— А плохая? — спросил Слейн тут же. Видимо, ему надоело, что я ходила кругами.
— Кто должен стать жертвой? — вторил ректор богу.
Я быстро взглянула на ректора, потом тут же уставилась на Слейна и очень решительно предъявила:
— Я скажу, но для начала вы… — я некультурно ткнула пальцем в грудь бога Смерти.
"Жаль, не в глаз,"-тоскливо продурчал Заря.
— …Вы расскажите мне, почему Дэрию называют проклятым дитём. Кто ее проклял?
Я так напирала на бога Смерти, что ему, вообще-то, по всем законам жанра нужно было бы стушеваться и начать спокойненько сдавать бастионы. Однако не на того я напала.
Губы Слейна вытянулись в линию, а глаза, как мне показалось, заволокло тьмой.
И мне бы напугаться, отступить и мимикрировать под во-о-н тот маленький кактус, неизвестно как оказавшийся на столе ректора (титрионы так умеют же?), но кровь в жилах моих кипела, а пульс бился чаще обычного. Все это заглушало здравый смысл. Еще и волны какие-то странные накатывали едва различимые, но такие надоедливые, а еще такие неприятные.
В общем, все это заглушило чувство страха, а заодно вопившего в голове Зарю.
Так бы, наверно, друг друга и перебили мы с богом Смерти, но нас остановил ректор.
Мужчина подошёл максимально незаметно и беззвучно.
Аккуратно взял меня за руку и потянул в сторону прижав. Я вздрогнула и ахнула, когда по венам словно устремилась какая-то тёмная энергия, сметая и поглощая светлую.
Ощущения, которые я испытывала до этого, те самые волны (так я их мысленно назвала), усилились в несколько раз. Теперь это было похоже не на писк комара, а на крик в соседней комнате.
— Я сделаю это гуманнее, Слейн, — сказал титрион, придерживая меня.
— Что?.. — выдохнула сквозь зубы.
— Твое тело было на грани, вот-вот должны были начаться бесконтрольные превращения. Мага жизни искать не было времени, потому пришлось использовать свои силы. Я влил в тебя магию смерти, она поглотит твою магию жизни и отсрочит начало перевоплощений, но, как ты теперь понимаешь, это не самый приятный выход из ситуации. Он немногим лучше того, что с твоим телом происходит.
О да, чувства непродаваемые. Если так себя ощущают каждый день маги Смерти, то я им не завидую. И понятно, почему у Слейна такой паршивый характер. Он все-таки имеет самый большой концентрат этой силы. Является ее началом.
Спустя небольшой промежуток времени мне действительно стало легче. Кровь перестала шуметь в ушах, а температура тела снизилась и приблизилась к норме.
— Это поможет, но только на время, — сказал ректор, отпуская мою руку.
Ощущения, которые так походили на волны, тут же затихли, но не пропали.
— Я расскажу тебе, Лиса, что ты так хочешь. Это нужно было сделать давно, — между тем заговорил вновь титрион.
Его тихий голос дарил спокойствие.
— Дэрия особенная во всех смыслах, — начал рассказывать титрион.
Бог Смерти, пристроившийся около своего уже любимого шкафа, проворчал:
— Не то слово.
— У неё, как ты уже сама, наверное, поняла, нет близнеца. Проклятье ее матери стало пробуждаться, и она медленно начала сходить с ума. Алийания не успела навредить Дэрии, но смогла погубить ее близнеца. Мальчик появился на свет и тут же погиб от рук своей матери.
— Но разве Дэрия не должна была умереть сразу? — задала я вопрос.
Ректор медленно покачал головой.
— Она не умерла, Слейн не дал…
— Вэл, — тут же перебил, собственно, Слейн.
— Дэрия выжила, а моя жена подстроила все так, что будто бы новорожденный ребёнок скончался при родах. Хаос, тогда уже пробудившийся в ней, помог обдурить всех, даже богов.
И почему я не удивлена?
— Алийания была проклята. Ее проклятие долгое время спало, но, когда настало время, пробудилось и начало рушить жизнь своей хозяйки. Сначала она боролась, но постепенно уступила ему. Хаос завладел ей…
— Подождите, кто ее проклял? За что? — Я не понимала главного и потому чувствовала себя какой-то дурой.
— Ирит, богиня Жизни, — предложение бога Смерти прозвучало как приговор всему живому. Таким голосом врачи объявляют о смерти своих пациентов.
У меня наконец начала собираться картинка пазла.
Зариахат же раздобыл последний пазл. Мой внутренний голос заявил уверенно:
"Алийания потомок ребёнка Акриста и титриона, с котором он изменил жене."
История, которую я прочитала и которую с лёгкой руки назвала легендой, оказалась правдой. Столь близкой и пугающей.
— Прабабушка Алийании была дочкой Акриста и Лолиаты. — Лолиата, надо предполагать, эта та самая девушка, которую соблазнил верховный бог? — Ирит прокляла ребёнка Лолиаты.
— Моя мамочка умеет мстить, — хмыкнул бог Смерти. — Она не просто убила ребёнка, не заставила мучиться какой-нибудь болезнью. Она пробудила в нем хаос, который передался ребёнку от отца. Когда ребёнок обрёл семью и детей, то сошел с ума и перебил всех, кроме одного своего ребёнка. Потом разум вновь прояснялся у носителя проклятия, он увидел, что натворил, и убил уже сам себя. Это, если кратко.
— Да, — кивнул, подтверждая слова Слейна, ректор. Он ничуть не разозлился, что его перебили. — Алийания была потомком Лолиаты и носителем проклятия. Хаос проснулся и в ней, но как-то она смогла с ним договориться. Эти двое стали работать в паре. Алийания помогает вырваться полностью хаосу, а тот в обмен, видимо, не убивает тех, кем она дорожит. Дорожила, — тут же поправился мужчина.
— Она и сейчас дорожит, — вздохнув, печально сказала я. — Я разговаривала с ней несколько раз. Она говорила, что делает это все, чтобы спасти свою дочь. Дэрия ведь тоже носитель проклятия?
Мужчины нехотя поочерёдно кивнули, подтверждая и так уже мне понятный факт.
Слейн, хоть и тоже бог, но не может перебороть проклятье своей мстительной матушки. Однако, все-таки, вот тётка, конечно, злой гений. Даже Гера бы до такого не додумалась. Хотя она знала толк в мести, особенно любовницам своего муженька, который ей разве что с деревом не изменил.
— Ее мать пыталась найти способ снять проклятие со своего ребёнка. Какой бы сумасшедшей она не является, но дочь она любит.
Я замолчала, но тут заговорила вновь, исправляясь:
— Когда хаос не владеет ее разумом.
Слейн хмыкнул. В третий раз. Заклинало его, что ли?
— Мы пытались снять проклятие, но вместо этого загубили жизнь еще одного титриона. Проклятие моей матушки не снять.
— Она носительница его, возможно, ей по силам разобраться в этой проблеме, — с сомнением в голосе сказал ректор.
Он прислушался ко мне, поддержал.
— Ага, у нее было 7 лет. Но все, что она сделала, это попыталась прирезать свою дочь, как своего второго ребёнка, — Бог смерти сегодня прямо-таки сама эмоциональность.
Впрочем, когда дело касалось Дэрии, я заметила, он всегда был не похож на себя.
Чувства малышки не безответны. Хотя, может быть, это все же отеческие чувства, все-таки он называл себя ее отцом. Впрочем, это также может и быть любовь, просто иная. Брат вот его тоже влюбился изначально в ребенка. Возможно, это у них семейное?
— Проклятие первосоздателей не снять, не разрушить, это невозможно. Тебе, Вэл, это известно вдвойне.
— Но…
Я не хотела вмешиваться в спор двух мужчин, но у меня не было выбора.
— Если Алийания и пыталась найти способ разрушить проклятье, то у нее не осталось времени. Она должна стать жертвой, и, мне кажется, она знает об этом.
Глава 7
Мужчины удивились, но не более того. Думаю, оба они подсознательно знали, кто должен умереть, чтобы Дэрия жила.
Мне, честно говоря, в такой ситуации даже шутить и язвиться не хочется. А ещё больше мне не хочется в это ввязываться. Однако я не могу остаться в стороне.
Мы должны вернуть Дэрию к жизни. Полноценной жизни.
— Я не хочу, чтобы кто-либо умирал, — сказала я, так, на всякий случай, видя, как молчат мужчины и переглядываются. Они явно вели диалог между собой, только вот я его не слышала. — Возможно, есть другой выход. Предлагаю для начала найти Алийанию. И… — я замолчала и закусила губу.
