только это слово не выходило из головы.
Пожалуй, с Оксаной будет даже забавно. Возможно, она думает, что он у неё на крючке и она может так вольно диктовать ему свои условия?
Даже на совещании Роман не мог отделаться от мыслей о ней. Почему-то осознание того, что она у него дома, было приятно и от этого хотелось вернуться быстрее.
Поэтому звонок матери, что она ждёт его на ужин в ресторане, был воспринят не слишком позитивно.
– У меня дела, – поставил точку Роман после долгих уговоров.
– Какие дела? Ты же всегда соглашался.
Роман не мог объяснить, что у него не было причин отказываться, а сейчас… Собственно, и сейчас тоже нет, но идти всё рано не хотелось. Очередная невеста и долгий список её знаний, умений и возможностей, но это было Роману абсолютно неинтересно.
– Сегодня не могу, извини.
– Мы уже договорились с кланом Шимановых, их девочке весной будет восемнадцать, очень красивая, занимается балетом…
– Мама, я не люблю балет.
– Роман, с таким настроем ты навсегда останешься одиноким и все хорошие партии разберут, а ты к сорока годам станешь жертвой какой-нибудь аферистки.
– На кофейной гуще гадаешь? – усмехнулся Роман, хотя уже устал от этого разговора.
– Хуже, к гадалкам ходит, – услышал он голос отца на заднем плане.
Был за его матерью такой грешок, любила она советоваться со всякими потомственными ведьмами, шаманами и прочими шарлатанами. Отец сквозь пальцы смотрел на невинную прихоть супруги, а Романа это жутко раздражало.
– Я уже ответил, сегодня не могу, так что ужинайте без меня.
Мать фыркнула и отключилась. Обиделась, не иначе.
Роман попытался вернуться к документам, которые проверял уже целых два часа.
– Роман Евгеньевич, – в двери робко постучали, и тут же, чуть согнувшись, в кабинет буквально просочилась, как змея, девушка-омега.
Роман учуял её сладкий феромон мгновенно, и короткие волоски на затылке буквально ощетинились.
Невысокая, с тонкой талией, округлыми бёдрами, красивой копной серебристых волос, уложенной по моде эпохи "золотого Голливуда". Юбка слишком обтягивает, хотя и прикрывает колени, разрез на бедре, каждый раз при шаге открывал чуть больше, чем нужно.
В ней Роман сразу увидел хищницу. Она искусно пользовалась своим феромоном и явно рассчитывала на нечто большее.
– Меня зовут Марина… – правильная пауза, как будто хотела, чтобы он заинтересовался, – я из отела планирования. Николай Александрович не смог передать отчет вам лично и отправил меня.
В её руках была небольшая папка, которую она положила Максимову на стол.
Он взял папку, сразу ощутив, что пластик буквально источает её запах. Марина помялась ещё немного, явно ожидая от него каких-нибудь слов, но Роман только махнул ей рукой. В глазах омеги мелькнула злобная досада, красивый рот всего на секунду уродливо скривился, но тут же улыбнувшись, девушка выпорхнула из кабинета.
Максимов был уверен, что это девушка, скорее всего, как выразилась бы его мать, аферистка. Николай Александрович Губарев был тем ещё дамским угодником. В отделах больших компаний омег не берут, а эта Марина как-то здесь оказалась, а значит, это его заслуга.
Роман набрал секретаря.
– Девушка, что сейчас вышла, Марина, кажется. Уволить. И Губарева тоже… Да, главу отдела, без отработки.
Кажется, секретарь был в неком шоке. Максимова сотрудники боялись, с должности можно было полететь в один миг. Разумеется, он не мог уследить за всем. Но случай, как этот, он не мог оставить безнаказанным.
Папку не захотелось даже открывать и он отправил её в мусорную корзину, всё равно новый начальник отдела планирования подготовит новые документы.
Чертыхнувшись, Максимов помыл руки и накинув пальто на плечи, решил, что всё же пора домой. Надо немного встряхнуть Оксану, она явно там расслабилась.
Он улыбнулся, предвкушая, как окунется в этот аромат, который сейчас витает по его дому. Может, зажмет её где-нибудь между кроватью и своим телом. От этих мыслей Роман поморщился. Похоже, впадал в детство. Размышлял, как подросток в пубертате.
Домой он добрался за рекордно короткое время. И думал, что будет искать омегу в каждом углу, но она встретила его у порога, немного взволнованная и растерянная.
– С возвращением…
Видит Бог, Роман буквально на себе ощутил, как она прикусила язык. Приветствие звучало слишком семейно, тепло и…. Роман тряхнул головой, скинул пальто, подавая ей.
– Мне нужно вам доложить… Игоря Станиславовича положили в больницу, – начала она, набравшись смелости.
Максимов нахмурился. В принципе, он предполагал такое развитие событий. Верный слуга чувствовал себя в последнее время неважно.
– Свяжись с руководством больницы и предупреди, что я оплачу все расходы, Игорю не говори, иначе он не примет.
– Хорошо.
Роман нарочно говорил на ходу, наблюдая, как Оксана следует за ним, но девушка застыла, как только он вошел в спальню.
"Давай же! – мысленно молился альфа. – Покажи свои феромоны. Идеальный момент".
Марина непременно этой ситуацией бы воспользовалась, но Оксана отступила от двери, словно осознав, что сейчас они в доме одни.
Максимов развязал галстук и расстегнул манжеты рубашки, поглядывая на нее из-под длинной челки. Ну, как монашка, честное слово. Невзрачная, с прилизанной гулькой, в темном балахоне-мешке, который только не в своем уме можно назвать платьем. Там, под ним, все очень нежное и мягкое.
Приди к нему Оксана в юбке, как у Марины, он бы в один миг опрокинул её на стол.
Девушка быстро развернулась.
– Я подогрею ужин, – это она уже сказала на бегу.
Роман тяжело вздохнул, с досадой ударяя по дубовой створке гардеробной. С Оксаной всё шло не так, как он рассчитывал. Её хотелось сжимать в руках, покрывать поцелуями пахнущую молоком кожу и… любить. Максимов застонал. Оксана точно не Марина. Она хуже.
У Оксаны дрожали руки, когда она сервировала стол. Перепутала расположение столовых приборов, но быстро исправилась. Уроки Игоря Станиславовича даром не прошли. После ухода хозяина на работу, управляющий четко указывал и показывал, что делать в его отсутствие. Девушка думала, что он будет спрашивать её про вчерашнее происшествие, но нет, тот даже видом не показал, что что-то изменилось. Только перед самым визитом к врачу вздохнул и предупредил:
– Ты никогда не должна употреблять слово «должен» в отношении хозяина.
Оксана вздохнула и покорно кивнула. Она успела пожалеть о сказанном, потому что статус омеги накладывает отпечаток страха за то, что может произойти из-за допущенной вольности.
Хорошо, что приготовление еды было не на ней, а то бы точно Максимов решил, что она его и отравить хочет.
Он появился внезапно, отодвинул стул, сел во главе небольшого круглого стола, не сводя
