Зина подумывала также и о том, чтобы взять уроки танцев, но вот как это объяснить окружающим, которые прекрасно знали, что Эжения превосходно танцует - этого она не представляла. Может, походить инкогнито в какую-нибудь танцевальную студию, если таковые здесь имеются?
Но это всё - далеко идущие планы, а между тем, вечер приёма настал. Вновь Эжения стоит на подъездной дорожке герцогского замка и пытается заставить себя сдвинуться с места. Если в первый свой визит сюда Зина волновалась из-за массы вещей: не проколится ли она где-то, не опозорится ли, если её пригласят на танец, не обидится ли на неё кто-то из знакомых Эжении за то, что она его не узнала, - то сейчас её волновало только одно. А именно: как бы не сделать чего-то такого, из-за чего нарушится сюжет, но, в то же время, предпринять определенные действия, чтобы вывести из этого сюжета своего персонажа. Говоря проще: как бы спастись самой, не запоров при этом роман - поскольку автор дал понять, что в этом случае и её ничего хорошего не ждёт.
Приём проходил в другом помещении - более камерном, да и приглашенных в этот раз поменьше. В зале были расставлены кресла и горел большой камин, возле которого тоже стояло несколько кресел. Играли приглашенные музыканты, официанты подавали прохладительные напитки.
Гости перемещались по залу, здоровались, общались. К моменту прихода Зины-Эжении уже образовались три основных кружка по интересам: в одном дамы обсуждали живопись, в другом мужчины говорили о политике, а вот в третьем была смешанная компания - и обсуждали они творчество незнакомых Зине поэтов.
Постояв возле каждой группы и послушав немного, Зина не нашла эти беседы интересными и, заметив в толпе подруг Эжении, поспешила скрыться за колонной, пока те её не заметили.
- Прячетесь? - раздался позади приятный мужской голос.
Зина обернулась, встретившись взглядом с удивительно синими глазами герцога Монтеберского, которого девушка тут же узнала по шраму. Шрам оттягивал внимание на себя, но Зина не могла отвести взгляда от завораживающих глаз герцога, что казались немного разными: правый чуть темнее, а левый - светлее и ярче, отчего напоминал Зине камень в её кольце.
"Так ведь это же и есть камень! - ахнула про себя Зина, осознав, что вместо левого глаза у герцога Монтеберского - протез. - Видимо, глаз он потерял тогда же, когда заработал этот ужасный шрам."
Затем, спохватившись, что слишком пристально рассматривает мужчину, который, между тем, ждёт её ответа, Зина решила ответить вопросом на вопрос:
- А вы?
- И я, - улыбнулся герцог, указывая рукой на кресла рядом с собой и приглашая тем самым Зину присоединиться к его компании. Сам он сидел так, что за колонной его совершенно не было видно, но он при этом мог видеть почти весь зал.
Зина присела рядом, стараясь, чтобы и её было не особо заметно.
- Почему вы же прячетесь? - спросила Зина без задней мысли - и тут же устыдилась своего вопроса: должно быть, герцогу просто неприятно повышенное внимание к его шраму.
- Не люблю светские вечера, знаете ли, - невозмутимо ответил тот, сделав вид, что не обратил внимания на смущение девушки.
- Так зачем же вы сюда пришли? - недоуменно спросила Зина. - Ладно я - мне по статусу положено присутствовать, отказаться не могу, а вы-то сами герцог, вам никто, кроме короля - не указ!
Мужчина тепло улыбнулся её словам, явно сочтя их забавными - так взрослые с умилением улыбаются каким-то детским выходкам. Зина вновь зарделась, понимая, что своим поведением выдаёт себя с головой: ну, не аристократка она! Ни разу! Говорит то, что думает, хотя правильнее было бы думать, что говорит. И герцог этот явно её раскусил - либо находится в шаге от этого.
- О, - ответил герцог Монтеберский, - я тут с определенной целью.
- И какова же эта цель? - не удержала любопытства Зина, даже понимая, что ей стоит помалкивать, чтобы не выдать себя ещё больше.
- Женитьба, - коротко бросил герцог.
- О-о-о-о, - протянула Зина, не зная, что сказать. В романе ни о каком герцоге Монтеберском или герцоге со шрамом не упоминалось. Тем более, не упоминалось о его женитьбе. Хотя такой колоритный персонаж должен был быть упомянут хотя бы раз. Но, то ли Милена не интересовалась сплетнями, то ли была больше занята своей личной жизнью, то ли ещё что, а о герцоге Монтеберском роман умалчивал - впрочем, как и о многом другом.
- Что, вы даже не спросите, кто невеста? - иронично уточнил герцог, приподняв ровную бровь, что была одного цвета с его тёмно-каштановыми волосами.
- Полагаю, вы сами скажете, если на то будет ваша воля, - осторожно подбирая слова, ответила Зина. Кажется, ей пора менять укрытие, а то этот герцог начинал её немного напрягать: девушке казалось, что он видит её насквозь - и вот-вот встанет и заявит на весь зал, что она - самозванка.
- Хм, действительно, - согласился с её доводом мужчина. - Но проблема в том, что никакой невесты пока ещё нет. Вот, присматриваюсь. Вы тут, наверное, всех знаете, может быть, подскажете, на кого стоит обратить внимание?
Тут Зина откровенно испугалась: она ведь почти никого не знает! Что ей ответить? Впрочем, даже если бы она знала всех присутствующих, вряд ли стала бы поддерживать подобный разговор и на полном серьёзе что-то советовать. Эта мысль Зину и успокоила:
- Простите, милорд, но я не знаю ваших вкусов. А, кроме того, не хочу давать оценку молодым леди - вряд ли я вправе это делать. Полагаю, вы в состоянии сами разобраться.
Герцог обратил на неё заинтересованный взгляд - и вдруг без перехода спросил:
- Мы ведь не были представлены друг другу, миледи? Позвольте исправить эту оплошность: Жак Ванрелл, герцог Монтеберский.
С этими словам герцог поднялся - было видно, что это действие вызвало у некоторое затруднение - и слегка поклонился.
- Эжения де Лавиньяк, графиня Синопская - по мужу, - Зина подскочила с кресла и сделала реверанс, как и полагается при знакомстве с герцогом - пусть оно и произошло несколько нестандартным образом.
- Вы замужем? - теперь приподнялись в удивлении обе герцогские брови.
- Я вдова, - коротко ответила Зина, потупившись. Кажется, так полагается вести себя скромной вдове? Впрочем, Эжения скромной вдовой не была - это герцог, видимо, ещё не в курсе местных сплетен, а то бы не спрашивал. Понятное дело, если он приехал из своего герцогства недавно, и впервые появился в обществе только на балу у Ланттарского, то мог и не слышать ничего. Хотя о нём самом сплетни уже вовсю гуляют. Да уж.
Глава 12
- А как насчёт вас? - спросил герцог Монтеберский, и Зина, ушедшая в свои мысли, не сразу поняла, к чему был задан вопрос.
- Простите? - переспросила девушка.
- Вы сказали, - начал объяснять герцог, - что вам неприятно сплетничать о других леди. Тогда, возможно, вы могли бы рассказать что-то о себе?
Зина моргала, глядя на мужчину, и не могла понять, о чём он вообще. Герцог что, ждёт, что Зина начнёт расхваливать себя в качестве кандидатки на роль герцогини? Или что он сейчас имеет в виду?
- Что именно вы хотите услышать, милорд? - осторожно уточнила Зина.
- Разумеется, вашу оценку своей персоны в качестве будущей супруги, миледи, - подтвердил герцог самые безумные её предположения.
- Боюсь, себя в этом плане оценить мне будет еще сложнее, чем окружающих леди, - проговорила Зина, качая головой и удивляясь тому, как их разговор принял столь странное направление.
- Почему же? - продолжил настаивать герцог Монтеберский.
- Потому, что по отношению к себе еще труднее соблюсти беспристрастность, - пояснила очевидное Зина. - Тут всё зависит от характера человека: скромный будет принижать свои достоинства, тщеславный - преувеличивать, и, если даже попадётся такой человек, который сможет дать себе объективную характеристику, то как понять, что она объективна, если вы не знаете этого человека?
