предпочитаешь, чтобы я твою пролил? Я всегда могу это сделать, – подходит ко мне ближе, медленно крадется, хищник, в вертикальных зрачках пляшут искры.
– Индюк не просек, что ты его облапошил? – облизываю пересохшие губы. Чем ближе инквизитор, тем сложнее дышать.
– Нет. Прекрати называть короля обидными словами. В следующий раз уже не получится уйти от наказания.
– Дарки! Не хочу я следующего раза, и туда возвращаться не хочу! – сжимаю в руках солому. – Странно, что народец у вас слепой, не видит, что за ничтожество на троне восседает. Может, у вас проблемы в мире именно из-за его криволапого правления!
Паршивая ситуация. Пусть сейчас я получила передышку. Но он же потащит меня назад, когда я типа очухаюсь.
– Выбора нет, – как–то обреченно, как приговор звучит.
– Давай ему правду расскажем. Пусть отстанет. А ты ему Софию притащишь.
– Это не отменит твоей участи. Тебя избранной признали, и король не упустит шанса покрыть тебя. Ему нужна наследница, – говорит отрешенно, на меня не смотрит.
А я мгновенно вскипаю. Вскакиваю.
– Нет. Никогда. Ни за что! – взгляд цепляется за чугунный чайник на столе. Хватаю его, ох, тяжеленный, замахиваюсь, и… Дарки перехватывает мою руку.
– Перестань устраивать цирк. Довольно, Злата, – и резко так к себе притягивает, сжимает до хруста костей.
– Это ты виноват во всем! И разгребай теперь! Иначе! Я такое устрою, – я сама еще не знаю что, но уж точно что-то придумаю. – Почему нельзя меня вниз с воронами отправить? У вас же город не только тут в облаках?
– Внизу живут бескрылые. Они за любую милость короля сдадут тебя. Не говоря уже о том, что ведьма найдет тебя в любом уголке Наварры. Просто не делай глупостей. И угомонись, – относит меня на солому, отрывает от себя. Отходит. Словно боится приближаться.
– А у тебя есть план? Или ты намерен собственноручно меня королю в кровать принести?
Инквизитор не успел ответить, в хижину входит девушка в простом мешковатом платье. Каштановые волосы развиваются, обрамляя слишком миленькое личико.
– Все получилось! Я переживала, – смотрит на меня с добродушной улыбкой. – Не была уверена, что Эвджения магию не учует.
– А ты кто такая? – перевожу взгляд на инквизитора и обратно на нее. Что-то мне не нравится.
– Мне пора, – Дарки, даже не взглянув на меня, уходит.
– Стой, гад! Вернись! Наворотил дел и слинял?! – кричу ему вслед.
– Я бы на твоем месте так не горланила. Хижина защищена от магии. Но я не уверена, что она может поглотить такие крики, – у нее очень мелодичный голос. И меня это еще больше настораживает. Не понимаю почему, ведь угрозы от нее я не чувствую. Наоборот, девушка располагает к себе с первых секунд.
– А ты у нас еще одна ведьма? Да еще посмела пойти против короля?
– Травница. Марисса меня кличут.
– Это ты помогла Дарки провернуть все это?
– Кому? – хмурится.
– Инквизитору…
– Да, Даркмор попросил помощи, он рассказал мне в общих чертах, что приключилось в твоем мире.
– О-о-о, – протягиваю и задыхаюсь от непонятного жгучего чувства. – У вас такие доверительные отношения. Ничего друг от друга не скрываете…
Почему так больно. Внутри словно все кислотой облили, и глаза пекут, от ядовитых, непролитых слез.
– Верно. У нас доверие, – легкой, воздушной походкой подходит к шкафчикам. – Сейчас будем ужинать, ты ведь давно ничего не ела.
– Отвали ты от меня, добрая фея выискалась тут, – отворачиваюсь. – Где мне отмыться, от хрени этой?
– Чуть позже, я все сделаю, вначале ужин, – продолжает, что–то выставлять на стол. – А руки можешь в чане ополоснуть.
Хотела отказаться, но такие запахи пошли, так вскружили голову, что я решила, надо сил набраться. Если с голоду еле ползать буду, то только себе хуже сделаю.
За стол усаживаюсь и без стеснения на еду набрасываюсь. Оно все холодное, странное, немного жутковатое на вид, но очень вкусное. Еще и хозяйка она хорошая, ну, полный комплект, думаю с досадой. Не девка, а мечта мужика.
– А инквизитор всегда в маске ходит? – немного утолив первый голод, спрашиваю то, что в мозгу давно засело.
– Всегда.
– Почему?
– Так заведено. Указ короля.
Сидит и смотрит на меня. Ни агрессии, ни злобы, агнец невинный.
– А ты его видела без маски.
– Да, – в груди все сжимается еще сильнее. Че ж так больно–то?
– И как он? – стараюсь, чтобы голос безразлично звучал.
А девка вдруг серьезной становится.
– Забудь об этом, – строго так говорит. Как училка. – Лучше тебе никогда не видеть его лица.
– Почему? – глаза на лоб лезут.
– Последствия будут необратимы…
Глава 8
Мартеган Ренфольд третий негодовал. Он только что поджег сад. Огненное дыхание рвалось наружу, дракон вышел на балкон и извергал языки пламени, пока пожар внутри хоть немного не угас. Позже, вернувшись в свои палаты, он крушил мебель. И не находил успокоения.
Перед глазами нахальное лицо Софии. В Наварре тоже есть театр, имеются танцовщицы, не говоря уж о наложницах, проживающих в замке, или подаренных верным подданным, но каждая самка знает свое место. Они благоговеют перед ним, мечтаю о королевском внимании, и с жадностью и обожанием в любой момент готовы принять его плоть.
А София… дело даже не в ее оскорбительных изречениях… которые он далеко не все понял. А в ее откровенной неприязни, отвращении… Она испытывает отвращение к нему? Королю? Самому сильному дракону Наварры? Это не укладывалось в голове.
Возможно, он переоценил прекрасное создание, что парило в черной коробочке того ничтожного человечка. А слава и признание водрузили на голову Софии корону, и она не осознала, сколько великая честь ей выпала – согревать ложе самого короля.
Мартеган оскорблен, ее презрение проникло глубоко под кожу, и полосует его острыми иголками. Он мог придумать ей наказание куда хлеще. Сломать, утопить в крови, заставить ползать на коленях и с окровавленным ртом молить о королевской милости… Но он жаждал другого, не страха и презрения, а восхищения, преклонения, чтобы сама молила о королевской благосклонности, чтобы смотрела с обожанием и мечтала вкусить королевской плоти, как самого большого лакомства.
Избранная… что-то не складывалось в его голове, что-–то не давало покоя душе. Тот светлый образ,
