— Мой отец? — без эмоций повторила я.
Интересная теория, — Рикр взъерошил перья. — Ты так решил, потому что Друид Адских Врат был известен тем, что тут была его территория?
Зак кивнул.
— Друид-жаворонок с напарником — водной нимфой — не смогла бы сама тут долг прожить. Но Мейрид выживала, ведь была тут с Сейбер. Если Киллиан тоже был друидом, значит, два друида удерживали эту территорию, и это логичнее, чем то, что Друид Адских Врат был неким гением.
Я обвила себя рукам, дрожа.
Если он был супругом сильного существа, склонного к кровопролитию, — отметил Рикр, — то они были устрашающей парой — та, что хорошо умеет защищать чарами, и тот, кто отлично умеет сражаться.
Стряхнув шок, я встала на ноги.
— Нет доказательств, что мой отец был друидом. Друид Адских Врат мог быть кем-то еще. Может, он дал моим родителям тут жить. Могло быть что угодно.
— У твоего отца был фамильяр? — спросил Зак.
— Он… да, — я прищурилась, вспоминая. — Но я не знала того фейри. Он не проводил со мной время, как Элланира, водная нимфа. Папа всегда говорил, что я узнаю его фамильяра, когда стану старше.
— Ты знаешь, что случилось с фамильярами твоих родителей, или почему они не смогли спасти твоих родителей?
— Я всегда думала, что они умерли. Элланира отправилась с моими родителями на поиски, и она не вернулась… — я потерла лоб. — Я не знаю о фамильяре отца. Как я и сказала, я мало с ним сталкивалась… но, думаю, и он мертв.
Я не знала, почему поверила, что он был мертв, но ощущала внутри уверенность.
Рикр обдумал мои слова.
То, что спутник твоего отца не подходил для общения с ребенком, как по мне, доказывает, что он был сильным и агрессивным. Логично, что твой отец тоже был друидом и сильным воином.
— В этом нет логики! — гневно парировала я. — Это просто догадка. Дай мне хоть один факт в поддержку этой безумной теории.
Зак молчал мгновение.
— Друид Адских Врат умер в то же лето, что и твои родители. Этого хватит?
— Откуда ты знаешь, когда умер Друид Адских Врат?
— Аконит мне говорил.
Я повернулась к Заку. Он глядел вдаль, мышца на его щеке дергалась.
— Откуда Аконит знал Друида Адских Врат? — осведомилась я.
— Друид Адских Врат как-то бросал ему вызов, и Аконит насмехался, что единственный друид на западном побережье, кому хватило смелости бросить ему вызов, глупо погиб. Я помню, что это был конец лета восемнадцать лет назад.
Мой отец и Друид Адских Врат умерли в одно время, и моя маленькая семья жила на территории Друида Адских Врат. Как такое могло быть совпадением? Я не могла придумать правдоподобное отрицание, и это потрясло меня. Сначала моя магия. Потом мама. Теперь папа.
Все было не таким, как я думала. Все, что я знала, пока росла, было неправильным, и последний столб знаний во мне рушился.
— Что такое? — спросил Зак.
Я хмуро посмотрела на него.
— О, ничего. Просто осознаю факт, что я не знала, кем были мои родители.
— И что?
— Что значит, и что?
— Какая разница? Что семилетний ребенок понимает о своих родителях? Ты получаешь ответы. Разве ты не этого хотела?
— Я не этого хотела!
— Почему нет? — рявкнул он.
Я сжала кулаки.
— Если они оба были друидами, то они знали, как опасно это место. И они знали, как опасно идти искать заблудившегося скалолаза. Они должны были быть сильными, умными и способными, а их убили, и они бросили семилетнюю дочь одну, не знающую, кто она.
— Они не знали, что умрут.
— Они рисковали жизнями ради незнакомца, — я хрипло дышала. — Как они могли так рисковать, когда не сделали ничего, чтобы я была в порядке? Почему они выбрали какого-то скалолаза вместо меня?
Его голос стал резким:
— Они совершили ошибку, Сейбер.
— Они не должны были…
— Они облажались! — он гневно взмахнул рукой. — Такое у всех бывает! Ты не можешь простить людей за ошибки?
Я отклонилась на пятках, его гнев поразил меня. Я оскалилась.
— Не все можно простить. Ты должен все об этом знать.
— Я говорю не о нас, — прорычал он. — Я говорю о твоих родителях. Почему ты пытаешься уничтожить то, что у тебя осталось о них?
— Я не…
— Просто прости их! Береги воспоминания! Проклятье, тебе нравится выглядеть как можно более жалкой?
Я ударила ладонями по его груди, отталкивая его.
— Что у тебя за проблема, Зак? Почему ты возмущаешься?
— Потому что ты все поступки воспринимаешь как личную атаку! У тебя было семь лет с родителями…
— Семь? Я должна была…
— Но ты получила это, — перебил он, зеленые глаза пылали. — Перестань портить это своей искаженной игрой в обвинения.
— Да пошел ты! — заорала я. — Ты не понимаешь!
— Я? — он шагнул к моему лицу. — Аконит убил родителей передо мной, так что я знаю, что говорю.
Я отшатнулась, словно он ударил меня.
Он замер на миг, а потом отпрянул, бормоча ругательства.
— Я думала… — мой голос дрогнул. — Я думала, ты не помнил своих родителей.
— Я помню о них только это.
— Только это? — я пыталась представить, что помнила о родителях только их жестокие смерти от рук человека, который… — Аконит тебя похитил?
Он взглянул на меня с каменным лицом и пошел прочь.
Я подбежала к нему, пыталась успевать за его шагами.
— Зак?
— Это обычай среди практиков темной магии, — сухо сказал он. — Они не хотят искать пару, рожать и растить младенцев. Они «выбирают» учеников, воруя детей.
Я сглотнула желчь в горле.
— Сколько тебе было?
— Не знаю. Около пяти.
— И… это все, что ты помнишь? Как Аконит их убил?
Его шаги стали еще шире, словно он мог оставить все это позади, если будет шагать достаточно быстро.
— Я помню, как мама кричала: «Ні, Андрій, він хоче забрати Захарія».
Мелодичный язык легко слетел с его языка, хоть голос звучал сухо.
— Это был… украинский? — робко спросила я.
Он не ответил, а я, пока шагала рядом с ним, вспомнила, как услышала его голос впервые, уловила легкий акцент в гласных. И то, как его зрачки расширялись от страха и адреналина, когда голос Аконита звучал сквозь пол игорного дома. Горящая надежда в его глазах, когда мы придумывали, как убить наших опекунов.
Впервые с тех пор, как он бросил мой сломанный кулон у моих ног, я подумала, что, может, тот отчаявшийся, опасный и полный надежды подросток не играл мною. Может, он не притворялся.
Я не могла представить, чтобы эта взрослая версия хотела не полного уничтожения его наставника-друида.
Мы шли по лугу в тишине. Мы приближались к пикапу, я повернула к дому. Мы вместе замерли перед крыльцом.
Я понимала, почему мое прибытие сюда и обнаружение утраченной связи с родителями разбило его холодный контроль — он не мог испытать такое сам. Его родители стали одним жутким воспоминанием, и он не мог ничего найти, не был связи, чтобы вернуть годы. Он не мог получить то, что у меня теперь было.
Может, потому он согласился помочь мне этим утром.
Я тяжелыми шагами поднялась на крыльцо. Дверь дома нависала, знакомая, но странно жуткая. Мое сердце сжалось в груди, пряталось от грядущего горя.
Сглотнув, я потянулась к ручке двери.
Сейбер!
Моя рука дернулась от вопля Рикра. Мягкая сильная волна земной энергии пронеслась по лугу, дрожа в предупреждении.
Деревья задрожали за лугом. Стая птиц взлетела, крича в предупреждении. Черные лохматые варги Зака побежали сквозь траву к нам, и Рикр летел за ними, хлопая крыльями.
Сейбер, иди!
Тихая энергия дома исказилась от чего-то темного и яростного.
Мы с Заком двигались одновременно: он побежал к машине, а я спрыгнула с крыльца. Он добрался до пикапа первым, оббежал его, устремляясь к стороне водителя. Я бросилась на пассажирское место, он завел двигатель. Он переключил передачу, надавил на газ. Колеса крутились, кузов трясся, а нос боролся с зарослями на дороге, по которой мы приехали.
