— Я этого не знала.
Во взгляде Найэла читалась жалость и что-то еще. Что-то, что подсказало Абигейл, что она была права, доверившись ему как другу. Это было понимание.
— Когда ты узнала, что тебе придется выйти замуж?
— За день перед отъездом из замка моего отчима.
Найэл выглядел очень разъяренным, и кивнул, как будто соглашаясь с чем-то, а его пристальный взгляд был устремлен на кого-то позади Абигейл.
Абигейл обернулась и увидела, что не более чем в шаге от нее стоит ее новоиспеченный муж. Обычно, она была намного осторожнее, нежели сейчас. Должно быть, усталость всему виной.
— Привет, Талорк.
— Я не буду приносить извинения.
— А я не буду просить вас об этом, — сказала она, пытаясь выяснить, почему он думал, что она ожидала этого.
— Это была ее идея, не так ли?
Ах, он подслушал ее беседу с его воином и правильно предположил, что все козни мать Абигейл проделывала за ее спиной. Возможно, он назвал Сибил каким-то грубым словечком?
Но Абигейл это не заботило:
— Да. Ей казалось, что мне не нужно знать о планах относительно моего будущего.
Никто из них не спросил Абигейл, почему ее мать поступила с нею так жестоко. И, слава Богу! Они, вероятно, приписывали это тому факту, что Сибил была англичанкой.
Талорк поморщился:
— Когда я устраивал первый брак моей сестры, я сказал ей об этом, когда уже все было решено.
Эмили всегда говорила Абигейл, что тон, с каким говорил человек, значил так же, если не больше, как и сами слова. Но Абигейл не могла даже вспомнить, как должен звучать тот или иной тон. Она только знала, что когда пристально смотреть, лицо человека поведает о многом. И не всегда слова совпадали с тем, о чем говорило лицо.
Выражение лица Талорка было смесью огорчения и уверенности в собственной правоте — что в обоих случаях противоречило его заявлению.
— Это было тем же вечером, когда Талорк отдал сестру в жены своему заместителю, — сказал Найэл и подмигнул.
Ах, это все объясняло. У ее мужа не было никакого желания думать, что он был похож на англичанку, которую он назвал сукой.
— Это не одно и тоже. У меня не было намерения устраивать брак для сестры с каким-то незнакомцем и чужаком. Катриона знала Шона с детства, и они достаточно нравились друг другу. — Но по выражению его лица, Абигейл поняла, что он чувствовал вину за то, что поступил так же.
И за это он ей понравился. Он переживал, что возможно причинил боль своей сестре. Это было то, за что Абигейл могла цепляться в отношении своего собственного будущего. У нее была надежда.
— Когда она в первый раз выходила замуж? — переспросила Абигейл.
— Шон погиб в сражении. Потом Кейт вышла замуж за Друстана, заместителя Балморала.
— Не удивительно, что вы теперь союзники.
Найэл фыркнул. Это не были слова, а выражение недоверия, которое Абигейл видела слишком много раз, чтобы не распознать. Талорк посмотрел на воина уничтожающим взглядом, который не произвел заметного эффекта.
— У наших сестёр не было другого выхода, — сказал Талорк.
Определённо было что-то ещё, но Абигейл подметила только одну истину:
— И вы прислушались к ним? — спросила она в полном замешательстве.
Ее отчим никогда не прислушивался к советам женщины, даже от Сибил.
— Этот союз стоил того.
— Да, действительно, — Найэл кивнул головой в сторону Абигейл:
— Твоя невеста так устала, что едва может стоять.
— Она должна поесть.
— Позволь ей поесть в шатре, где она сможет потом лечь спать.
— Ты будешь советовать мне, как мне поступать с моей невестой? — спросил Талорк опасным голосом.
— Почему нет? — спросила Абигейл. — Он ваш заместитель, не так ли? Конечно, он может иметь свое собственное мнение, — она не хотела показаться грубой, но после высказывания поняла, что ее слова могли быть так восприняты. Она просто хотела понять, как рассуждают горцы.
Улыбка Найэла могла бы кого-то напугать, но Абигейл видела, что в его серых глазах плясало веселье.
— Твоя жена вспыльчивее, чем я думал.
— Так и есть.
— Она не отшатываться от меня, — и радость и изумление читались на его лице при этом.
— Я заметил, что ты держал ее за руку.
— Иначе, она упала бы, — голова Найэла склонилась в извинении.
— Она тоже здесь, — Абигейл, нахмурившись, смотрела на обоих огромных мужчин.
И вправду. Она привыкла, что ее семья ее игнорировала, но это уже, ни в какие ворота не лезло.
К счастью или к несчастью, Талорк дал ей полный ответ:
— Найэл не мой заместитель. Его брат занимает эту должность.
— Но… — Абигейл была в замешательстве, — Кто из них его брат? — Она посмотрела на других воинов, не видя кого-нибудь, кто был бы в состоянии противостоять и приказывать Найэлу.
— Барр возглавляет клан, когда я в отъезде, — ответил Талорк.
— Понятно. Итак, Найэл твой заместитель сейчас. — Абигейл кивнула, удовлетворенная своей способностью мыслить в состоянии полного изнеможения.
Талорк не отвечал. Без сомнения, потому что не желал признавать, что она была права.
— Я буду ждать встречи с ним.
— Почему?
— Потому, что он — ваш заместитель, и мне нравиться его брат. Я уверена, что полюблю его.
— Тебе нравиться Найэл? — спросил Талорк.
— Вы не должны быть настолько недоверчивыми. Я не ненавижу шотландцев, как вы англичан.
— Большинство в нашем клане находят Найэла пугающим.
— Тогда вас они должны считать просто ужасающим.
От этих слов Талорк выглядел довольным, а Найэл засмеялся, что, судя по потрясенному выражению солдат, случалось не очень часто.
Абигейл решила, что с нее достаточно всяких разговоров, когда единственное, что ей хотелось — это спать. И поэтому, она сделала маленький реверанс и извинилась, перед тем как проскользнуть в шатер. Яркий лунный свет просачивался сквозь края пледа, с которого были сделаны стены шатра, и скоро глаза Абигейл привыкли к такому тусклому освещению.
Она только успела снять свои ботинки, чтобы расположиться на шкурах, когда Талорк присоединился к ней, заполняя собой и так маленькое пространство шатра. Она забилась в самый угол, чтобы дать ему больше места.
Талорк вручил ей яблоко:
— Поешь.
Она подумала отказаться, сославшись на то, что очень хотела спать. Только, вероятно легче было бы поесть, чем в чем-то убеждать этого большого воина.
Абигейл приняла яблоко и откусила. Хрустящей и сочный плод ударил по ее вкусовым рецепторам, напоминая ее телу, как много времени прошло с тех пор, как она ела. Когда она закончила с яблоком, он вручил ей мех с водой. Она выпила, а затем обнаружила, что в руках оказался ломоть желтого сыра и черствая лепешка. Она съела сыр.
