за такую помощь! — мужчина горько усмехнулся. — Ну, моя история вряд ли удивит, нет в ней ничего особенного. В любом случае, виноват только я один и получил по заслугам.
Мы с женой жили в деревне, работы там было мало, вот я и устроился в городе в строительную бригаду. Как это сейчас называется, вахтой работать. Сначала, все было хорошо, две недели на стройке, неделю дома. А потом, познакомился в городе с женщиной, моложе меня на десять лет, влюбился без памяти, что о жене своей и думать забыл! А поехать, объясниться, да развестись по-человечески, испугался, совестно было, — мужчина понуро опустил голову. Написал смс, что ухожу от нее. Уже позже узнал, что она не пережила моего предательства и отравилась снотворным. Само собой, у меня хватило совести не подавать на наследство, ведь по сути, это я довел ее до самоубийства! Дом унаследовал ее племянник.
А у моей молодой жены, оказывается, была десятилетняя дочка от первого брака, которая жила у своей бабушки. Девочку мы так и не забрали к себе, все хотелось пожить в свое удовольствие. Да, навещали ее, конечно, но я особо не пытался с ней сблизиться, так мы и остались друг другу совсем чужими.
Так прошло девять лет. Два года назад, Зою насмерть сбила машина. Как похоронил, месяц жил один, а потом, приехала Оксана, дочка погибшей жены, да попросила меня на выход с вещами! Квартира у Зои была своя, еще до нашего знакомства, да и мы так с ней не поженились. Сначала я был не свободен, а после смерти жены, Наташи, вроде, как и не думали об этом. Жили хорошо, не ссорились, да и умирать пока не собирались! Кто же наперед-то знал, как оно выйдет? — мужчина грустно вздохнул, — ну, вот с тех пор и мыкаюсь. Да что тут говорить!? Сам кругом виноват! — махнул он рукой.
Да уж, его история, была до банальности проста и обыденна, но от этого, становилось еще страшнее. Очень нехорошо он поступил со своей женой! Но за два года жизни на улице, думаю, заслужил прощение.
— Виктор Петрович, давайте я вам еще макарон с мясом подложу! И киселька налью! — постаралась я отвлечь мужчину от тяжелых дум.
Он, молча, кивнул, все еще пряча глаза и не поднимая голову. Я подогрела ему еще макарон, налила киселя и насыпала в хлебницу мягких баранок.
— Вот, кушайте! А я посуду помою, а то еще с утра в раковине стоит!
Сама, включила для фона телевизор, чтобы немного разбавить повисшее неловкое молчание, и что-то мурлыкая себе под нос, принялась за мытье посуды. За спиной послышался звон вилки о тарелку, я улыбнулась. Когда человек сыт, то и все печали кажутся далекими.
Только вот, оставался вопрос, что мне дальше делать со своим незваным гостем? Как-то я не представляла, как можно искупать человека, накормить, дать чистую одежду, и опять отправить, в мусорке копаться!
А вообще, я всегда верила в рок, судьбу, предназначение, как это ни назови, но смысл остается тем же. Уверена, что не просто так я встретила Виктора Петровича! Только вот как мне ему помочь, пока не представляла, сама живу на съемной квартире. А наколдовать, что-то более крупное, чем вещи, я пока не пробовала.
— Машенька! Еще раз благодарю за угощение!
Сзади подошел мой гость, протягивая грязную посуду. В дверь позвонили. Мы переглянулись. Во взгляде мужчины читалось беспокойство. А в моем, видимо, удивление, так как я никого не ждала. Вытерла руки о полотенце, и пошла, открывать дверь.
На пороге стоял тот самый участковый, который проводил осмотр квартиры соседки, после исчезновения дивана. Только сейчас я смогла его рассмотреть, тогда, от паники, что меня обвинят в воровстве, все было как в тумане.
Небольшого роста, худенький, словно подросток, с веснушками на носу, он производил впечатление беззащитного ранимого человека. Может он и в полицию пошел только для того, чтобы повысить свою самооценку, и окружающим казаться солиднее? Кто его знает? Но вел он себя именно так, важно и серьезно.
— Добрый день! Гражданка Матвеева, мне поступила оперативная информация, что именно вы обнаружили вернувшуюся…, — тут он запнулся, — возвращенную кровать гражданки Голубевой.
Я озадаченно нахмурила лоб, пытаясь вспомнить некую Голубеву, но вспомнив, что речь идет о кровати, расслабилась. До этих пор, я просто не знала, какая фамилия у Марты Георгиевны.
— Да, это я ее обнаружила, — ответила поспешно, поняв, что немного зависла.
— Прошу пройти со мной в квартиру означенной гражданки, — сурово припечатал страж порядка.
В это мгновение, на кухне что-то дзынькнуло, полицейский резко подобрался, и сделал стойку по направлению подозрительного звука, мне даже показалось, что он повел носом, принюхиваясь. Ну, реально полицейская ищейка!
— Кто у вас там? — строго спросил участковый.
Мне просто до ужаса захотелось пошутить, что там прячется шайка похитителей диванов, но в последний момент, захлопнула рот, представив, во что моя шутка может вылиться для Виктора Петровича! Думаю, он не сильно будет рад, сменить улицу на тюремную камеру.
— Аааа, вы про шум? — делано удивилась я, лихорадочно ища ответ на провокационный вопрос. И, ведь не скажешь, что мой парень! Стоп! А если, дядя!? — Это мой дядя из деревни. Брат моей мамы. Вчера приехал меня проведать, и вот уже скоро уезжает. Можно как-то, побыстрее закончить это… мероприятие, а то мне нужно проводить дядю на вокзал, он город плохо знает. — Говорила я довольно громко, мысленно молясь, чтобы «дядя» оказался сообразительным и не сдал нас. А то, поймав на малом вранье, в чем-то большем наверняка заподозрят! Будь неладна эта кровать!
— Вы позволите пройти? — как клещ, прицепился этот представитель закона, и, не дожидаясь моего ответа, как был, в обуви, чего я терпеть не могла, потопал на кухню.
Я поспешила за ним, уже заранее готовясь к худшему.
На кухне мой гость, с полотенцем на плече, спокойно мыл посуду. А что, очень такая себе, домашняя картина.
— Добрый день! С кем имею честь? Представьтесь, пожалуйста! — полицейский сурово сдвинул брови.
И где он этой пошлости нахватался? Это: «С кем имею честь?», «Гражданочка». Из разных временных отрезков фразы, словно путешественник во времени ей-богу!
— Подержите, пожалуйста! — сунув в руки опешившему стражу порядка, стопку с тарелками, мой гость открыл навесной шкафчик, и принялся не спеша, расставлять их на подставку. — А я, Василий Петрович Салтыков, дядя вот этой прелестной леди! — улыбнулся он. — Машенька! Все готово, можно уже собираться, а то на автобус опоздаем.
— Да, дядь Вить.
— Я надеюсь, ко мне будет не очень
