на расстеленной перед камином медвежьей шкуре. И хотя рядом с ним суетились слуги, я поняла, что они уже ничем не смогут ему помочь. В уголках его посиневшего рта была видна белая пена. Его высочество был отравлен! Принц Нерландии был отравлен в нашем дворце!
Глава 19. Эйнар
Я сжимал его уже холодеющее тело и всё равно не верил, что его больше нет. Это казалось слишком неправильным, чтобы быть правдой. Он был слишком сильным и ловким, чтобы позволить кому-то так с собой расправиться. И кто мог осмелиться нанести такой удар?
Когда я пришел в его комнату, тут было слишком много народа, и я велел слугам всех разогнать. И всё-таки мне не удалось остаться наедине с сыном. Ужасная новость слишком быстро распространилась по дворцу.
Сначала сквозь охрану (и почему я не подумал приставить ее к сыну раньше?) прорвалась принцесса Элина. На глазах у посторонних она не решилась опуститься на пол рядом со мной или выразить свои чувства криком. Но я видел – этот крик так и рвался с ее до крови искусанных губ. А в глазах ее застыло отчаяние. И сейчас она мало походила на прежнюю себя, и увидь я ее сейчас первый раз, я не назвал бы ее красивой. Так она и стояла чуть поодаль, протягивая к Вегарду дрожащую руку – словно хотела мысленно коснуться его.
Потом в комнату пропустили короля Матиаса. Он долго стоял у порога и, судя по беззвучно шевелившимся губам, читал молитву.
– Мы найдем того, кто это сделал, Эйнар! – наконец, сказал он вслух. – И хотя я понимаю, что это не вернет вам сына, но…
– Найдите его! – прорычал я. – И он пожалеет, что родился на свет!
– Не беспокойтесь, ваше величество! – Матиас положил руку мне на плечо. – Напав на вашего сына, убийца попрал законы гостеприимства, и тем самым нанес оскорбление и мне как хозяину дома, и теперь найти его – дело чести. Я уже вызвал начальника дворцовой стражи, королевского эскулапа и главного мага Терции. Надеюсь, вы позволить им здесь всё осмотреть.
Я кивнул. Я понимал, что это необходимо. Я и сам теперь, когда первый шок от произошедшего прошел, уже скользил взглядом по комнате, стараясь обратить внимание на каждую деталь.
Следов борьбы я не заметил. Значит, Вегард принял яд добровольно. Хотя, разумеет, принял он не сам яд, а то, во что его подмешали. На массивном столе у окна стоял поднос с наполовину съеденным ужином – на серебряных тарелках лежали хлеб и мясо. Там же был и кувшин – вряд ли с водой, скорее, с чем-то покрепче.
– Кто приносил ему ужин?
– Мы скоро выясним это, ваше величество! – басом отозвался высокий мужчина с рыжей бородой – должно быть, тот самый начальник стражи. – Насколько я понимаю, у вашего сына здесь были и собственные слуги?
– Разумеется, – подтвердил я, – но вам вряд ли стоит тратить на них время. Все они служат нам уже не один десяток лет, и трудно представить, что именно, в чужой стране, им взбрело бы в голову навредить Вегарду.
Начальник стражи чуть поклонился, но явно остался при своём мнении. Конечно, в их интересах обвинить во всём моих людей, дабы очистить от крови свои руки. Но я не позволю им этого!
Главный маг – старик с длинной спутанной седой бородой – уже пытался отыскать в комнате хоть какой-то магический след. Но я знал, что он ничего не найдет – потому что сам уже проделал то же самое и ничего не почувствовал. Магию сегодня здесь никто не применял – ни сам Вегард, ни его визитер, кем бы он ни был.
– Это был настой горной верданы, которую часто именуют еще остролистной, ваше величество, – сообщил румяный доктор, осмотрев тело Вегарда и понюхав стоявшую на столе посуду. – Ее можно встретить и у вас в Нерландии, и у нас в Терции – она растет в горах и в маленьких дозах весьма неплохо помогает при головной боли.
Я нахмурился. Уж не хотел ли он сказать, что Вегард принял этот настой по собственной воле? Сын был молод и крепок, и что такое головная боль даже не знал.
– Настой добавили в кувшин или в кружку?
– В кружку, ваше величество. Никаких признаков верданы в кувшине нет.
– Как быстро действует этот настой? – спросил я. – И почему мой сын не почувствовал, что в напиток что-то было добавлено?
Если он попытается намекнуть на то, что Вегард прекрасно знал, что пил, я рассеку этого эскулапа мечом надвое прямо здесь и сейчас. Но он, должно быть, заметив ярость в моем взгляде, благоразумно подобного не сказал.
– У этой травы почти незаметные вкус и запах. А действует она довольно быстро – как правило, в течение получаса. И если его высочество потом и понял, что его отравили, то сделать ничего уже не мог – тело быстро цепенеет, и невозможно ни закричать, ни шевельнуть рукой.
Ну, что же, это объясняло то, почему Вегард не позвал на помощь. Мой взгляд остановился на стоявшем в дверях невысоком мужчине средних лет.
– А где, кит вас подери, в это время были вы, Варг? Разве вы не должны были быть тенью своего хозяина? И где были остальные слуги? Как вы могли оставить его одного?
Тот съежился, будто я ударил его.
– Его высочество отослал нас сам. Он дал нам денег и велел хорошо погулять в лучшей таверне города. Мне показалось, что он ждал кого-то. Он хотел отослать нас, чтобы мы не увидели того, кто должен был к нему прийти. Поскольку такое случалось уже не в первый раз, я не осмелился возразить. Кто я такой, чтобы перечить его высочеству?
– И вы отправились в таверну?
– Именно так, ваше величество, – поклонился Варг. – Мы ушли три часа назад, а вернулись только недавно. И мы весь вечер были все вместе, ваше величество – можете спросить любого из нас.
Конечно, я не думал, что кто-то из них поднял руку на своего хозяина. Я винил их лишь в том, что они так легкомысленно оставили Вегарда одного. Хотя я знал, что сын был страшен в гневе, и вздумай они ослушаться приказа, им пришлось бы несладко.
От множества мыслей у меня уже кружилась голова, и с каждой секундой становилось всё трудней и трудней понимать то, что говорили все эти люди.
– Ваше величество, вам нужно отдохнуть, – сказал доктор.
– Я провожу вас до апартаментов, друг мой, – король
