быть, этот мягкий человек присоединился к группе охотников на вампиров, потому что его жена наткнулась на вампира, бывшего настоящим безумным убийцей. Подобные вещи могут затмить в жизни все, оставив единственное желание — отомстить.
— Чтобы побыть с любимыми, времени всегда не хватает, — произнес мистер Ватанабэ, проверяя, хорошо ли заточен нож. — Вы двое, идите погуляйте. И не волнуйтесь о нас. Вы должны наслаждаться друг другом.
— Еще слишком рано, — буркнул Эдуардо. Он вышел из-за куска брезента, висевшего у нас за спиной, а я и не заметила. — Не знаю, что вы будете делать в такое время в городе. Лучше останьтесь здесь, это безопаснее.
