произошло. А другие судьи отказывают нам в приеме, типа заняты. Гады! Что же нам делать? — На лице подруги читалось отчаяние. Мое выражало то же самое.
— Так. Тогда в полицию идем. Заявление писать о клевете, — жестко произнесла я.
Подхватила Эли под руку, и мы поспешили в ее старенький мобиль. Элеонора понеслась как гонщица.
— Не торопись так, а то мы не доедем. — Я вцепилась в ручку на двери и еще раз проверила ремень безопасности.
— Вот еще. Это змея развязала против тебя войну. И задерживали они нас не зря! — припечатала Эли.
— Знаю, — раздосадовано призналась я.
Мы припарковались около участка. Поспешили в здание чуть ли не бегом. Дежурной оформил наше прибытие и проводил к следователю. Мы с подругой переглянулись. Пока не было похоже на то, чтобы нам чинили препятствия.
Только вот червячок сомнения грыз меня.
В кабинете сидел неопрятного вида мужчина. То ли он не спал эту ночь дома, то ли всегда столь плохо относится к собственной внешности. Неряшливая одежда, жирные, зализанные, черные волосы, ястребиный пронзительный взгляд и острый нос. Он был похож на хищную птицу. И весь какой-то неприятный.
Но выбирать не приходилось. Следователь хмуро махнул нам рукой на два даже по виду жестких и неудобных щербатых стула.
Мы присели. Я сжала руку Эли, прося тут сдерживаться.
— Чем могу быть полезен, милые дамы? — Уголки губ следователя поползли вниз.
— Я хочу написать заявление о клевете.
— О как. Ну что же. Кто я такой, чтобы препятствовать этому. — Мужчина подался назад, достал из внутреннего стола чистый лист и с хлопком положил его на столешницу. Затем ощерился и довольно хмыкнул, когда увидел нашу испуганную реакцию.
— И кто же вас… оклеветал? — словно между прочим поинтересовался он, пока я формулировала предложения.
— Леди Лукреция Стрикс.
— М-м-м. Как интересно. А ну-ка покажи, что ты там уже написала. — Следователь вырвал лист из-под моих рук. Я пораженно застыла.
— Ну-ну. На-ка, ознакомься сначала вот с этим.
Он залез в потрёпанную коричневую папку на столе и вытащил лист, испещренный аккуратным почерком.
А затем швырнул его мне практически в лицо. Пришлось снова сжать руку Эли и проглотить столь неуважительное к себе отношение.
По мере того как я читала этот лист, становилось ясно, что и тут меня опередили. Бывшая свекровь уже предъявила мне за воровство, рукоприкладство и, предположительно, применение запретной магии.
У меня внутри все опустилось. Вот зачем она задержала меня у судьи, тот наверняка с ней в сговоре. Ну не верю я в совпадения. И теперь мое заявление о клевете будет выглядеть лишь как жалкое оправдание, желание насолить хоть чем-то в ответ.
Весь статус без вины пострадавшего человека я только что утеряла, теперь стала той, что решила оболгать добропорядочную леди. Действовать на опережение не получилось.
Драконий бог! Силы изначально были неравны.
А когда я поняла, что против моей воли в уголках глаз скапливается влага, Эли вырвала у меня лист.
— Э, дамочка. Вы что творите? — заверещал следователь. Подруга быстро прочла заявление леди Лукреции.
— Так, короче. Хлоя, пиши все, что хотела.
Я взяла свой лист, небрежно откинутый следователем, и, невзирая на его кислую мину, написала свою версию событий. Пусть разбираются.
— А вот и мое заявление. Я хочу сообщить о неподобающем поведении лорда Стрикса. У меня и подписи жильцов есть.
Мужик скривился, потянул свою тощую руку с грязной каймой под ногтями к Эли, но та не дала ему лист.
— Сначала вы сделаете магическую копию и заверите как положено, что приняли к рассмотрению.
Тот снова скривился, но все сделал.
— И мое заявление тоже, чтобы оно нигде не потерялось, — четко произнесла я.
По крайней мере, уже эти листы никуда не денутся. Только вот следователь так просто не спустил нам это с рук.
Он нажал на тревожную кнопку под столом. В дверь ворвались полицейские. Следователь небрежно махнул в мою сторону, и двое мужчин в форме дружно подхватили меня за локти, сдергивая со стула. Все происходило слишком быстро.
А следующие слова следователя прояснили мою незавидную участь.
— Вы задержаны, дамочка.
— На каком основании? — процедила я.
— Вот на этом! — Следователь снова покрутил листом с опусом леди Лукреции у моего лица и довольно оскалился. Он поправил свой черный дешевый мундир и заложил руки за спину.
— Вы не имеете права. Я ничего не делала. И разве вам не надо еще доказать мою виновность? — не сдавалась я.
— Вообще-то, я могу кого угодно задержать на двое суток.
— Ах ты!.. — вскипела подруга и сорвалась с места. Но я успела крикнуть ей и удержать от опрометчивого поступка.
— Эли, не надо! — Я качнула головой. Подруге пришлось отступиться. Она сжимала кулаки и молча наблюдала за тем, как меня выводят из комнаты. Но ее глаза, наполненные решимостью, подсказали, что она все так просто не оставит.
Правда я не знала, что может спасти меня в данный момент.
Я была настолько испугана и шокирована происходящим, что с трудом получалось мыслить. Похоже, без адвоката мне вовсе не справиться.
Меня, не слишком церемонясь, затолкнули в комнату. Она была небольшой и крайне скудно обставленной.
Основным предметом мебели был стол с несколькими стульями. Где я буду спать, в случае если меня и вправду заставят тут торчать двое суток, не представляла. Была тут еще одна узкая обшарпанная дверь. Я открыла ее и обнаружила за ней маленький умывальник и туалет. Захлопнула полотно, едва не сорвав то с петель. Стены были покрашены в светло-серые тона. На полу лежал дешевый линолеум. Освещение было довольно яркое и резало глаза.
Я присела на стул и согнулась пополам.
Моя жизнь точно где-то свернула не туда, и как все исправить, я пока не представляла. Да о чем я! Еще ночью верила, что все разрешится, а сейчас сижу задержанная.
Так я промаялась в полной неизвестности пару-тройку часов по моим ощущениям. Уже поставила два стулья рядом
