— Но все же вы здесь… — улыбнулся Валерий, даря мне благословление, озарив жестом Богини. — Вы решили помочь, и я вам за это искренне благодарен.
— Это просто старая вредная привычка, — усмехнулся я, — от которой уже поздно избавляться.
Жрец на мгновение улыбнулся, внимательно посмотрев мне в глаза. Я немного занервничал. Что он постоянно на меня так смотрит? Неужели у меня подводка смазалась? О, Богиня, что я несу?!
— Вы изумительный человек, — спокойно улыбнулся Валерий, излучая тонны божественной ауры. — Не желаете сменить свое призвание мага на служение Великой?
Я чуть не рассмеялся в полный голос. Я и жрец? В храме что, все поголовно мазохисты? На мгновение мне представился пылающий храм, визжащие, бегающие в панике жрецы, рвущие на себе волосы и я, одиноко стоящий на фоне огненного зарева с потушенным факелом в руках.
— Боюсь, тогда я нечаянно устрою здесь анархию, вакханалию и поедание пирожен нагишом в несметных количествах… Что вы так на меня странно смотрите? Я люблю пирожные, особенно шоколадные кексики покрытые ванильной глазурью… Кстати, заманчивая идея… Похоже, я с вашей помощью нашел свое призвание!
— Отличная шутка…
— Где? Я не шутил, — пару секунд понаблюдав за изумлением Валерия, я не выдержав, хихикнул в кулак. Похоже, все же моя сущность захватила бразды правления, свергнув «сладкий образ» пай-мальчика. Какой позор, я не смог продержаться в образе и суток. — Да не буду я делать из вашего святилища филиал Преисподней, у меня просто квалификации не хватит на такую масштабную реконструкцию. А так — отличная была идея. Только, чутье мне подсказывает, что вот эти мои мысли не следует озвучивать в присутствии жреца. Боюсь, после он прилюдно сожжет на костре… Ой, я забыл, у них же тут есть яма — быстрая и сама дешевая доставка душ в Преисподнюю.
— А я уж было подумал… — нервно сглотнул жрец.
Похоже, что он считал меня здравомыслящим, адекватным человеком. Жаль, теперь Валерий знает, что у магов своеобразное чувство юмора. Кстати, распознать шутку волшебника очень легко — он сначала превратит тебя в лягушку или спалит дом, а уж потом, радостно улыбаясь, сообщит, что просто пошутил.
— Но служение Великой, самая благородная миссия в мире! Почему вы не хотите стать на праведный путь? Может, есть какая-то особая причина?
Дайте-ка подумать… Я на дух не переношу жрецов, не верю в Богиню и, по ночам перечитывая в библиотеке Ее Проповеди, смеюсь до колик в животе над каждым абзацем. В храме мне некомфортно, я уже начинаю опасаться силенвильских горожанок, и меня выводит из себя даже упоминание слов «исповедь», «индульгенция» и «посвящение» в случайном разговоре. Нет, что вы — я идеальная кандидатура на роль нового Преосвященства.
— Ладно, я могу смириться с мыслью, что мне придется носить дурацкую робу и проводить никому ненужные исповеди, но каждый день красить глаза? Я вам что, девушка?
Валерий неловко отвел взгляд, мгновенно смутившись своему внешнему виду. В отличие от меня его лицо пострадало от никому не нужных традиций еще больше. Надеюсь, теперь он понял, почему я считаю священнослужителей, как бы помягче сказать… шизоидными фанатичными неврастениками?
— Это… это дань Великой, — не очень уверено проговорил жрец, надеясь своим уверенным и фанатично-преданным Богине голосом убедить меня, что красить глаза — верх мужественности. Притворимся, что я проникся уважением и полностью поверил этому набору слов, по ошибке зовущемуся понятным объяснением. — Но дело не в этом. Мы должны поговорить с вами, Дамир, о нашей проблеме, — ловко свернул разговор Валерий, так и не раскрыв мне «великую» тайну священнослужителей.
Ну, наконец-то он перестал меня искушать как демон и избавил от необходимости его изгнать. Эти проповеди и исповеди мало того что навевают смертную скуку, они еще меня нервируют.
— Я не могу должным образом помочь другу… Нижние уровни хорошо охраняются, а мне запрещено даже близко туда спускаться…
— Значит, я со своим рангом смогу туда с легкостью попасть?
— Нет… — усмехнулся Валерий, — на уровни разрешено спускаться только Святейшествам и то после получения разрешения Преосвященства. У нас отличная охрана.
Ну да. Какая же у жрецов хорошая охрана, если можно почти в открытую плести заговоры в маленьком дворике храма. Священнослужитель первой длани, заметив мой скептицизм, попытался оправдаться:
— В эту часть храма почти никто не заходит, и скоро настанет время двухчасовой молитвы…
— Плохо, что я не смогу попасть на нижние этажи… А может: подкоп, тайные коридоры, телепортация… — на каждое мое предложение мужчина печально качал головой. — А подкупить охрану?
— Апостолы непогрешимы! — патетично воскликнул жрец, через мгновение тихо пробурчав себе под нос. — Я пытался… золото, власть, чревоугодие… их даже абонемент на полгода в «Игривую крошку» не заинтересовал… А там такие красотки…
Я решил пропустить мимо ушей такую осведомленность Валерия насчет публичных домов. Мне даже не хочется знать, какими стараниями ему достался фактически пропуск в закрытый клуб для избранных. Откуда я об этом ведаю? Это все наш неугомонный вандал. Сегодня ночью, после того как я нечаянно его разбудил, он, чтобы заснуть, стал проговаривать в слух его любимые заведения Пурпурного квартала, их достоинства и недостатки. Главное достоинство этого «клуба» он считал в том, что там высококлассные путаны и высокие доходы владельца, которого он в последнее свое посещение заведения обокрал на кругленькую сумму.
— Я так понял, что не существует возможности освободить Шона до начала казни?
— Увы, мое дитя… — искренне огорчился Валерий и, печально вздохнув, посмотрел на засохшее дерево. — Я так долго ломал голову пытаясь найти решение, но… Элисень отвернулась от своего слуги Шона.
Мне искренне стало жаль Валерия, он так волновался за своего друга, что я стал ощущать его беспокойство. Ему сейчас приходится тяжелее всех — он разрывается между долгом слуги Богини и лучшим другом. Даже самым самоуверенным и эгоистичным людям нужно, чтобы их хоть раз пожалели, бескорыстно протянули руку помощи и ободрили в безвыходной ситуации.
Я должен был хоть немного успокоить Валерия, найти решение — ведь этого он так сильно от меня и ждал. А я пока что-то выход не вижу… Тот план с поджогом и превращением в руины святилища Богини я пока отложу в сторону. Я уже перед собой вижу рассерженного Фила и весь Совет… Нет, лучше лишний раз не дразнить Председателя. У него напрочь отсутствует чувство юмора.
— Безвыходных ситуаций не существует, — я ободряюще хлопнул жреца по плечу. Перед глазами все еще стояло недовольное лицо друга, который грозил мне пальцем. — Мы что-нибудь придумаем. Но сначала я должен хорошенько осмотреться в храме.
Чутье мне подсказывает, что это может мне пригодится.
— А эти Апостолы… это вроде что-то вашей охраны?
— Это, дитя мое, священнослужители, выбравшие особый путь — охранять тайны Великой. Не просто стража… говорят, что они владеют тайными знаниями и могут победить в бою даже мага… Шон был из Апостолов.
Я обреченно вздохнул. Да… мне везет как утопленнику. Оказывается, Шон не просто сумасшедший жрец, влюбившийся в мою племянницу, он элитный воин армии Богини! Все-таки как глупо это звучит со стороны. Я уже не удивлюсь, если узнаю, что Преосвященство плетет заговор с целью захвата мира и собирает армию из паломников для штурма столицы. Что на самом деле это просто секта, проповедующая оргии и жертвоприношения, а заповеди Элисень — манифест, в котором призывают к анархии и промывают доверчивым людям мозги.
Интересно, сколько скелетов прячут на нижних уровнях священнослужители, и смогу ли я раскрыть пару грязных тайн этих «святых»?
Глава 7
В который раз я убедился, что Валерий — неглупый человек, хоть и жрец. Его фраза: «Скоро будет двухчасовая молитва» означала, что все жрецы к этому времени собирались в Главном молитвенной зале храма и вместе с Его Преосвященством молились Великой, стараясь как можно сильнее биться головой об мраморный пол. Конечно, высшим чинам, или как их называли дланям, можно было «примоститься» перед любой другой статуей Богини, чтобы лишний раз не мозолить глаза главному жрецу по какой-то давней традиции, но я не буду забивать вам голову чепухой жрецов.
