— Лишь бы человек хороший был, — говорила она сама себе — а уж я-то постараюсь с ним ужиться. Раз уж этой семье не нужна, может, свою получится устроить? А потом, глядишь, ещё и ребёночек будет… Да и так подумать… Оно, конечно, всё вокруг чужое и непривычное, но ведь если постараться, то и привыкну. И, бог даст, с мужем-то уживусь?
Нельзя сказать, что думы о муже были радужными, опасения всё равно оставались. Кто ж знает, может быть он и страшнее лорда будет? Может, его и полюбить нельзя? Только похоже, что никто и не собирался прислушиваться к таким страхам. Так что, решив про себя, что – чему быть, того не миновать, Ирэн честно попыталась уснуть.
С утра в комнату заявилась Шанта, та самая служанка, которая помогала отмывать покои лорда. Поклонилась низко и сказала:
— Пожалуйте на утреннюю молитву — ещё раз поклонилась заспанным девушкам и вышла.
В комнате все засуетились. Даже Питер, который до завтрака старался никому на глаза не лезть, вскочил и начал приводить себя в порядок – солому отряхнул, пояс надел кожаный, даже волосы пригладил гребнем, вытащенным откуда-то из одежды. Ирэн растерялась – не понимала, что делать нужно.
— Питер?
— Вы, госпожа Ирэн, побыстрее косу-то заплетайте. Отец Карпий гневаться будет, ежели кто запоздает!
— Так мы же ещё и не завтракали.
— Завтрак, госпожа Ирэн, он завсегда после молитвы бывает. Ну, когда отец Карпий службу-то свою справляет.
В комнате с иконами в этот раз было значительно светлее от лампадок, горящих перед иконами свечей, нескольких факелов, укреплённых в стенах. Санти уверенно прошла к лавке в первом ряду, той, что была со спинкой и подушечками, и уселась, глядя прямо перед собой. С Ирэн она так и не разговаривала. Аккуратно подталкиваемая под локоток Питером, Ирэн села рядом. Питер выдернул низенькую скамеечку из-под лавки и сел рядом. По краям комнаты толпилась прислуга. Как поняла Ирэн – здесь не все, а только самые близкие семье лорда люди.
На скамейках уже сидели и господин Буст, и мадам Векс, и ещё несколько человек, которых Ирэн не знала. Но это – точно не прислуга и не горничные – одежда другая на них, подороже. На двух женщинах, из тех, что в комнате отца были – платья шерстяные, но с парчовыми вставками, не сказать, что вот прямо нарядные, но и пол в таком мыть не станешь.
Отец Карпий выглядел… плохо он выглядел. Не слишком высокий ростом, но нездорово полный, отёчный, с масляными, вьющимися до плеч волосами, красными воспалёнными глазами-щёлочками и бледной, как сырое тесто, кожей. Чёрный балахон лоснился на животе, колыхался нелепыми складками подол, широкие рукава скрывали кисти рук полностью. Даже непонятно, как он с такими рукавами хоть что-то делает? Даже вот есть – как?
Сейчас он стоял лицом к пастве, сопел и распространял запах ладана, перегара и чеснока. Поблёскивал на каждого вошедшего поросячьими злыми глазками и неприятно шевелил лоснящимися вишнёвыми губами, которые напоминали нашлёпку из куска сочной говядины на его чёрной, редкой бороде.
В комнату вошёл лорд Беррит, за ним, шелестя шелками, леди и несколько служанок. Отец уселся на первую скамью, махнул рукой, и отец Карпий начал службу. Голос у него был зычный, но какой-то гулкий. Так что не все слова и разобрать можно было. Больше, конечно, молитвы читал по лежащей перед ним на специальном пюпитре книге, но и упрекать не забывал, обзывая людей, не конкретно тех, кто в комнате, а вообще – всех. И кал они, дескать, и гной смердящий, и прочие гадости говорил… Слуги, набившиеся по краям комнаты, крестились, кланялись при особо мерзких выражениях, как бы соглашаясь, что – да, такие они и есть.
Лорд Беррит, чуть посапывая, задремал под монотонный бубнёж, леди Беррит, благочестиво сложив руки, смотрела в пол. Ирэн сидела как на иголках, внимательно поглядывая на всех присутствующих, чтобы не пропустить момент, когда себя крестным знаменьем осенять надо. Крестились здесь не справа налево, а наоборот. Хорошо, что Ирэн сперва посмотрела, как другие делают. Но было непривычно очень. Наконец, отец Карпий закончил бурчать свои угрозы:
— В субботний день, чада мои, на исповедь жду! Да и невестам попоститься бы не мешало перед свадьбой!
Выходя из комнаты, каждый, в первую очередь – лорд, вставал в дверях лицом к комнате и низко кланялся. За ним тот же ритуал проделывали и другие, так что Ирэн и Питер уже вернулись в комнату, сразу за Санти, а Анги и Линта с вышивальщицами всё ещё были там. Оглядев комнату, Ирэн передёрнулась. Грязь, кровать попахивает, на столе – крошки и пара мисок от ужина вчерашнего.
Если так разобраться – на кой ей, Ирэн, порядок здесь наводить? Всё равно через несколько дней покинет эту комнату навсегда. Но, с другой стороны, жить тут ещё пару недель – себя не уважать. И потом, брачную ночь ведь не здесь они проводить будут? Надо бы этот момент у Анги уточнить. К Питеру же не сунешься с таким вопросом – неловко.
После завтрака, дождавшись, когда Анги поест, Ирэн и взялась за разговор. Санти, как обычно, достала свой ларец и что-то там примеряла у зеркала. Вышивальщицы – Ирэн так и воспринимала их – как пару, а не по отдельности – уселись на привычные места, поближе к окну и свету, и неторопливо, размеренно взмахивали иголками.
— Конечно, не тут, госпожа Ирэн! Вас в комнату к мужу вашему отведут. Уж гостей-то лорд Беррит сможет достойно принять, даже не сомневайтесь!
— Анги, уж больно мне тяжело здесь находиться, неуютно тут…
Анги понимающе покивала головой. Вряд ли её волновали проблемы грязи, но вот то, что Санти, по любимому выражению леди Беррит – «воротила морду» от сестры – это все видели и понимали. Причин не знали, ну так и не положено такое слугам. Хотя, конечно, разговоров, сплетен и домыслов было много. Все гадали, чем же младшая старшей в этот-то раз не угодила?
— Ну, можно было бы у леди Беррит попросить разрешения малую комнату занять. Только ведь она совсем крошечная. Вы же сами обижались, что у сестры большая и вас обделили. Даже плакали тогда… леди вам обеим и отдала этот зал.
Ирэн задумалась. Идти к леди просто так, просить у неё позволения переехать в ту самую малую комнату… Бесполезно! Она из одной обиды, что приданое собрали и её не спросили, не позволит. Зато, если ей что-то подарить – может, разрешит? Ну сколько можно грязной ходить и спать на серой простыне? Есть же ткани, можно себе и бельё сшить постельное, да и вообще… Одной в комнате – точно удобнее. Не будет вот этого холодного игнора от Сантии…
— Анги, давай-ка мой ларец посмотрим.
Конечно, шкатулку с деньгами Ирэн сейчас не пойдёт доставать – от греха, как говорится. Но ведь и в ларце есть всякое-разное. Авось и найдётся небольшой сувенир для леди? Нашлось в ларце не так и много, но мешочек с украшениями был. Там и подобрала Ирэн вполне достойный перстенёк с алым камнем.
И леди Беррит, к которой отвёл её Питер, хоть и морщила нос, но благосклонно выслушала стенания Ирэн на то, что «головой стукнулась, плохо соображала, никого не узнавала…». А выяснив, что падчерица всего-то и просит ключ от малой комнатки – вообще подобрела. Комнат этих в замке не один десяток пустых, а колечко – оно всегда пригодится. Лорд, так-то, не слишком скуп, но украшения лишними не бывают. Потому, кликнув мадам Векс, она приказала:
— Подберите скромную комнату госпоже Ирэн. Пусть она проведёт последние дни в благочестивом одиночестве и душеспасительных молитвах…
Из трёх комнат, что показала ей мадам Векс, Ирэн выбрала ту, что была меньше размером, но с камином – хоромы ей не нужны, но и мёрзнуть – тоже не лучшая идея. Кроме того, в одной из комнат под резным остовом кровати она видела выкатную доску на колёсиках – кровать для прислуги. Поэтому, под недовольным взглядом мадам, слуги перенесли её в новую комнату Ирэн. Ну не устраивать же здесь, в углу, свалку соломы и подгнивших вонючих шкур?
А Питер был только счастлив, что Ирэн разрешила ему ночевать на его старом месте – в комнате со слугами лорда. Рассуждал он вполне здраво – госпожа замуж выскочит и съедет отсюда. А там у него – своё место есть всегда. А не станет ночевать постоянно – любители быстро найдутся. С ним в комнате ночевал, кроме остальных, ещё и лакей лорда Беррита. Ну, Грант, который за костюмами лорда следит и прочим. А уж он всегда заботился, чтобы ночью дрова для камина были. Так что, лучше уж Питер утром к госпоже будет прибегать, а ночами – охранять своё место тёплое. Тем более, эка невидаль, госпожа разрешила шкуру себе забрать!
