помидоры, а потом... погиб. — Он выглядит немного виноватым за это. — Ну, как у Вас дела с садоводством?
— Все хорошо, я полагаю. — Это немного натянуто. Джойс не раз била меня хлыстом по костяшкам пальцев из-за плохой урожайности. Это не худшие шрамы, которые она мне оставила. Можно подумать, что ее суровое наказание сделало бы меня уникальной. Но это сделало меня просто сносной, потому что наполнило меня только негодованием по отношению к делу. — Но я, конечно, могу навести здесь порядок, укрепить сарай, переделать грядки. И если ты дашь мне указания по поводу растений, я их не испорчу.
Он смотрит скептически. Я в восторге от этого замысла и не хочу, чтобы он был отнят у меня из-за того, что у меня посредственные навыки в садоводстве. Поэтому я добавляю:
— Я обещаю, что не подведу тебя, Орен.
— Почему бы Вам не начать с уборки сегодня? — предлагает он. — Потом мы посмотрим, как Вы будете ухаживать за растениями.
— Звучит отлично, — быстро говорю я.
Орен оставляет меня. Это немного сложная задача, учитывая состояние сада. Но это означает, что мне понадобится несколько дней, чтобы выполнить ее. Мой разум уже начинает составлять список приоритетов и заполнять все возможности, которые есть у этого сада. Возможно, если будет достаточно материалов после того, как я все отремонтирую, я сделаю скамейку. Это может стать прекрасным местом, где можно будет посидеть поздней весной или летом, когда опылители будут радостно заниматься своими делами.
Я осмеливаюсь открыть дверь сарая, и все это чуть не рушится, когда я это делаю. Но внутри лежат грабли, и это все, что мне сейчас нужно. Я начинаю с дорожек, складывая хвою у заднего края сада. Там есть четкая линия, где заканчиваются каменные дорожки и начинается лесная подстилка. Я сдвигаю хвою на лесную подстилку, но дальше не иду.
Уже позднее утро, когда я делаю первый перерыв. Я прислоняюсь к стене и вытираю пот со лба. Мои мышцы болят. Прошла всего неделя безделья, а я уже потеряла немного сил. Жесткость в костях заставляет меня чувствовать себя еще лучше от того, что я продолжаю работать. Работа заставляет меня двигаться, а это придает мне сил.
Мое внимание привлекает звук сопения, за которым сразу же следует тихий плач. Я оглядываюсь в поисках источника, и мой взгляд устремляется в лес. Там, вдалеке, я вижу девушку с руками, сжатыми в маленькие кулачки, которая вытирает мокрые щеки и плачет.
— Что... что ты там делаешь? — зову я ее. Она продолжает плакать, как будто не слышит меня. — Девочка, ты потерялась?
По-прежнему никакого ответа.
Я оглядываюсь вокруг, пытаясь понять, могу ли я заметить кого-нибудь еще рядом с ней. Никого нет. Она несет сумку, перекинутый через тело. Кто мог взять с собой ребенка в темный лес? Я знаю, что есть мужчины и женщины, которые осмеливаются промышлять в нем, но я никогда не слышала, чтобы кто-то был настолько глуп, чтобы взять с собой ребенка. Я отталкиваюсь от стены и подхожу к краю каменных дорожек, закрывая рот руками.
— Девочка, смотри, подойди сюда.
Она замирает, убирает руки от лица, чтобы посмотреть на меня. Она потирает нос костяшками пальцев. А потом бросается за дерево.
— Нет, подожди! Не убегай! — Я схожу с тропинки на кучу хвои, которую только что закончил сгребать. — Ты не должна бояться, я пытаюсь тебе помочь. Ты пришла сюда с родителями?
Я вижу, как она высовывает свое маленькое личико из-за дерева. Ее волосы до боли похожи на волосы Лауры.
— Все в порядке, — тихонько воркую я. — Я не причиню тебе вреда. — Я провожу рукой по стене, подхожу к самому краю, где она рассыпается в прах, и останавливаюсь. — Иди сюда.
Она отступает за дерево.
— Пожалуйста, здесь небезопасно для такой малышки, как ты. На кухне есть шоколад, я могу дать тебе кусочек, если хочешь. — Я понятия не имею, есть ли там шоколад, я просто знаю, что эта взятка всегда срабатывала с Лаурой, когда она была в этом возрасте.
Девочка снова появляется. Теперь я вижу, что она абсолютно грязная. Я ожидала, что ее одежда будет покрыта грязью. Я не ожидала крови.
— Ты ранена? — шепчу я.
Она качает головой и снова начинает всхлипывать. У меня в голове складывается картина того, что могло здесь произойти. Кто-то, должно быть, завел ее в лес, либо из лучших побуждений, либо по злому умыслу, а потом с ними случилось ужасное несчастье, и этой девушке каким-то образом удалось сбежать. Это также означает, что где-то там человек, или зверь, или даже фейри, который это сделал, может все еще охотиться за ней. Он может прятаться за любым из этих деревьев.
— Мне нужно, чтобы ты слушалась меня. Будешь хорошей девочкой, да? — Она все еще плачет. Я осматриваю лес в поисках опасности, а затем оглядываюсь на нее. — Ты будешь в безопасности в маленьком замке позади меня. Пожалуйста, пойдем со мной. Хозяин этого поместья очень добрый и щедрый. Он не причинит тебе вреда.
Девочка всхлипывает сильнее. Мне кажется, я вижу движение в лесу позади нее. Я крадусь вперед.
— Ты можешь сказать мне свое имя? — спрашиваю я. Она качает головой. — Меня зовут Катриа. Лес — страшное место, не так ли? — Еще одно движение на периферии. Мое сердце колотится. Я протягиваю потную ладонь. — Ну же, возьмите меня за руку. — Я не знаю, будет ли защита Лорда Фенвуда, какой бы она ни была, распространяться и на нее. Но если она возьмет меня за руку, то одним рывком мы окажемся за осыпавшимся краем стены. Если я побегу так быстро, как только смогу, мы окажемся в саду через мгновение.
Она перестает плакать и поднимает свои крошечные пальчики. Моя рука смыкается вокруг ее руки. Ее глаза вспыхивают ярким желтым светом, как свет факела в глазах волка ночью.
Девочка широко улыбается, и во рту у нее слишком много зубов, кинжально острых. Она с силой, которой не должна обладать, дергает меня за стену. Я падаю вниз головой, издавая удивленный вопль. Стоя на коленях, я упираюсь руками во влажные заросли гниющих листьев и сырой земли и рывком поворачиваю голову в ее сторону.
Девочки больше нет. На ее месте стоит сгорбленная женщина. У нее ярко-желтые глаза с
