Сейчас в нем слишком много от человека, и почти ничего от Змея.
Наверное, потому Лера и решилась.
- Саха, у меня к тебе просьба.
глава 14
Саха переместился на стуле, подавшись в сторону корпусом. Насмешливо вскинул левую бровь.
- Чего ты хочешь, Валерия?
Лера в первый момент замялась, потом все-таки спросила:
- Ты не мог бы узнать, что там случилось потом?
И поразилась тому, какая с ним мгновенно произошла перемена. Саха даже не шевельнулся, но словно окаменел.
- Если ты о своем Камале, - начал он жестко.
Вот только этого ей не хватало.
- Нет! - перебила его Лера. - При чем здесь Камаль?! Речь о моей подруге.
И пока Саха скептически кривился, быстро проговорила:
- Это она привела меня на свадьбу. Понимаешь? Теперь родня невесты наверняка отыграется на ней за то, что свадьба расстроилась. Саха, пожалуйста!
Светловолосый красавчик так и продолжал смотреть на нее, сделавшись вдруг недоступным. Куда только девалось недавнее веселье. Лицо замкнутое, и не понять, о чем он думает. Досадно стало. Зря вообще подняла этот вопрос, здесь ее никто слышать не хочет.
А он показал пальцем на ее тарелку, в которой было то самое мясное рагу, только немного иначе приготовленное, и проговорил:
- Ты должна это съесть.
Как будто она ребенок. Лера сначала не поверила своим ушам, но стала есть, почти не чувствуя вкуса. Саха молча смотрел, а когда ее тарелка опустела, поднялся и пошел к двери.
Уже выходя, обернулся к ней и коротко уронил:
- Посмотрим.
***
Потом, оставшись одна, Лера еще долго не могла прийти в себя. Чувствовала подавленность и общий упадок сил. Разом всплыло в памяти все, что она так старательно от себя гнала все это время.
Пленница она здесь. Пленница. И каким бы солнечным парнем ни казался ее тюремщик, обольщаться не стоит.
Она зябко повела плечами и оглянулась. Ведь на самом деле эта комната, больше похожая на благоустроенную мышеловку, и гигантское ложе - все это было приготовлено для другой. Для той девушки в белом платье. Лера очень сомневалась, что Змеи срочно успели приготовить комнату для нее лично. Нет, они просто поменяли одну невесту на другую. Как батарейку в фонарике.
А ведь та девушка…
Лера помнила ее застывшее лицо и горделивую осанку.
В ее глазах не было видно особой радости, а порой даже мелькал страх. И тут Лера вполне могла ее понять, сама видела, что собой представляет господин Далгет Умранов. Да и братья недалеко отстали. Но ведь та девушка готовилась к этому, строила планы. Должна была стать королевой, а ее в одночасье взяли и опозорили. Просто выбросили как тряпку. Жестоко? Да.
Известное дело, как будут относиться теперь к той, от кого отказался жених на свадьбе. И как будут проклинать ее, чужачку, испортившую все. Лера невольно поежилась. Узнать бы и что стало с невестой. Хотя бы для успокоения своей совести. Она ведь, получается, заняла ее место.
Ей и раньше не нравилась эта спальня, а теперь – тем более. Скользнула взглядом по стенам, и вдруг ей показалось, что из светового проема кто-то на нее смотрит. Как птичий глаз.
Ощущение было пугающим. В первый момент стало жутко, Лера сразу же отвела взгляд. Когда решилась посмотреть туда снова, ощущение исчезло.
***
Саха испытывал двойственные чувства. С одной стороны, ему было жаль девушку, но он понимал, что ей следует принять свою участь и смириться. Более того, младшего из братьев Умрановых в глубине души раздражала ее строптивость. С другой – она вызывала в нем чувства и эмоции, которых он не должен был испытывать к невесте старшего брата.
Он готов был лучше умереть, чем предать доверие Далгета. Но и заставить себя не реагировать, не чувствовать у него тоже не получалось. Никогда еще в жизни он не стоял перед таким выбором, а сейчас просто потерялся в том, что правильно, а что не правильно.
Было еще и другое. Подозрения. Далгет считал, что девушку ему могли подсунуть специально, чтобы ослабить. И многое говорило именно за это. Глава рода также считал, что к ней могут тянуться нити заговора.
А сейчас она сама сказала о подруге.
Но ведь он видел ее, смотрел в ее глаза. Да, она могла доставить неприятности, но в то, что девушка искусный враг, Саха не верил. Не пахнет чистотой тот, кто замышляет ложь и предательство.
Это было против правил, но все же он решил пойти ей навстречу.
***
Приняв истинный облик светло-золотистого Нага, Саха отправился прямиком к дальней террасе, за которой уже начинался широкий ход в тоннели и лабиринты подземного мира. И там, оставшись один, послал Далгету ментальный вызов.
- Брат, девушка просит узнать, что стало с ее подругой. Можем мы что-то сделать? – спросил он, приложив ладонь к родовому знаку на груди.
Ответ пришел сразу.
- Нет. Мы не будем ничего делать!
Брат ответил так, словно находился совсем рядом, а буквально через несколько секунд на террасу скользнул сам Далгет. Мощный, грозный Черный Наг, брови хмурилась. Далгет был сердит. В первый момент Саха растерялся от неожиданности, но тут же склонился перед ним.
- Рад тебя видеть, брат.
А тот кивнул ему и резко бросил на ходу:
- Не вмешивайся в это. Я сам разберусь.
***
После обеда, так нелепо закончившегося, Лера сидела в комнате одна. Таньма уже успела прибрать со стола и вынести все. Поклонилась ей напоследок и вышла.
А она смотрела застывшим взглядом в одну точку и пыталась понять.
Какой смыл во всем этом? Пробовать ее еду, убирать за ней, кланяться. Всячески показывать, какая она исключительная, если это совсем не к ней относится. Все это делается только потому, что она в некотором роде собственность господина Умранова.
Что до нее самой…
Утром, в саду. Та записка.
«Выход есть. Они лгут тебе».
Лера шумно вздохнула, понимая, что уже никому не верит. Наверное, именно потому еще сильнее хотелось вырваться отсюда. Но не было возможности. Пока.
Она тут заперта, как хомячок в клетке. Кормят, поят, убирают. Невольно поежилась, глянув на световой проем. Еще и всякое мерещится.
Тоскливо, занять себя нечем, и до ночи далеко. Неизвестно, сколько бы она просидела вот так, глядя в одну точку и механически проводя рукой по гладкой мраморной столешнице. Может быть, час, а может больше, ей даже стало казаться, что она уловила изменение оттенка мягкого рассеянного света, лившегося с резного потолка.
Но тут дверь в ее комнату открылась.
На пороге показалась Таньма, вид у прислужницы был какой-то неуверенный и загадочный, а глаза бегали по сторонам. Женщина приложила к груди раскрытую ладонь и проговорила торопливо:
- Я провожать.
- Что? – не поняла Лера.
Опять, что ли, ее вызывал Захри? Но тот, кажется, говорил, что следующее занятие у них будет утром. Она поднялась с места, недоумевая, а в комнату следом за ее прислужницей уже прошли еще две женщины. И тут же, ни слова не говоря, стали собирать какие-то вещи по комнате, а потом встали по обе стороны двери.
- Что происходит? – спросила Лера, настороженно глядя на них.
Оказалось, ее переселяют из этой комнаты.
- Куда? – удивилась она.
Таньма только качала головой, прятала глаза и виновато улыбалась. А Лере эта непонятная таинственность совершенно не понравилась. Но ведь ее мнения никто не спрашивал. Когда все было готово, ее повели куда-то. Таньма впереди, те две прислужницы по бокам. Как под конвоем.
А дворец опять словно вымер. Лере казалось, сам воздух напряжением звенит, а по коридорам как будто пронесся ветер. Странное чувство, мурашки поползли у нее по плечам.
Они двигались дальше, а каменная отделка стен менялась. И Лера поняла, что ее ведут в старую часть дворца, однако не туда, где она была сегодня утром. Она бы узнала.
Но зачем? И главное, с вещами. Пока шла, чего только себе не надумала.
