— Чтобы напомнить себе, за что сражаюсь. Чтобы дать себе хотя бы частичку того покоя, который я когда-то ощущал, обнимая тебя.
— Ты едва смотришь на меня. И даже не заметил, жива ли я.
— Заметил. Просто не мог позволить тебе увидеть меня. Только не таким и не сейчас. Не хотел тебя пугать.
— Ли… — Он вздрагивает, услышав своё имя. — Легион… я всегда видела тебя таким, какой ты есть на самом деле. И никогда не боялась.
Он качает головой.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь. То, кем я был… Это ничто. Зверь, которого ты видела во время клятвы на крови — лишь часть моей тьмы.
Я закатываю глаза. Ритуал Семё7рки, на который он пригласил меня посмотреть, был ужасающим, но я знала, что это не просто прогулка по парку. И справилась. Я приняла Легиона таким, какой он есть, и влюбилась, несмотря на страх. Почему он продолжает обращаться со мной как с ребёнком? Я знаю, чего хочу — его… всего его.
— Я не слепая. Знаю, что ты изменился. Мы оба изменились.
— Значит, ты понимаешь. — Он тяжело вздыхает. — То, что я сейчас — и то, что ты сейчас — ты не захочешь кого-то подобного мне. Никогда не смогла бы полюбить… Вот это. — Он говорит о себе, как о предмете. О животном.
— Почему ты так говоришь?
— Я — пламя, ярость и сама смерть. Я воплощаю в себе всё, чего тебе следует сторониться. Я никогда не позволю себе очернить свою душу.
— Моя душа уже давно очернена.
Я встала на колени, и простынь упала до талии, открывая ночнушку из пурпурного атласа. Полупрозрачный лиф украшен серебряной нитью, подчёркивающей глубокий V-образный вырез. Легион скользит взглядом по моему горлу и ниже к декольте, закусывая губу. Я воображаю, как он вместо губы прикусывает мой сосок. Легион позволяет себе лишь мгновение любоваться, а затем отворачивается. Что-то внутри меня лопается.
— Мне не следовало приходить. Нужно отстать от тебя.
Он начинает вставать, но я хватаю его за руку.
— Не уходи, прошу.
— Иден, я не могу… не могу позволить тебе…
— Просто полежи со мной. Лишь об этом прошу. Я… скучаю по тебе. Пожалуйста, останься.
На его лице отражаются тысячи битв эмоций, но он неохотно кивает.
— Если ты этого хочешь.
— Да, хочу. — Легион снова кивает, затем сбрасывает ботинки, поворачивается и ставит колено на кровать. — Ты ведь не станешь спать полностью одетым? — Я слабо улыбаюсь, чтобы разрядить напряжение. Он соглашается спать со мной в одной постели, и я не хочу давить. Как и не хочу осторожничать.
Легион смотрит на тёмные джинсы и футболку, а когда поднимает голову, на его лицо падает тень.
— Ты же знаешь, как я сейчас выгляжу? У меня тело изменилось.
— И ты знаешь, что мне плевать.
Сдавшись, он выдыхает и стягивает футболку через голову, отчего тёмные волосы падают на лоб. У меня перехватывает дыхание от его красоты, и я поражаюсь чёрным чернилам, которые теперь нанесены на гладкой, загорелой коже. Жестокий ревнивый зверь смотрит на меня, дразня. Вблизи я вижу, что его серебряные глаза действительно мерцают какой-то тёмной, пугающей магией. Даже красный камень, заключённый в огромную челюсть, таинственно мерцает. Я загипнотизирована… почти зачарована зловещим великолепием. Хочу отвести взгляд, но зверь зовёт и манит ближе.
Легион поворачивается и предоставляет шикарный обзор на спину и завершение фрески дракона сложной чешуей и острым как бритва хвостом.
«Ближе, — шепчет он. — Прикоснись ко мне. Я не укушу».
Слушая его лживую песню, я придвигаюсь и протягиваю пальцы. Легион ловит меня за руку, прежде чем я успеваю коснуться дракона.
— Было больно? — шёпотом спрашиваю я Легиона, когда наши губы оказываются в миллиметрах друг от друга.
Он отпускает меня и качает головой.
— Превращение было мучительным. У меня сломались все кости. Мышцы и ткани разорваны. Но это… — он проводит рукой по груди и животу. — Ничего.
Я отстраняюсь, поражаясь удивлению зверя. Я не думала, что можно найти его ещё великолепнее и привлекательнее. Но вот я здесь, задыхаюсь от желания, чтобы он был рядом со мной. Внутри меня.
К чёрту сон.
Если мне суждено породить огонь, то семя Легиона — искра, которая распалит этот пожар.
— Идти сюда. — Мой голос так охрип от желания, что я едва узнаю его.
Легион не ползёт ко мне по кровати, как делал много раз прежде, а крадётся, как смертоносное животное, почуявшее добычу, прежде чем наброситься и разорвать ей глотку. Во рту пересыхает, колени трясутся, а сердце сжимается от предвкушения. Он садится рядом ко мне лицом, но не прикасается. Его серебристые глаза тускнеют, но едва заметно, будто он пытается сдержать силу. Но я её чувствую. От него исходят такие ожигающие флюиды страсти, что любой другой не выдержал бы. Даже воздух между нами, кажется, шипит.
— Мне всё равно, что ты другой, — шепчу я. Мне нужно, чтобы он в это поверил. Даже если придётся повторять это каждый день всю вечность.
— А мне не всё равно. — У него голос тоже хриплый.
— А должно быть. Для меня ты не изменился. Человек… Демон, которым ты был, и чувства к тебе не изменились.
— Что ты чувствовала?.. — Он морщится, будто эта мысль тревожит его. — Ты не должна сочувствовать мне, Иден. Теперь нет. Потому что мои чувства к тебе… — Он качает головой, прежде чем перевернуться на спину. — Я не хочу причинять тебе боль.
Я не знаю, имеет ли он в виду эмоционально или физически, но мне всё равно.
— Значит, не причинишь.
— Всё не так просто
Чёрт возьми. Я ничего не понимаю. Я говорю ему, что принимаю его в любом виде, а он всё равно отталкивает меня. Может, он подразумевает что-то другое. Может, хочет, чтобы я отодвинулась.
— Она угроза?
Легион поворачивается ко мне и хмурится.
— Что?
— Адриэль угроза для меня? Для… нас? Ты бы предпочёл быть с ней?
Между нами пролегает тьма, приглушая пронизывающий взгляд Легиона.
— Нет.
Я притворяюсь, что не замечаю, как чёрный дым и тень появляются прямо перед моими глазами, решая обсудить это в следующий раз, когда не буду пытаться убедить его, что не боюсь.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться. Ты не причинишь мне вреда, Легион. Не станешь.
Чтобы довести свою мысль до конца, я придвигаюсь ближе, пока между нами не остаётся всего несколько миллиметров. Волна жара разливается по телу. Предупреждение ли это? Или приглашение?
— Ты сама не знаешь, что говоришь, и понятия не имеешь, на что подписываешься.
— Тогда покажи, Легион потерянных душ. Покажи мне, что ты такое.
Я робко протягиваю руку и касаюсь его живота, как раз там, где ужасный змееподобный зверь держит рубин в клыках. Твёрдые бугорки пресса сокращаются под пальцами, температура тела обжигает. Я начинаю медленно скользить рукой по гладкой, упругой груди. Когда я обхватываю его подбородок, он подаётся ближе и закрывает глаза.
— Иден… чёрт, — ругается он, а когда открывает глаза, в них блестит мучительное желание.
— Не бойся, — настаиваю я. — Потому что я не боюсь. Не сдерживайся.
С рычанием, в котором слышно облегчение и отчаяние, Легион переворачивает меня на спину и стискивает мои руки в одной ладони, прижимая их к подушке над головой. Никаких предисловий. И предупреждений. Легион просто прижимается ко мне всем телом, отчего кровь быстрее бежит по венам и пульсирует от сосредоточенного желания, когда я смотрю на Легиона сквозь ресницы, без слов умоляя его продолжать. Обнажить свою душу и показать мне, кто он на самом деле.
— Последний шанс, — процеживает он сквозь зубы.
Я киваю.
— Я никуда не уйду.
Я не знаю, как он это делает, но от малейшего прикосновения его ладони к моему боку ночнушка рассыпается в пепел, а я оказываюсь под Легионом полностью обнажённая. И по тому, как глаза Легиона светятся при виде моей обнажённой плоти, словно у животного, умирающего от голода, я точно знаю, что он имел в виду под «последним шансом». Он собирается сожрать меня. И как только начнёт, уже не сможет остановиться. И я не хочу, чтобы он останавливался.
