— Не вру, — ответил Уилмо сухо. — Смотри.
Загодя припасённый для демонстрации диамант заблестел в его руках чистейшей слезой.
Детина крякнул.
— Нет, ну если так пошёл разговор…
— Не, если так пошёл разговор, то отойдём-ка в сторонку, дядя, — проворковал ещё один голос. — И обсудим, что это за человеческая погань, которая у нас перед носом хочет расплатиться ликарийскими камушками, пока его друзья громят и жгут нашу замечательную Долину… И позаботиться о том, чтобы ты счастливо воссоединился с тебе подобными там, где тебе самое место.
И вот тут была серьёзная ошибка со стороны Уилмо: он не заметил, что за ними наблюдают… Впрочем, их, пожалуй, заметишь, этих фейских полукровок: так глаза отведут, что где встанешь, там и ляжешь. И да, Уилмо жил в фейском квартале, носил с собой соответствующие амулеты, но на каждую хитрую жопу, как известно…
Но не вовремя.
Как же, чтоб его, не вовремя.
Будто иллюстрируя его мысли, из-за спины полукровки-заводилы выступило ещё четверо.
Детина, не будь дурак, похлопал глазами и тихой сапой смылся прочь. Полукровки его отпустили: их интересовала рыба покрупнее.
— Ну что, дядя, — протянул один из них, — мы это всё решим по-хорошему или по-плохому?
Уилмо сцепил зубы и активировал первый из охранных амулетов.
— Значит, по-плохому, — резюмировал полукровка, оскалив типично фейские клыки. — Ну смотри, дядя. Сам нарвался… Мне, если хочешь знать, эти твои финтифлюшки до одного места!
И так оно, собственно, и вышло: не иначе как в родословной ублюдка потопталась ни много ни мало верхняя кровь… Впрочем, Уилмо, сплёвывающему кровь на истоптанную, покрытую оседающим пеплом землю, от этого было не легче. Как же глупо…
— Эй, а что это у вас тут за вечеринка? И чего не позвали нас?
Густой бас с низкими рычащими обертонами показался Уилмо смутно знакомым.
Полукровки, будто по команде, оставили его в покое.
— О, почтенный Мишул, не извольте беспокоиться, — протянул сладким голосом заводила, — мы тут не что-то там того, а делом занимаемся, обнаглевшую ликарийскую мразь учим.
Уилмо вскинулся.
Точно! Почтенный господин Мишул из дома Бурых Медведей, владелец деревообрабатывающих мастерских, чьи дома занимают драконью долю яруса на два выше того, где Жил сам Уилмо. Мишул был очень уважаемым представителем местной медвежьей диаспоры — и, что важнее, они с Уилмо пару раз пересекались. И вроде как не то чтобы плохо друг к другу относились… хотя это и было, конечно, до.
Уилмо попытался что-то сказать, но из горла вырвался только тихий сип: один из полукровок, заметив его энтузиазм, со всех сил зарядил ему по рёбрам.
— О как, — сказал медведь, — учите, значит… Нашлись мне тоже учителя. А ну разошлись!
Надо отдать медвежьей знати должное: эти умеют сказать так, что кто угодно услышит.
Даже озверевшие полукровки.
— Почтенный Уилмо! — поразился Мишул. — Это ты, что ли?
Уилмо сплюнул и прокашлялся.
— Ага, — сказал он, — вечерочка вам, почтенный Мишул. Немного не те обстоятельства, к которым мы привыкли, но тоже ничего себе, да?
— Не поспорить, — хмыкнул медведь.
Он стоял в окружении довольно колоритной компании, преимущественно оборотничьей, но затесалось туда и несколько людей, и даже парочка фейри. Впрочем, кое-что этих разношёрстных ребят всё же определяло: даже непрофессиональному взгляду Уилмо было заметно, что все они — весьма неплохие маги.
И если им тоже захочется поручить чему-нибудь ликарийскую погань, для Уилмо это закончится крайне трагично.
— И по каким же признакам мы, позволь спросить, сортируем ликарийскую погань? И с каких это пор под эту категорию подпадают наши соседи? — спросил между тем медведь.
Заводила полукровок, кажется, понял, что запахло жареным, и бзачастил:
— Он из ликарийцев, точно вам говорю! Мы проверили. У него с собой ликарийские камушки, их ему наверняка дали за то, что он поможет своим друзьям изнутри. Больше им бы и взяться неоткуда!
Медведь покачал головой.
— Камушки, значит… Ладно, — сказал он, — руки от него убрали! Что там за камушки, почтенный Уилмо? Покажи, мне тоже интересно. Не амулеты часом?
Возражать или кочевряжиться не было смысла.
По рядам тех, кто пришёл вместе с медведем, пронеслись шепотки. Сам Мишул, впрочем, не проявил особого удивления, только хмыкнул.
— Ну да, камушки знатные. От тёщи небось?
Уилмо малёха ошалел от такой осведомлённости, но кивнул.
— Ну понятно… Значит так, борцы с поганью, слушайте внимательно: у меня нет сейчас времени разбираться. И каталажки, куда вас, грёбаных энтузиастов, можно было бы запихнуть, под рукой тоже нет. И я бы вам с удовольствием глотки перерезал, но трупов этой ночью без того многовато. И это только начало…
Они все синхронно посмотрели на полыхающий заревом горизонт.
Точно. Многовато.
— Да, сегодня у слуг Матери Предвечной предостаточно работы, — закончил медведь жёстко. — Не хочу без особой необходимости нагружать Жнецов ещё больше… Так что вот вам мой совет, ребятки, так сказать, от всей души: потеряйтесь. Вот прямо совсем. Никакая эльфийская кровь не спасёт от огня Призрачного дракона. И от меня, потому что если я ещё раз вас тут увижу — прикончу. Понятно? Исчезли!
И полукровки вняли.
Уилмо, надо сказать, тоже внял бы на их месте: медведи умеют во внушительность.
— Теперь ты, сосед, — Мишул строго посмотрел на него, — ты чего с этими камнями по городу шляешься? Бери семью в охапку и вали отсюда. Мы с ребятами перекрыли несколько улиц внизу, но это ненадолго: твари лезут и лезут, у них полно разменного мяса. Где только набрали столько молодняка с магическим даром, которого не жалко?
— Это ж люди, — сказал какой-то лис пренебрежительно. — Плодятся, как клопы, вот им никого не жалко — ни себя, ни других.
— Люди, не люди… Не время для этого, ребята. Вот совсем не время. Так чего ты тут делаешь, сосед? Быстро и внятно.
— Пытаюсь купить кристаллы для самоходной машины.
— Ясно. Бора, выдели немного и проводи почтенного Уилмо пару кварталов. Куда потом, ты знаешь.
Матёрый медведь, коротко кивнув, поднял Уилмо на ноги и проворчал:
— Пошли, почтенный. Время.
— Возьмите, — предложил Уилмо тихо, протягивая Мишулу камни.
Тот усмехнулся и покачал головой:
— Мне без надобности, сосед. Там, куда мы идём, цацки ни к чему. Ни пуха!
Дальше Уилмо спорить не стал, взял протянутые кристаллы, а после послушно нырнул за медведем в один из инженерных ходов, соединяющих ярусы.
Хотели бы убить — уже убили бы, и кристаллами бы делиться не стали. Тут никому и никого заманивать не надо. Но идти в тишине было невыносимо, потому он уточнил:
— А вы тут… наводите порядок?
— Вроде того, — ответил медведь, — городской гарнизон сгорел, все местные драконы убиты, вестники перехватываются. Господин Мишул отправил молодняк через горы, а мы с ребятами… ну, остались. Ты понимаешь.
Да. Уилмо понимал.
— Верхние ярусы они не станут жечь, тут слишком много ценного. Так что нам надо удержать тут подольше, чтобы народ успел уехать. Нижним уже ничем не поможешь, но здесь можно ещё потрепыхаться. Рано или поздно драконья знать явится, так что нужно просто время. Вот мы с ребятами и вызвались остаться.
Уилмо не знал, что сказать. Да и что тут скажешь? Так они и шли молча сквозь туннель, по колено в сточной воде. Время от времени тоннель вздрагивал, и каменная крошка сыпалась на них…
Но так и правда быстрее.
— Мне повезло, — сказал Бора вдруг. — Вот все говорили: плохо иметь в паре человека, плохо… А я теперь вот рад, что у меня человек. Правда ведь, повезло.
— Почему? — уточнил Уилмо тихо.
— Люди спокойнее переносят разрыв связи, — объяснил он. — Да и ритуал разделения вечности я провёл, просто на всякий. И вот пригодилось: теперь могу точно знать, что у неё всё будет в порядке. Повезло.
— Повезло, — согласился Уилмо. — Я бы подарил своей жене вечность, если бы мог. Даже если бы за это надо было отдать свою.
