каждое его касание, но… Я не могла сейчас думать об измене. Все мое тело плавилось под его поцелуями, касаниями, умелыми ласками. Хотя где-то внутри защипало: «О, времени даром в домах разврата Алекс не терял! Девственником он явно не был, делая предложение настоящей Клэр!»
Хотя… я не понимала, к кому я ревновала? К безымянным девушкам на одну ночь, которых Александр брал и забывал еще до войны? К нынешним любовницам, чьих имен он тоже не запоминал? Или… к Клэр настоящей, той самой единственной и неповторимой, которой он сделал предложение и осчастливил ребенком?
Мои глаза неожиданно наполнились слезами. И Александр чутко уловил изменение моего настроения. Он отпустил мои руки, помог подняться и присесть. Закутав при этом меня в простынь.
Я устало опустила голову на его плечо и прерывисто вздохнула. Понимая, что если Александр сейчас спросит у меня, почему я расплакалась во время самой жаркой прелюдии в своей жизни, то я… точно совру ему что-то. Но ни словом не упомяну измену. Потому что это упоминание снова внесет трещину в наши едва начавшие зарождаться отношения. Хотя… Александр молчал и не спрашивал. Наверное, и сам понял причину моего внезапного охлаждения?
– Клянусь, у меня никого не было, когда я был на войне, – вдруг хрипло проговорил Александр, подцепляя пальцами мой подбородок и заглядывая пытливо в глаза.
– Только кровожадная дева-богиня? – горько усмехнулась я, попытавшись мотнуть головой и вывернуться из его рук.
Лучше уже вспоминать земную мифологию, чем думать о его поцелуях! Александр не дал. Его брови взлетели вверх в удивлении.
– О, так ты знаешь о богине войны? У нас даже солдаты мало кто помнит о ней… не то, что девушки или дамы.
Я поняла, что снова прокололась. Когда я уже научусь держать язык за зубами и не вызывать подозрений у Александра? Нет, до родов я ему не скажу правду. А потом посмотрим. Еще не хватало, чтобы он хладнокровно убил меня за то, что я заняла место его возлюбленной Клэр. И при этом убил и своего ребенка, которого я ношу под сердцем! Хотя где-то глубоко внутри я понимала, что сама себя убеждаю в плохом варианте развития событий в случае моего признания. Ведь сердцем я верила и чувствовала: Александр не навредит мне в любом случае. Ни мне, ни ребенку.
– Ты шептал во сне, – мои губы снова горько изогнулись, и я вдруг произнесла странный вопрос, который не планировала задавать. – Алекс, а если тебя снова… вызовут воевать, ты пойдешь?
– Что-о?! – снова неудобный вопрос я задала, снова красивое лицо Александра исказилось гримасой интереса и удивления. – Ну, конечно, пойду, Клэр! Это же во благо королевства, отчизны, самого короля… Кроме того, я не трус, я не дезертир! И не ранен настолько, чтобы сидеть дома, если нашему королевству будет угрожать опасность!
– Я так и думала, – я тихо вздохнула, положив ладони на живот.
Что ж, значит, мне нельзя рассчитывать на Александра в любом случае. В любой момент он уйдет на войну, и я останусь одна с малышом. Как, в принципе, сейчас. Уж лучше… привыкнуть к такому сразу. Чтобы не страдать потом. Я же не обычная «дамочка» из их Средневековья, для которых подобное в порядке вещей, остаться вдовой в цвете лет. А как же быть, как же жить тогда с разбитым сердцем? Нет, мне нельзя привязываться к Александру. Слишком больно будет разочароваться потом. Увидев его в объятиях… а, неважно кого. То ли хозяйки ателье, то ли «кровожадной девы». Странно ревновать к воздуху, к будущей войне, которая обязательно случится, ревновать к смерти? Но я ревновала.
– Я понимаю, Клэр, тебе тяжело смириться с существующим порядком вещей, – Александр успокаивающе обнял меня, взял мои похолодевшие ладони в свои теплые руки. – Ты вышла замуж за меня слишком молодой, юной, наивной, невинной. Мы были так мало знакомы с тобой. И тебе страшно видеть то, во что я превратился, вернувшись с войны. Но пойми, то, что случилось сегодня, не повторится! Я стану осторожнее, я не буду тревожить тебя ночами своими кошмарами, буду ложиться спать отдельно…
В моем горле загорчило. Я резко вырвала руки из сильных пальцев Александра и тряхнула волосами, проговорив с деланно надменным видом:
– Ты не будешь спать отдельно, Алекс! Мы, вообще, не будем спать вместе. Ты забыл? Я ушла от тебя. И возвращаться не собираюсь. Ты подлый изменник! Поутру ты уйдешь, и мы оба забудем эту ночь. Твои кошмары и то, что случилось после!
«Что именно? – коварно спросило мое сознание. – То, как Алекс набросился на меня и скрутил, словно я сама его враг? Или… забудем о том, как горячо и жадно Алекс меня целовал?»
Я скрипнула зубами, стараясь выбросить из головы и первое, и второе. Будто нарочно выстраивая стену между собой и Александром. Коря себя за то, что в начале ночи потянулась к нему. Это была ошибка. Нам… обоим будет больно, если я начну давать ему авансы. А он станет рассчитывать, что я перебешусь и вернусь к нему.
А я не вернусь! После измены, риска для безопасности для меня и ребенка, после его чертовых врагов, после его… нежных поцелуев, которыми он совершенно точно влюбит меня в себя. А потом пройдет время, и Александру наскучит жена, семья, и он снова изменит мне с очередной «хозяйкой ателье». Или бросит на произвол судьбы и уйдет на войну, где найдет себе еще каких-нибудь девок по домам разврата. Нет. Я не согласна мириться с такой жизнью. Ни на Земле, ни в Средневековье нового мира! Нет, мы не подходим с Александром друг другу. Мы слишком разные люди! И… мне слишком страшно довериться мужчине. После всех испытаний, что я пережила в двух своих жизнях.
– О, как я мог забыть, – нехорошо усмехнулся Александр, разжимая руки полностью и даже слегка отталкивая меня от себя. – Ты целых семь с половиной минут не упоминала о моей треклятой недо-измене. Монашка! Отправляйся в свою постель, и забудем эту ночь прямо сейчас!
Его жестокие слова обожгли меня, как пощечиной. И я вскочила с дивана, чтобы как можно скорее скрыться с его злых глаз. И зализать душевные раны уже в тишине и темноте своей спальни. Но Александр не дал мне уйти. Он сам дернулся, словно до него с опозданием
