"Ага, в чате, — сухо вставила я. — Где ты, сорокалетний мужчина, прикидывался семнадцатилетней девчонкой. Клево".
"Да, и все они там сказали то же. Что монстры хотят нас сожрать".
Я затолкала воспоминание обратно на задворки памяти, где уже теснились вина, скорбь и миллион других вещей, и на цыпочках спустилась с лестницы. Вышла через заднюю дверь и замерла на крыльце, давая глазам привыкнуть к темноте. Духота ночи обволокла меня жарким одеялом, которое невозможно было стряхнуть. Стрекотали сверчки, пели цикады. Шуршали листья, перебираемые ветром.
Я вдыхала ароматы ночи… и уловила самый мерзкий запах на свете. Честно, даже если сунуть голову в задницу дохлой лошади, и близко такой гадости не почуешь. (Нет, я не проверяла. Но сильно подозреваю). Словно тухлые яйца смешали с собачьим дерьмом и приправили струей скунса.
Крепче сжав биту, я осмотрела двор. Кузнечики прыгали во все стороны. Когда деревья качались, соломенно-желтый лунный свет танцевал с колеблющимися тенями… но на меня так никто и не выпрыгнул.
Ладно. Хорошо. Я смогу, я справлюсь. Медленно, шаг за шагом, я приблизилась к ограде. Меня так трясло, что чуть руки-ноги не сводило, но я заставила себя двигаться дальше.
Наконец я добралась до калитки, ведущей в лес. По спине стекали капельки пота, больше всего на свете хотелось убежать обратно в комнату. Я снова прислушалась, вдохнула эту жуткую вонь и закашлялась. Она стала сильнее, висела в воздухе и буквально обжигала горло.
Трясущейся рукой я отперла задвижку. Когда калитка со скрипом отворилась, я подняла биту и встала в боевую позу, словно сейчас забью неведомого противника до смерти — кроме шуток! Прошла, казалось, вечность… но ничего не случилось. Никто не попытался на меня напасть.
"Ну же, Белл. Ты справишься, помнишь?" Сантиметр за сантиметром я выползла за пределы ограды, миновала кусты и ступила в чащу, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Я же видела мельком это подвенечное платье… вот… тут.
Замах…
Пустота. Ничего.
Я замерла, руки дрожали. Лунный свет не мог пробиться сквозь густые кроны деревьев, и в темноте не было видно, есть на земле следы или нет. Сердце загрохотало в груди, затем внутри меня словно вспыхнула какая-то искра, крохотный электрический импульс.
Позади хрустнула ветка.
Я резко развернулась, замахнулась… снова ничего. Я сглотнула, пытаясь протолкнуть вставший в горле комок.
Никогда не могла понять этих дурочек из фильмов ужасов, которые, услышав страшные звуки, прутся в одиночку посмотреть, что же там такое… и в итоге их или режут или мучают. Всегда думала, что, вызови они полицию, дождись помощи… да чего угодно… могли бы избежать такой ужасной участи.
А теперь я их поняла. Ну, кому я могла рассказать о своих подозрениях? Все бы решили, что я чокнутая, как отец. Меня бы заперли, накачали медикаментами… забросили.
Так что я смирилась с неизбежным, совсем как очередная дурочка из ужастика, и отправилась дальше в лес. И еще дальше…
Снова за спиной хрустнула ветка, снова я развернулась, занеся биту для удара… и снова на меня никто не кинулся, но на этот раз я что-то увидела.
И едва не упав, с трудом выдохнула:
— Эмма?
Сестренка стояла всего в нескольких шагах от меня: темные волосы завиты в кудряшки, розовая воздушная пачка облаком клубится вокруг талии. Пострадавшая в аварии щека совершенно невредима. Ни шрама, ни царапины. Лишь здоровая, загорелая кожа.
Недовольная гримаска кривила ее похожие на розовый бутон губы.
— Тебе нужно вернуться в дом, — сказала Эм полным страха голосом и посмотрела куда-то себе за плечо. — Алиса, сейчас же.
Реальность происходящего просто поражала. Я даже уловила детский аромат сестренки, такой свежий, что он каким-то образом заглушил вонь гнили. Спотыкаясь, я подошла к Эм и потянулась к ней.
— Алиса, — нетерпеливо повторила сестренка.
Мои руки прошли сквозь нее, как сквозь туман.
От разочарования хотелось закричать. Это всего лишь галлюцинация. "Хотя какая разница?" Эм здесь, со мной, а я так по ней скучала. Так что, да, если здравый смысл решит пробудиться и прогнать это видение прочь, я просто так не сдамся. Моя Эм. Здесь.
— Как ты, сестренка?
— Тебе нужно вернуться, Алиса. Уже почти слишком поздно.
— Слишком поздно для чего? — Я бы все отдала, лишь бы обнять Эм, обнять крепко-крепко и никогда больше не отпускать.
Полные слез янтарные глаза встретились с моими.
— Пожалуйста!
Я сделаю ради нее что угодно — только пусть не просит расстаться с ней.
— Ты пойдешь со мной?
— Алиса! Прошу, ты должна… — Ее образ замерцал, а голос стал затихать. — Пожалуйста.
— Нет! — крикнула я. На секунду увидеть любимую сестру, чтобы миг спустя ее потерять… разве есть что-то ужаснее? — Не уходи. — "Ты мне нужна. Настоящая или нет — неважно".
Но Эм уже исчезла, ее сладкий аромат развеялся в воздухе. Перепугавшись, я закрутилась на месте, выглядывая, куда же она подевалась.
Сокрушающее разочарование сменилось дарящей жизнь надеждой. Может, Эм ушла не навсегда? Может, она не просто так зовет меня в дом, а хочет поговорить там?
Я пулей промчалась обратно по лесу, захлопнула за собой калитку и влетела в дом. Бегом поднялась по лестнице, не волнуясь, слышат меня родные или нет. Кажется, целая вечность прошла, пока я добралась до спальни и влетела внутрь.
— Эмма?
Тишина. Я обыскала все, каждый уголок и щелку, но… сестры здесь не было.
Я ждала пять минут, десять — но она все не появлялась.
Значит… и не собиралась?
Надежда умерла, разочарование обрушилось с новой силой. Мой подбородок задрожал.
— Эмма, — позвала я.
Но тишину нарушал лишь тихий шелест потолочного вентилятора.
Отстраненно я заметила, что оставила шторы открытыми, и пошла их задернуть.
Но едва коснувшись пальцами ткани, застыла на месте.
Невестище и, по всей видимости, ее Жених, стояли прямо за калиткой, залитые лунным светом. И пялились на меня, оскалив зубы — очень острые зубы.
Ее свадебное платье превратилось в грязные ошметки, глаза запали. Кожа изрыта, как после оспы, сквозь поры сочится что-то черное. На голове не было фаты — но там вообще-то и волос особо не было, только редкие длинные пряди с запутавшимися в них листьями.
Мужчина рядом с ней стоял в столь же рваном и грязном смокинге. Те же запавшие глаза, изрытая кожа и жидкие волосы. По подбородку Жениха стекала и капала странная черная жижа.
Невестище резко вытянула вперед руку, словно пытаясь до меня дотянуться.
Я отпрянула, споткнулась, да так и села на пол. От удара мозг заработал и, возможно, проснулся здравый смысл. У монстров был шанс на меня напасть, однако они им не воспользовались. Значит, это просто чья-то шутка. Небось, два чудака вырядились в лохмотья и специально разрисовали лица. Но… кто бы стал так шутить? Кому бы пришло в голову заниматься подобным, да еще так долго? Кто знал, что именно это для меня мучительнее всего?
Да никто.
Похоже, придется поработать над моей теорией. Собравшись с духом, я заставила себя встать и подойти к окну, осторожно выглянуть… но парочка исчезла. Пропала.
Я едва не застонала с досады.
Какого черта происходит? Что я видела? И как могла говорить с сестрой?
Упав на колени и обхватив голову руками, я подумала, что стала еще хуже папы. Нет смысла это отрицать или надеяться на лучшее.
"Ох, папа". Мне стоило обходиться с ним мягче. Проводить больше времени в его обществе. С большим пониманием относиться к психозам отца, больше сопереживать. Успокаивать, а не жаловаться на него.
Стоило. Вот только это понимание несло с собой боль, а не утешение.
Глава 5
Смертоносный кролик возвращается
На следующее утро мои глаза болели от усталости, когда я шла по коридорам школы Ашер. "Вперед, Тигры!" На стенах появилось еще больше плакатов, и теперь к ним добавился серпантин. Я просидела всю ночь у окна, отчаянно желая увидеть Эмму и пугаясь мыслей о воображаемых монстрах.
