взгляд таил дикую первобытную страсть и… что-то еще. Если бы только Кэсси осмелилась
принять это нечто. Если бы решилась открыть сердце Хэлу…
— Тогда я согласна, — прошептала она, наконец.
Вначале нерешительная, его улыбка вскоре стала широкой и радостной, в уголках глаз
появились морщинки.
— Знаю, я о многом прошу, но не могу отвернуться от того, что возникло между нами. Ты
ведь тоже это чувствуешь, правда?
— Да. — Почему же ее голос охрип, а дыхание сделалось неровным?
Хэл стоял на другом конце кухни, но между ними словно протянулись невидимые связующие
нити. Горец медленно обошел кухонный островок, будто ожидал, что Кэсси в любой момент
может пуститься в бегство. Но, учитывая, как колотилось в груди ее сердце, и как с его
приближением наливалась жаром плоть, едва ли она смогла бы даже пошевелиться.
Какая-то часть разума призывала все же бежать прочь, инстинктивно сознавая, что, какие бы
секреты Хэл ни хранил, они, возможно, несут опасность. Но Кэсси не в состоянии была
отвергнуть их взаимное притяжение, отказаться от этого мужчины. Казалось, она ждала встречи
с ним всю жизнь. И вот он здесь. Высокий, темный, греховно красивый. Именно от таких
парней мама всегда предупреждала держаться подальше. Однако именно в них влюбляется
большинство женщин.
Кэсси сглотнула, когда Хэл подошел ближе. Стоит поднять руку, и она коснется его
мускулистой груди.
— Кто ты? — шепнула она.
— Человек, который сделает что угодно ради еще одного поцелуя.
— Всего лишь ради поцелуя?
— Нет. Я желаю всего. Но приму то, что ты захочешь мне дать.
Когда Хэл склонился к ней, мир перестал существовать. Темная прядь упала на лицо Кэсси и
слегка щекотала щеку. Бледно-голубые глаза горца опутали ее сетями, заманили в ловушку.
Захватили. И тогда он коснулся ее губ, глубоко вздохнул и прижал Кэсси к себе, к твердому как
скала телу, потом снова завладел ее ртом. Поцелуй оказался неистовым, диким и полным того
же страстного желания, которым было исполнено ее собственное сердце. Кэсси открылась Хэлу, всему, что он дарил. Никогда еще не испытывала она столь восхитительных ощущений. И всего
лишь от поцелуя. Хэл прикоснулся к ее сердцу, к душе. К самому существу девушки. И она
желала, чтобы это длилось вечно. Хэл углубил поцелуй, и Кэсси погрузила пальцы в его волосы.
Встала на цыпочки, чтобы прижаться еще ближе. В ответ в горле мужчины родился низкий
стон. В животе у Кэсси что-то затрепетало. Впервые со дня приезда в Шотландию ей стало
тепло. Кожа словно пылала, в ушах стучала кровь.
Хэлу каким-то образом удалось увлечь ее в гостиную, к камину. Кэсси настолько поглотил
поцелуй, что все прочее утратило значение. Она провела ладонями по груди мужчины и стянула
с его плеч плотную кожаную куртку. Хэл разомкнул объятия, и куртка упала на пол. Тогда
девушка взялась за край свитера, но тут Хэл, приподняв ее толстовку и футболку, коснулся
обнаженного живота. Одним резким движением он стянул одежду Кэсси через голову и
отбросил прочь. Их губы снова встретились, словно не могли оставаться порознь. Поцелуй был
лихорадочным и всепоглощающим, отчаянным и безумным. У Кэсси перехватило дыхание, но
душа была полна их ласками до краев. Они сплелись в объятиях, изо всех сил пытаясь
прижаться друг к другу как можно ближе. В следующее мгновение девушка поняла, что уже
лежит на ковре, и над нею склонился Хэл.
— Кэсси, — пробормотал он и снова поцеловал ее.
Потом уселся сверху и выпрямился, снимая свитер. Кэсси прикусила губу, с трепетом
любуясь этим мужским совершенством. Взгляду открылась его обнаженная грудь. Татуировка с
изображением дракона поражала воображение. Она тянулась через всю грудную клетку, голова
располагалась у правого плеча Хэла, а хвост скрывался за поясом джинсов. Кэсси дала волю
рукам и ласкала его, гладила живот, талию, плечи. Подняв взгляд, она увидела, что Хэл
наблюдает за ней потемневшими от страсти глазами.
Издав низкий стон, он обхватил ее затылок, еще раз поцеловал и опустил на пол. Кэсси
прильнула к нему, Хэл перекатился и оказался на спине. Девушка прижала ладонь к груди
любовника, наслаждаясь прикосновением его кожи. Один легкий рывок — и он избавил ее от
бюстгальтера. Никогда еще Кэсси так не стремилась освободиться от одежды.
Переплетаясь руками, они целовались и снимали все, что еще оставалось. Пока наконец не
оказались обнаженными, плоть к плоти. Кэсси вздохнула и прикрыла глаза, позволив себе
почувствовать каждый дюйм тела Хэла.
Он снова перекатил ее на спину, опираясь на локоть, другая рука успокаивающе скользила по
ее телу к бедрам, потом, медленно лаская, снова поднималась вверх, пока не обхватила грудь.
Он потер большим пальцем сосок, и девушка вскрикнула. Потом напряжено ждала
продолжения. И Хэл касался ее. Везде. Губами, руками, всем телом. Каждое поглаживание, ощущение его языка на коже возбуждало все сильнее.
Она задыхалась и дрожала, страстно желая большего. Кэсси хотелось дотронуться до Хэла, пробежаться пальцами по всему этому великолепию, от широких плеч до узких бедер, где
заканчивался хвост татуировки — дракона. Однако у Хэла были на этот счет свои соображения.
И девушка могла лишь беспомощно лежать, наслаждаясь острейшим удовольствием.
Когда рука Хэла скользнула между ними и раздвинула завитки у лона, Кэсси лишь сильнее
развела ноги. Она жаждала его так сильно, что не в силах была этого отрицать, как не смогла бы
объяснить и свой голод. Хэл погрузил внутрь пальцы, потом нашел клитор и потер маленький
узелок. Губами обхватил сосок и принялся дразнить кончик языком. Для Кэсси это было уже
слишком.
Тело девушки почти болезненно напряглось, нервы натянулись до предела, еще немного — и
она просто взорвется. Слишком давно Кэсси не испытывала сексуального облегчения, страсть и
восторг оказались слишком сильны, чтобы удержать наступление оргазма. Когда перед глазами
вспыхнули звезды, и ее накрыла и смела волна блаженства, с губ сорвалось имя Хэла. Отчего-то
Кэсси была уверена — эта чудесная, восхитительная ночь станет лишь началом.
1. Кухонный остров — независимая часть кухни, которая располагается отдельно от
